Борис Леонтьев - Триумф великого комбинатора

– Все в наших руках! – Оконников потер руки, будто собирался прямо здесь, за столом извлечь из ниоткуда, подобно фокуснику, необходимые визы и паспорта.

– Значит решено и подписано? – казалось, Бендер был доволен встречей. – Не так ли? И у нас не получится, как в том анекдоте: "Нашли общий язык. Не поделили"? А, Аркадий Борисович?

– Нет, так не получится.

Фокусник из Внешторга поднялся и, откланявшись удалился. Остап обдал подпольного миллионера табачным дымом.

– А мне понравился ваш Оконников, – удовлетворенно отметил он. – По-моему, человек он деловой.

– Да уж, дубиной стоеросовой его не назовешь – тертый калач. Бой-мужик! – Корейко растянул в улыбке щель рта. – А какими делами мы с ним ворочали! На одном только "Реванше" по лимону отхватили.

– Резюмирую, Александр Иванович, мы все ближе подходим к краеугольному камню нашего предприятия.

– Как бы голову не потерять. Бог его знает, чем это пахнет.

– Студент, не трещите крыльями без повода: кто напуган наполовину погиб, alias, сдайте в архив ваши рассуждения о гусарстве! Скоро мы будем срывать цветы удовольствия. Все на свете идет к лучшему. Лед тронулся!

Остап отвел захмелевшего подпольного миллионера в гостиницу и, как ребенка, уложил спать. Сам же отправился на ипподром. Желание посетить скачки у него возникало всегда, когда он появлялся в столице.

На Театральной площади Бендер нанял таксомотор. Машина выехала на Тверскую, пронеслась по Петроградскому шоссе, повернула на Беговую и вскоре остановилась у главного входа на ипподром.

Молодое весеннее солнце азартно играло на стеклах толпившихся "фиатов" и "рено", щедро разбрасывало золото своих лучей на головы валом валившей публики.

Сезон гладких скачек окончился месяц назад, открывался сезон барьерных скачек и стипль-чезов. Вот-вот должен был начаться важный заезд.

Остап снял плащ, перекинул его через руку и подошел к окошкам тотализатора. Здесь топталось много ипподромовских завсегдатаев. Они обсуждали предстоящие скачки. Когда же из громкоговорителя раздавался спокойный голос комментатора, все разом замолкали.

Великий комбинатор решил не рисковать и поэтому для начала поставил по сто рублей на трех лошадей – Выдержанного, Отчаянного и Быстрого. Он поднялся в верхнюю ложу и посмотрел на исхлестанное ветром скаковое поле. Перед трибуной пританцовывала черно-гнедая лошадь с большим белым пятном на лбу, жокеи старались ее сдерживать. "Скорее всего это и есть фаворит", – подумал Остап и принялся наблюдать за ходом скачки. Прошло два заезда, оставалось еще четыре. Получилось так, что два раза Остап проиграл, один раз выиграл, затем опять проиграл и, когда лошади выходили на третий круг, полностью овладел программой скачек.

В во время третьего заезда Бендер, случайно оглянувшись, обратил внимание на невысокого человека сидевшего почти за ним сбоку. Остап старательно осмотрел его. Под расстегнутым очень интересного фасона – плащом был виден великолепно сшитый двубортный блейзер с золотыми пуговицами, белая рубашка с воротником-стойкой и черный галстук. Волосы, сообщавшие о размеренной и богатой жизни, выразительный нос греческого типа, аристократические аккуратные ногти и даже манера держать сигару – все выдавало в нем иностранца. Остап поднялся и сел рядом с ним.

Еще не кончился заезд, а великий комбинатор уже выяснил, что англичанин Джон Кервуд живет в Лондоне, в доме георгианской постройки, по роду занятий букмекер, а по природной склонности большой любитель шотландского виски и джина с тоником.

Не часто Ее высочество судьба преподносила товарищу Бендеру такие подарки: это был третий случай, когда великий комбинатор встречался с одним из представителей буржуазного мира. Ликующий Остап решил ухватить фортуну за хвост и держать ее так до тех пор, пока она перед ним не капитулирует.

– Вы хорошо говорите по-русски, – констатировал Остап. – Благодарю вас, – с легким акцентом произнес Джон. – В свое время я посещал конный завод недалеко от Ростова-на-Дону. – Все англичане помешаны на теннисе и на лошадях. Не так ли?

Джон откусил кончик сигары, сплюнул, щелкнул зажигалкой, сладко затянулся и, самодовольно улыбнувшись, спросил:

– Вы, я вижу, тоже регулярно играете на скачках?

Вместо ответа Остап добродушно рассмеялся.

– Я предпочитаю гладкие скачки. Барьерные – не по моему вкусу, – откровенничал англичанин.

– А как же азарт? Кстати, вы поставили на Быстрого?

Кервуд устремил на собеседника удивленно-вопрошающий взгляд.

– А как вы это поняли?

– Зря. – Остап, конечно, не стал объяснять иностранцу, что следил за ним. – По-моему, Быстрый имеет средние шансы на успех.

– Я поставил три червонца на то, что Быстрый придет в первой тройке.

Остап снисходительно улыбнулся.

– А почему не тысячу? Вам нравиться швырять деньги на ветер?

В голосе Бендера чувствовалась легкая насмешка. Но англичанин не понял.

– На Выдержанного необходимо ставить, – категорично заявил Остап.

– Вы жокей?

– Разве я похож на жокея?

– Букмекер?

– Некоторым образом...

– О!

В глазах британца вспыхнули яркие радостные огоньки. А его русский коллега выплеснул из себя целый поток восторженных фраз.

– Вы только посмотрите на Выдержанного... Вон он, в сиреневой попоне... Нет, вон там... ноздрями фыркает на огороженном участке газона. Поставили метку? Это самый красивый, лучший из лучших скаковых коней! Видите, как он горделиво переступает ногами? Он преисполнен воли к победе. Ясно, что этот фаворит может выиграть любой чемпионат по барьерным скачкам. Это же не конь, а личность, которая случайно стала лошадью!

В глазах Джона промелькнула настороженность, и он медленно проговорил:

– А кто тренирует этого коня? Кто наездник?

– В программе все написано.

– Хм... – задумчиво произнес Джон. – Стас Устинов!

Остап воодушевился:

– Это первоклассный жокей! Я его знал еще ребенком! Он ездил почти на всех лошадях, которые сейчас участвуют в скачке. Вы знаете, сколько он выиграл скачек?!

– Да-да, я вам верю.

– Выдержанный будет участвовать в последнем заезде. Мой прогноз: он придет первым. Это будет красивая победа!

– Да, превосходная лошадь. Вы советуете поставить на нее? Остап поднес к глазам бинокль и посмотрел на доску объявлений, вывешенную возле букмекерских киосков, выстроившихся в ряд под трибуной.

– На Отчаянного принимают один к двум, – не отрывая от глаз бинокль, говорил Бендер. – На Быстрого два к трем, на Выдержанного тоже один к двум, а на Мужественного пять к четырем.

Джон взял из рук Остапа бинокль и внимательно посмотрел на лошадей в паддоке.