Анатолий Бочаров - Призрачный престол

Лорд Чародей поморщился и отхлебнул черного напитка, в котором Гледерик с легким удивлением узнал кофе:

— Вы преувеличиваете умения моих подопечных, — сухо сказал Элворт. — Врата страны смерти распахнуты, но самое большее, на что мы, увы, способно — подставить лицо дующему оттуда ветру. Я сам, оставив здесь свое тело, бесплотной сущностью искал ответы на тамошних туманных тропах, но не выяснил и половины того, что рассказал нам сейчас этого молодой рыцарь. Но флейта Клэг, прежде хранившаяся в этом замке, действительно пропала, и в этом сэр Гледерик не соврал. Равно как и не соврал он в том, что до сих пор находящиеся тут чаша Фуахд и меч Тейн вдребезги разбиты, как убедились мы впервые три года назад, осмотрев сокровищницу опочившего короля. Чужеземцу, перенесенному в наши края магией, неоткуда знать о подобных вещах. Весомое доказательство, что сэр Гледерик нам не врет.

Казначей Холпин поморщился, махнул тонкой рукой, будто отгонял муху:

— Ох, оставьте, лорд Чародей. Все мы знаем, какие вы добрые старые собутыльники с лордом Кинригом. Вы охотно приметесь выгораживать любую его затею, это понятно. Если Трев зачем-то хочет, чтобы мы поверили его посланцу и винили во всех своих бедах покойного короля, вы охотно ему подыграете.

— Вы считаете, я вру? — поднял Гледерик брови. — Хотите, проверим это?

— Каким, вы меня простите, образом? — улыбнулся Холпин.

— А очень просто, — подбоченился Гледерик. — Вы здесь слышали, я надеюсь, о Божьем суде? Поединке богов, я имею в виду, — торопливо добавил он, надеясь, что этот обычай, и на его собственной родине почти вышедший из обращения, здесь все же известен. — Выставьте против меня поединщика, лорд-казначей, или возьмитесь за меч или шпагу собственноручно — и выясним, на чьей стороне правда. Словами солгать нетрудно, а вот сталь неизменно честна.

— Мы тут, — хохотнул судья Гвинн, — вовсе не дикари, сэр рыцарь.

— Это верно, — согласился Холпин. — Не знаю, каковы обычаи в землях, откуда вас сюда занесло, но мы, благородные пэры Регеда, придерживаемся совершенно других методов судопроизводства. Ни ответчику, ни истцу вовсе не полагается выходить друг к другу с оружием в руках — в этом плане мы предпочитаем словесные поединки. Ad impossibilia nemo tenetur, — добавил он важно. — Что означает на наречии римлян…

— Никто не обязывает к невозможному, — перебил Гледерик.

— Весьма неплохо для варвара, — прищурился казначей. — На вашей родине, столь далекой, что там не ведают о королевствах Придейна, тем не менее известен Вечный город? Что ж, слава наших старых противников зашла далеко, должен отметить.

— Римляне тысячу лет как плавают в Новый Свет, вы же знаете, — спас Гледерика Трев Кинриг, — а наш гость, насколько я сумел разуметь, оказался перенесен сюда магией Гарета Крейтона с самых отдаленных тамошних северо-западных окраин, где поселенцы из Нового Ульстера ведут беспрестанные войны со скрелингами. В любом случае, господа, я готов поклясться своей честью и честью моего благородного дома — я ни единым словом не подговаривал сэра Гледерика и не веду никакой изощренной игры. Мой воспитанник, капитан Колдер, привел этого человека нынешней ночью в мой дом, и охотно подтвердил все сказанные им слова до последнего. Надеюсь, вы верите Остину Колдеру, человеку, чьим образованием занимался я лично и который много лет верно служит нашему государству?

— Верим ли мы вашему ублюдку — хороший вопрос, — пробормотал Холпин.

— О, господа, — улыбка распорядителя посольства Ллойда Сиддона оказалась до того острой, что при желании ей бы получилось нарезать колбасу, — что касается происхождения капитана Колдера, я слышал самые разные слухи, и некоторые из них, возможно, сумели бы вас удивить.

— Давайте, господа, — резко сказал Гледерик, — вы обсудите слухи как-нибудь попозже вечером, у камина за бутылочкой виски, а пока я закончу рассказ. Я не спал трое суток, и хотя держусь, в отличие от своего друга Остина на ногах, но чувствую, держаться мне придется недолго. Эти развешанные всюду знамена так и норовят обратиться туманом, мне кажется. Вы позволите мне договорить, пока я не брякнулся спать прямо здесь?

— Беспримерная наглость, — с неприкрытым наслаждением заявил казначей.

Лорд-канцлер Офидд Маддок наконец открыл рот:

— Мы вас внимательно слушаем. Говорите, — его голос оказался неожиданно сильным и звучным. — И простите моих товарищей за некоторую несдержанность. Начнись этот разговор хотя бы после обеда, он бы, без сомнения, протекал значительно проще.

Воспользовавшись предоставленной ему возможностью, Дэрри закончил рассказ. Он поведал о том, как Гарет Крейтон, его подружка по имени Анвин и его мать леди Элена пропали в открытом Анвин портале, направившись, по всей видимости, в обитель мертвого короля Дунстана, а самому Гледерику и капитану Колдеру пришлось вступить в бой с наседавшими на них ледяными тварями, очень похожими на фоморов из местных легенд. Дэрри не стал делать особенного акцента на своих собственных магических способностей — в конце концов, колдунов здесь гораздо больше, чем в его родном мире, и применением магии никого особенно не удивишь. Он лишь сообщил, что, происходя из старинного рода фэйри, использовал семейные способности для того, чтобы сперва уничтожить врагов, а потом переместить себя и Остина Колдера в город Карлайл.

— И теперь, господа Совет, — Гледерик невольно перешел на принятый в этой комнате высокопарный тон, — я настоятельно прошу вас принять необходимые меры по поимке Айдана Бирна. Вы сами сообщили, что колдовская флейта, дающая власть над мертвыми, пропала, и она очень похожа на дудку, которую я видел в руках у напавшего на нас некроманта. И леди Крейтон, и ее сын Гарет подтвердили, что Айдан Бирн являлся сообщником короля Дунстана, когда тот проводил свой бесславный магический опыт. Даже если не Айдан Бирн является похитителем флейты Клэг, ему, как подручному Дунстана, может быть что-то известно обо всей этой чертовой кутерьме. Где он живет, я запомнил. Третий дом по улице Медоваров. Дайте мне хороших ребят, и еще можно в придачу волшебников. Тогда я направлюсь туда и изловлю негодяя.

— Полегче, — буркнул Холпин. — Наглость наглостью, но существуют границы.

— В самом деле, — поддержал его Сиддон, — при всем уважении, благородный рыцарь, но задержать доброго подданного регедской короны, в чем бы ни был тот обвинен, имеют право лишь лица, состоящие на государственной службе, а вы к таковым, если я не запамятовал, не относитесь. Если дела обстоят так, как вы рассказали, мы благодарны вам за ценные сведения, и, конечно, мы призовем упомянутого чародея к ответу, но без вашего в том участия. Вам сейчас, как вы сами признались, куда больше следует отдохнуть.