Курт Воннегут - Где я живу

Другое открытие, уготованное нашим поселянам в ближайшем будущем, вот какое: поедание мидий не влечет за собой мгновенную смерть. В некоторых местах Барнстаблская гавань просто забита этими мидиями, но никто их не тревожит. Дело, быть может, в том, что гавань кишмя кишит другими деликатесами, которые гораздо легче приготовить — я имею в виду полосатого окуня и моллюска. Чтобы раздобыть моллюска, достаточно поковырять землю почти в любом месте отлива. А окуня можно поймать, проследив за полетом птиц, посмотреть куда указывает их треугольник, забросить туда блесну, и окунь обязательно клюнет.

Да, вот еще о будущем: не у многих жителей Кейп-Кода есть шанс сохранить свои души в нетронутом виде, соприкоснувшись с алчным безвкусием современной американской жизни. Х.Л. Менкен [4] Х.Л. Менкен — американский журналист, литературный критик 1920-х — 30-х годов. сказал однажды, что «никто еще не ошибся, переоценив пошлость американцев», и состояния, нажитые на опошливании Кейп-Кода, безусловно подтверждают его слова. Но душа Барнстабл Вилладж может выжить.

Во-первых, это не тот городок, где все сдается внаем и половина домов зимой пустует. Большинство поселян живет там круглый год и большинство еще не старые, и большинство работает — плотниками, продавцами, каменщиками, архитекторами, учителями, писателями, да кем только они не работают. Это бесклассовое общество, порой очень нежное и сентиментальное.

А пораженные термитами и сухой гнилью дома, которые простоят, однако, еще лет двести-триста, застраивались сплошняком вдоль всей главной улицы, начиная с конца гражданской войны. Сторонникам прогресса практически негде развернуться, чтобы совершать свои благочестивые вторжения в природу. К западу от деревни — некое подобие обширного луга; на самом деле — это соляная топь, сине-бурый ил, покрытый слоем сухого дерна. Между прочим, именно из-за этой травы в 1639 году сюда потянулись первые поселенцы из Плимута. Топь пересекает множество глубоководных речушек, которые можно исследовать на небольших лодках, но только сумасшедший станет строить здесь жилье. С каждым приливом топь уходит под воду и выдерживает на себе разве что человека с собакой.

Дельцы и сторонники прогресса одно время носились с идеей цивилизовать Санди-Нек, длинную полоску живописных дюн, ограничивающих бухту с Севера. На дюнах — фантастические мертвые леса, деревья, некогда поглощенные песком и потом восставшие из могил. А по сравнению с необъятным пляжем Санди-Нек, выходящим в океан, меркнет даже Акапулько. Удивительно и то, что свежую воду можно брать из довольно мелких колодцев. Слава Богу, местное правительство собирается купить всю Санди-Нек, кроме мыса у входа в гавань, объявить ее национальным парком и никогда не «усовершенствовать».

На мысу, который правительство не собирается брать под свою опеку, вы найдете крохотное поселение. Оно лепится вокруг заброшенного маяка, столь необходимого во времена, когда в бухте было много воды и в нее заходили большие суда. До запущенного вылинявшего на солнце поселения можно добраться только на лодке или на вездеходе. Ни телефона, ни электричества там нет. Это курорт для своих. Когда местные жители хотят отдохнуть, они устремляются на мыс — он находится лишь в миле от Барнстабл Вилладж.

Благодаря этим очаровательным странностям, Барнстабл Вилладж, которая не слишком интересуется прогрессом и не очень-то жалует приезжих, вполне могла бы именоваться «Последней цитаделью истинных кейп-кодцев», если бы не одно обстоятельство: вряд ли кто из теперешних поселян родился на Кейп-Коде. Подобно тому, как окаменевшая древесина образуется из минералов, постепенно вытесняющих органические вещества, современная окаменевшая Барнстабл Вилладж образовалась из жителей Эванстона, Луисвилла, Бостона, Питтсбурга и Бог-его-знает-чего-еще, которые постепенно вытеснили коренных янки.

Если бы истинные кейп-кодцы могли подняться из своих могил на церковном кладбище, отбросить сланцевые надгробия с изящно выведенными надписями и пришли бы на собрание Ассоциации Барнстаблских Граждан, они бы одобрили нашу работу. Все предложения, когда-либо вынесенные на голосование, всегда горячо обсуждались, а затем немедленно отклонялись, кроме одного: на спасательную машину было решено поставить новую сирену, которая сигналит: «буип-буип-буип» вместо прежнего «р-р-р-о-у-ррр» и гарантирует слышимость за три мили.

Кстати, в библиотеке теперь новая «Британика» и новая «Американа» — приобрели их без особых усилий, ведь денег у местных попечителей куры не клюют. Правда, отметки школьников от этих приобретений не намного улучшились, да и разговоры взрослых тоже не сильно изменились.

Так как городок существует для себя, а не для приезжих, он специализируется на скорейшем отправлении туристов в другие райские уголки, поэтому туристы никак не возьмут в толк, что у нас может понравиться. Но если вы хотите побыстрее убедиться в том, как хорош наш городок, притормозите у собора Святой Богоматери на Главной улице. Вокруг собора — самый очаровательный церковный сад в Америке, не указанный ни в одном путеводителе и справочнике. Сад это вырастил замечательный человек, Роберт Никлсон, священник англиканской церкви, умерший в молодости.

Однажды на деревенском коктейле — а поселяне попивают изрядно — отец Никлсон, разговаривая с католиком и иудеем, попытался двумя словами выразить духовное единство жителей Барнстабл Вилладж. И это ему удалось. Он сказал: «Мы — друиды».

__________________________________________________________________

Курт Воннегут (1922–2007) — известный американский писатель. Романы: «Колыбель для кошки» (1963 г.), «Бойня № 5» (1969 г.). Сборники рассказов: «Добро пожаловать в обезьяний питомник» (1968 г.). Пьеса: «С днем рождения, Ванда Джун» (1970 г.)

© Copyright Слободкина Ольга (slowboat@mail.ru)

Перевела с английского и составила комментарии Ольга Слободкина-фон Брэмзэн

Одни из первых поселенцев, а ныне очень богатые семьи Америки.

Озаркские горы — отсталый район Америки.

Американский легион — ультраправая организация в США.

Х.Л. Менкен — американский журналист, литературный критик 1920-х — 30-х годов.