Сью Таунсенд - Страдания Адриана Моула

Максвелл цапал с полок все книжки подряд, а мы со Стрекозой прошлое вспоминали, когда она в подружках у моего отца ходила. Лично я считаю, что она еще легко от него отделалась. Так ей прямо и сказал, а она давай за него заступаться!

– Джордж, – говорит, – рядом со мной совсем другим человеком становится. Таким добрым, ласковым. Ну просто душка.

Ага, совсем как доктор Джекилл.

В библиотеке взял книжку Фридриха Энгельса “Положение рабочего класса в Англии”.

22.30. До меня только-только дошло, что сказала Стрекоза Сушеная. “Он становится другим человеком”. Становится! В настоящем времени вместо прошедшего. Стыд и позор. Тетке тридцать лет, а она в грамматике не рубит.

19 мая, среда

От Пандоры ни словечка. В школе на меня даже не смотрит. Вернее, смотрит, будто на Человека-невидимку. Сегодня спросил у Найджела, где можно найти Шарон Боттс. После школы сходил в овощной, узнал, почем виноград.

20 мая, четверг

Вознесение.

Вечером приступил к изучению работы Фридриха Энгельса. Отец увидел и говорит:

– Что еще за гнусь? Мне только коммуняк в доме не хватало!

Я сказал, что книжка про таких же рабочих, каким он и сам когда-то был. А отец в ответ:

– Даром я, что ли, корячился, из шкуры вон лез? Теперь я средний класс и не желаю, чтобы мой сын пахал носом пролетарские книжонки.

Это он-то средний класс? Разбежался! А кто ест бутерброды с кетчупом?

21 мая, пятница

Во время “Арчеров” ( 7) мама спросила, каково мне быть одним ребенком в семье, не скучно? Ответил, что совсем наоборот, очень даже весело.

22 мая, суббота

Пять минут назад отец спросил, кого бы мне хотелось, сестричку или братика? Ответил, что никого. И чего это они ко мне с детишками своими подъезжают? Усыновить кого-нибудь вздумали? Свихнуться можно! Хуже родителей свет не видел. Из единственного сына скоро психа сделают.

23 мая, воскресенье

Первое после Вознесения. Полнолуние.

Проснулся на рассвете, больше заснуть не смог и решил прогуляться к дому Пандоры. Представлял, как любимая сладко спит в своей девичьей кроватке, в кружевной пене… И стыжусь признаться, что глаза мои обжигали скупые мужские слезы. По-мужски сдержав их, я пошел проведать Берта с его женушкой Квини.

Дверь открыла какая-то безумная старуха и говорит:

– Какого черта в такую рань с постели поднял?

Надо ж так лопухнуться. Это, оказывается, сама Квини и была, только у нее все волосы торчком и никакой косметики.

Я, конечно, извинился, вернулся домой, подал родителям чай в постель. И что они? Заплакали от благодарности? Фиг вам.

– Совсем сдурел! – промычала мама. – У людей выходной, а он с петухами вскочил. Пойди купи газет, если делать нечего. Отстань!

Газеты я купил, прочитал и отнес предкам. По-моему, мы деньги на ветер выбрасываем. Жарища в спальне – жуть. Оба распаренные, красные. Пока по лестнице спускался, слышал, как мама сказала, что нужно замок на дверь поставить.

24 мая, понедельник

День Виктории в Канаде ( 8 ).

Вечером ходил в молодежный клуб. Ну и невезуха! Туда Барри Кент приперся со своей бандой. Рик Лемон крутил кино про спелеологов, которые исследуют в Дербишире пещеры. Дико интересно, но с Барри Кентом хрен посмотришь. Выделывался, придурок: руки перед проектором выставит и строит из пальцев то кролика, то жирафу, то еще какого-нибудь козла.

Когда Барри Кент наконец слинял в бар (прицепился, гад, к студенту, который за стойкой кофе продавал), я рассказал Рику о своих проблемах. Он так ответил:

– Выходит, ты в миноре, Адриан? Уяснил. Сегодня никак не вписываюсь, а вот завтра часиков с шести у меня по графику отдых. Вполне можем устроить совещание на высшем уровне. До встречи в кулуарах.

Думаю, это означает, что завтра в шесть часов вечера Рик выкроит для меня время.

25 мая, вторник

Ходил к Рику в молодежный клуб. Поговорили о моих проблемах. Рик назвал меня “типичнейшим продуктом мелкобуржуазной среды”. А все мои проблемы назвал результатом “отторжения молодого поколения урбанизированным обществом”. Еще сказал, что предки у меня “нравственные банкроты и духовные трупы”. Закурил сигарету с травкой – длинную такую – и добавил:

– Не бери в голову, Адриан. Расслабься. Главное – из толпы вырваться. Попробуй жить своим умом и плевать на условности!

Мы вместе вышли из клуба, и Рик, сев в свой драндулет, пригласил меня как-нибудь поужинать с ним. Я спросил, где его искать.

– Ты все еще на старой шинной фабрике?

– Нет. Мы в Бэджер-Копс перебрались, слыхал? Там фирма “Баррет” целый жилой квартал отгрохала.

Никак не могу сообразить, стало мне лучше после разговора с Риком или нет. Наверное, все-таки не стало. Совсем паршиво. Прямо плющит.

Джон Нотт в новостях объявил о том, что “один из военных кораблей Британии получил серьезные повреждения”. Надеюсь, что не “Канберра”. Там брат Барри Кента служит.

26 мая, среда

Моя мама ждет ребенка! Беременная! Моя мама!!!!!!!!!!!!!!!

Меня же в школе на смех поднимут. И как она только могла?!! Уже три месяца. В ноябре у нас появится младенец! Пусть родители не рассчитывают, что я его к себе в комнату пущу. Еще чего! Делать мне больше нечего, только прыгать по ночам с бутылками молока.

Ну они дают! Хоть бы предупредили или подготовили меня к этой новости. Так нет же, прямо в лоб, с утра пораньше! За завтраком отец как бы между прочим сказал:

– Да, кстати, Адриан. Можешь нас поздравить, мама на четвертом месяце.

Поздравить!

А как же я?

А мои экзамены через год? Как они себе это представляют? Какая учеба, если под ногами сопляк болтается?

22.00. Поцеловал свою несчастную мать, пожелал ей спокойной ночи. Она спросила, как мне новость насчет ребенка.

– Ты рад, Адриан?

Пришлось соврать, сказал, что рад до смерти.

Корабль, который разбомбили, называется “Ковентри”. Как жесток этот мир. И какое счастье, что министерство обороны отфутболило моего папу.

27 мая, четверг

Получил авиаписьмо от моего кореша Хэмиша Манчини. Он из Штатов, познакомились с ним в прошлом году на каникулах.

Нью-Йорк,

33-я Западная улица, 1889.

Салют, Эйд!

Вот решил черкануть пару словечек. Ну как она, житуха, чувачило? У меня хреново. Сижу в полной заднице. Мамаша с четвертым хахалем разбежалась, ну я и завял. Но чтоб Хэмиш Манчини сопли распустил? Шизня, тебе говорю! Пусть они все мотают себе куда хотят, а я к тебе намылился. Чего я тут не видел? Завтра сигану в крылатую жестянку – и опля, вот он я, топчу родину старикашки Шекспира. Как насчет компании?

В субботу жди, кореш.

Хэмиш Манчини.

Прочитал два раза. Ни фига не понял. Прочел в третий раз и просек, что в эту субботу к нам приезжает Хэмиш Манчини! Ах, черт. Зря я, наверное, расписывал, будто живу в традиционной английской хибаре с соломенной крышей.