Сью Таунсенд - Страдания Адриана Моула

В школе нас к стенке приперли – читай им “Повелителя мух” Уильяма Голдинга, хоть тресни. Выдали по книге на четверых. Со мной в компании три дебила, которым целый час нужен, чтобы полстраницы прочесть, так что меня ждут веселые времена.

1 ноября, понедельник

Полнолуние.

После школы поковылял со своей раздавшейся мамочкой к парикмахеру. Вообще-то она отбрыкивалась от моего эскорта, но я уперся. Отпустить женщину в таком состоянии одну? Еще чего. Что я, не знаю, где дети чаще всего рожаются? В телефонных будках, автобусах, лифтах и прочих неподходящих местах.

Парикмахерской “У Франко” заведует итальяшка. Стоило нам войти (предварительно запутавшись в занавеске из бамбуковых макаронин), как он завопил во все горло:

– О, Полин! Да это Полин! Ты почему не приходить к Франко каждый неделю, а? Раньше приходить, а теперь совсем-совсем Франко забывать, да?

Мама сказала, что теперь это ей не по карману. А макаронник свое гнет:

– Глупости ты говорить, Полин! Сначала о волосах думать, потом уже кушать надо! Вон твой бамбино утром глаза открывать и мамма некрасивая видеть. Ты хотеть этого?

В общем, распинался этот Франко как мог, мне даже стыдно за него стало. А мама и не пикнула. Он ее простыней обмотал и приказал:

– Сидеть, молчать и не двигать!

Голову ей назад опрокинул, шампунь на волосы плеснул и как принялся зудеть про седые волосы, секущиеся концы и все такое. Потом волосы полотенцем промокнул и маму перед зеркалом усадил.

Она попросила только чуточку подровнять.

– Да ты чего удумать, Полин, а?! Мы все-все-все убирать и снова начинать!

И мама опять покорно умолкла. А Франко мало того что постриг ее под дикобраза, так еще и выкрасил в малиновый цвет. А мама все стерпела! Да еще и на чай дала!

2 ноября, вторник

По телику новый канал пустили, четвертый. Объявили, что он “создан специально для меньшинств”. Это значит – для интеллектуальных личностей и членов всяких умных клубов.

Наконец-то и о нас, интеллектуалах, вспомнили. Я нашел духовный приют и предсказываю, что с четвертым каналом британское общество станет совершенно другим. Все дебилы будут его смотреть и приобщаться к основам образования и культуры. Да!!! Британия возродится!

3 ноября, среда

Мама собрала свою старую сумку для пикников и поставила в углу коридора, поближе к двери.

4 ноября, четверг

Сегодня звонил отец, про маму спрашивал. Я сказал, что она в порядке – для женщины, которой только полмесяца осталось беременной ходить.

– А головка ребенка еще не показалась? – испуганно спросил отец.

Ответил ему ледяным голосом:

– Извини, ничем не могу помочь, папа. С тонкостями деторождения не знаком.

Класс!

Потом я у него спросил, как там его младший сынуля поживает.

– Премного благодарен, Адриан. Давай, сынок, давай. Сыпь соль на раны, сыпь! – И трубку швырнул.

5 ноября, пятница

Ночь костров!!!

По совету средств массовой информации запер пса в угольном сарае. И двинул на костер.

Перед Дворцом бракосочетания целая толпа парочек собралась, ругня на всю площадь стояла. Мы с Пандорой втихую смылись за угол пекарни, бенгальские огни жечь. Я своим огнем в воздухе написал ПАНДОРА. А Пандора написала АДРЕАН. Обидно до жути. Больше года вместе ходим, могла бы и запомнить, как мое имя пишется.

Потом вернулись на площадь, а у костра наш пес разлегся с хот-догом в пасти.

Кому он мешал, спрашивается? Вот же зануды взрослые. Заладили хором: “Чья собака? Уберите собаку!”

Пробовал объяснить, что наш пес – яркая индивидуальность, с ним нельзя обходиться как с простыми собаками. Так никто ни слова не услышал. Кругом трескотня, хлопушки, вопли радостные, фейерверки в небе сверкают.

Словом, конкурс на лучший костюм мы с псом прошляпили. Пришлось домой тащиться несолоно хлебавши.

6 ноября, суббота

Решил заняться политикой. Написал политическое стихотворение. Пошлю в “Нью стейтсмен”. Мистер Брейтуэйт сказал, что там каждую неделю обязательно печатают бунтарский стих.

МИССИС ТЭТЧЕР

По-моему, гениально! Такое стихотворение запросто может поставить правительство на колени!

7 ноября, воскресенье

Ходили с мамой к Берту и Квини.

На пути кучу народу встретили, и каждый спросил, когда мы ждем ребенка и кого именно ждем.

Мама только и делала, что гаркала всю дорогу.

А Берт, когда дверь открыл, закхекал и говорит:

– Что-то ты, девчушка, припозднилась. Кутенок-то небось давненько на волю просится?

Мама, ясное дело, тут же окрысилась:

– Да заткнись ты, пень трухлявый!

Честное слово, иногда оторопь берет от всей этой ругани. Неужели люди разучились вежливо разговаривать? Послушал бы кто-нибудь Берта с мамой – ни за что не догадался бы, что они друг друга обожают.

В доме ни одного нормального человека не оказалось: либо слишком старые, либо слишком беременные, либо слишком больные (у меня вдруг резко заболели оба запястья). В общем, воскресный обед готовить было некому. Обошлись хлебом и сыром; после того как перекусили, начали по очереди учить Квини говорить.

Я заставил ее сказать: “Дайте банку свеклы!” Может, податься в логопеды, а? Похоже, у меня талант к этому уделу. Домой вернулись на такси, потому что у мамы ноги распухли. Таксист все полмили зубами скрипел. До места, говорит, два шага, на фига машину гонять.

8 ноября, понедельник

Проснулся от маминого плача.

Побежал к ней спросить, что случилось, но она всего лишь рыдала в подушку, так что я похлопал ее по плечу и пошел обратно спать.

Простила бы папу, тогда бы не ревела по ночам. А что? Он же извинился!

9 ноября, вторник

В школе так за маму волновался, что ни хрена не соображал. Мистер Ламберт чуть меня из класса не выпер за то, что я в окно пялился, когда нужно было писать про будущее британской сталелитейной промышленности.

– Ворон считаешь, Адриан? Три минуты осталось. Заканчивай и сдавай работу.

Ну я и написал по-быстрому: “По-моему, пока у власти находится нынешнее правительство, у британской сталелитейной промышленности нет никакого будущего”.

Влетит мне здорово, сам знаю. Плевать.

10 ноября, среда

У мамы совсем крыша поехала. С утра как убираться начала, так и не остановилась, пока весь дом не выдраила. Даже все шторы поснимала. Теперь любой прохожий может заглянуть в окно и увидеть всю нашу интимную жизнь.