Сью Таунсенд - Тайный дневник Адриана Моула

Любимый!

Экономические условия здесь совершенно ужасны. Хотела купить тебе подарок, но отдала все деньги нищему. У тебя такое щедрое сердце, Адриан. Знаю, ты поймешь меня.

Любовь моя бесконечна.

Твоя навеки,

Пандора.

Ну надо же! Отдать деньги на мой подарок какому-то вонючему грязному бездельнику! Даже почтальон возмутился.

Чудо, что у меня еще находятся силы держать ручку! Целый день я помогал готовить уличную вечеринку по случаю свадьбы принца Чарльза и леди Дианы. Миссис О'Лири попросила помочь развесить флажки.

– Сочту это своим патриотическим долгом, – ответил я.

Миссис О'Лири велела взобраться на стремянку и начала подавать мне флажки. Первые пять или шесть штук я повесил нормально, но потом по ошибке глянул вниз, и у меня закружилась голова, после чего на стремянку стала лазать миссис О'Лири. Я не мог не заметить ее трусиков. На удивление сексуальные для особы, которая ходит в церковь каждый день, а в воскресенье даже дважды. Черное кружево! И красные атласные ленточки! Похоже, миссис О'Лири заметила, что я поглядываю на ее трусики, потому что вдруг кокетливо предложила называть ее по имени, Кейтлин. Я даже обрадовался, когда меня сменил мистер О'Лири.

Мистер и миссис Сингх вывесили из окна своей спальни огромный британский флаг. Берт похвастался, что стащил этот флаг, когда служил в армии.

Наш дом позорит всю улицу. Папа всего лишь пришпилил к входной двери кухонное полотенце с изображением Чарльза и Дианы.

Смотрели с отцом по телевизору фейерверк в честь королевской свадьбы. Я очень хотел, чтобы мне понравилось, но не вышло. Отец сказал, что фейерверки – один из способов пускать деньги на ветер. Он все еще переживает из-за того, что остался без работы.

Надеюсь, принц Чарльз не забудет снять ценник с ботинок. Мой отец забыл, когда у него была свадьба, и в церкви все гости увидели: “Бракованное изделие. Цена 10 шиллингов”.

День королевской свадьбы!!!

Я горжусь тем, что я англичанин!

А иностранцы пусть зеленеют от зависти!

В том, что касается пышных зрелищ, мы и вправду мировая держава! Должен признаться, у меня слезы выступили, когда я увидел, как простой народ, еще на рассвете выстроившийся вдоль улиц, сердечно приветствует всех этих богатых, разодетых и знаменитых людей, которые катили в колясках и “роллс-ройсах”.

Бабушка и Берт Бакстер пришли к нам посмотреть на свадьбу, потому что у нас цветной телевизор с экраном 24 дюйма. Поначалу они вполне нормально ладили, но потом Берт вспомнил, что он коммунист, и начал выкрикивать всякие антироялистские лозунги вроде “Богатые бездельники!” и “Смерть паразитам!”. Тогда бабушка отправила его смотреть цветной переносной телевизор Сингхов.

Принц Чарльз выглядел почти красавцем, несмотря на оттопыренные уши. А брат у него очень симпатичный; обидно, что нельзя поменяться головами хотя бы на один день. Леди Диана в своем грязно-белом платье тронула мое сердце. Она даже взяла под руку какого-то старикашку, когда шла по проходу в церкви. Очень мило с ее стороны помочь пожилому человеку, учитывая, что это все-таки день ее свадьбы. Там собралась куча крутых знаменитостей: Нэнси Рейган, Деннис Тэтчер и еще чьи-то мужья и жены. Королева, похоже, завидовала. Наверное, оттого, что все в кои-то веки смотрели не на нее.

Принц не забыл снять ценник с ботинок. Я испытал просто невероятное облегчение.

Когда принц и леди Ди обменялись кольцами, бабушка заплакала. Она забыла носовой платок, и я пошел наверх за рулоном туалетной бумаги. А когда вернулся, их уже поженили. Так я пропустил исторический момент!

Во время занудного музыкального перерыва я пошел пить чай на кухню, но вернулся к телевизору, когда запела Киви. Да уж, легкие у нее будь здоров.

Мы с бабушкой устроились смотреть, как счастливая пара с триумфом возвращается во дворец, но тут раздался громкий стук в дверь. Мы его проигнорировали, так что пришлось папе вылезти из постели и открыть дверь. Берт, мистер и миссис Сингх и все маленькие Сингхи явились с просьбой приютить их на время. У них сломался телевизор! Бабушка тут же поджала губы, не любит она черных, коричневых, желтых, ирландцев, евреев и вообще иностранцев. Папа впустил всю компанию и отвез бабушку домой. Сингхи и Берт устроились у телевизора и затрещали на хинди.

Миссис Сингх угощала нас маленькими пирожками. Я съел один, а потом выпил галлон воды. Думал, у меня во рту пожар! Ну совсем не английские пирожки.

Мы смотрели телевизор до того момента, пока счастливая пара не уехала с вокзала королевы Виктории на каком-то странном поезде. Это Берт сказал, что поезд странный, уж больно чистый, на его взгляд.

Зашла миссис О'Лири и попросила одолжить старые стулья для уличной вечеринки. Поскольку папы не было, я сам выдал стулья и помог вынести их на тротуар. Без машин, но с развевающимися флагами и гирляндами наша улица выглядела дико необычно.

Миссис О'Лири и миссис Сингх вымели мостовую до блеска, и прямо посреди дороги мы расставили столы и стулья. Вообще-то расставляли в основном женщины, а мужчины стояли на тротуаре и отпускали шуточки насчет августейших молодоженов.

Мистер Сингх выставил стереоколонки в окна гостиной, и мы слушали патриотические песни, раскладывая по столам бутерброды, пироги с вареньем, сосиски в тесте и сосиски на шампурах. Потом миссис О'Лири раздала всем жителям нашей улицы шутовские колпаки, и мы дружно сели за столы. В конце ужина мистер Сингх произнес речь о том, как замечательно быть британцем. Все закричали “ура!” и запели “Страну надежды и славы”, но только мистер Сингх знал все слова. Потом вернулся мой отец с четырьмя большими упаковками светлого пива и двумя дюжинами бумажных стаканчиков, и очень скоро веселье приняло разнузданный характер.

Мистер О'Лири пытался научить миссис Сингх танцевать ирландскую джигу, но та путалась в сари. Я врубил “Аббу” на полную громкость, и все это сорокалетнее старичье – а некоторым было далеко за сорок – пустилось в пляс! Когда окончательно стемнело, Шон О'Лири вскарабкался на стремянку и обернул фонари разноцветной бумагой, чтобы они смотрелись более празднично, а я притащил из дома оставшиеся от тяжелых времен свечи и расставил на столах. Наша улица стала походить на цыганский табор.

Берт что-то врал про войну, папа острил без продыху. Вечеринка продолжалась до часу ночи!

А ведь обычно они тут же составляют петицию, если кто-то посмеет чересчур громко чихнуть после одиннадцати вечера!

Я не танцевал. Я был наблюдателем, циничным и хладнокровным. Да к тому же ногу натер.