Мариуш Вильк - Тропами северного оленя

— Ладно солдаты — хоть наедятся вволю, — бросил саам на прощание. — Хуже, когда на охоту выезжают «новые русские», — эти язык да печень вырежут, а тушу бросят.

Последние слова заглушил проезжавший мимо «Буран» — снежный скутер. На них тут носятся, как в свое время на оленях. Только олени бегали бесшумно, а «Бураны» — с ревом. Этот звук сопровождает меня с первых шагов в Ловозере. Словно гитара Нила Янга в путешествии Уильяма Блейка по Дикому Западу.

Чтобы отдохнуть от шума «Буранов», мы зашли в музей. Там было тихо и пусто. Ни души. В выставочном зале темень, за окном — тоже. Только касса светится. В моей памяти вспыхивает очередной кадр: на одной из ловозерских фотографий 1927 года мы видели деревянную церковь, на месте которой стоит теперь музей. Остальное тонуло во мраке. Мы заглянули в несколько магазинов: глаза сверкали доброжелательным любопытством — мол, надолго ли в гости? На темной улице лица, освещенные огоньками сигарет. И улыбка Ларисы Павловны, директора Центра саамской культуры, от которой мы сразу почувствовали себя своими.

Еще одно воспоминание о первых днях в Ловозере, которое хочется запечатлеть, — отсветы новогоднего камелька. В ожидании новогоднего выступления Путина по телевидению мы пекли на огне из ольховых щепок оленину и потягивали шампанское. Ольха, согласно верованиям саамов, обладает очищающей силой, шампанское у камина — после русской бани и валяния в снегу — наслаждение… Кремлевские куранты пробили полночь.

— Ющенко, небось, извиняется перед украинцами за то, что шампанское у них нынче без газа, — пошутил Иван.

Потом мы до самого утра покачивались под «ДиДюЛю», [43] Валерий Дидюля — белорусский гитарист и композитор, лидер группы «ДиДюЛя». Исполняет фолк-музыку и музыку в жанре фьюжн. а водку закусывали «гранатовым браслетом». Это русская закуска из оленины, названная по рассказу Александра Куприна. Соленое мясо оленя с гранатом.

Александр Кобелев — президент Saami Council, [44] Совет саамов (англ.). союза саамов всего мира — Норвегии, Швеции, Финляндии и России. Иначе говоря, Саша — президент Сапми: так называется по-саамски территория на северной оконечности Европы, на протяжении тысячелетий населяемая саамами. Президент Сапми избирается раз в два года.

Наш с Сашей разговор начинается с обсуждения языка, ведь без языка нет смысла говорить о будущем саамов. Проблема в том, что по сей день кольские саамы практически не имеют собственной письменности. Попытки создать ее на основе латиницы в 1930-е годы закончились сталинскими лагерями, а о сегодняшних опытах с кириллицей, которыми, в частности, занимается Александра Антонова, [45] Александра Андреевна Антонова (р. 1933) — автор саамского букваря, переводчик, литературовед, поэтесса. автор саамского алфавита, пока еще трудно говорить всерьез.

— Самое интересное, — смеется Саша, — что Александра Андреевна в свое время была учительницей русского языка в ловозерской школе, и если замечала, что мы болтаем по-саамски, лупила по рукам.

Именно советская школа, преподавание в которой велось по-русски, виной тому, что большинство кольских саамов забыло свой язык. При царизме можно было просто не отдавать ребенка в школу, да, собственно, и школ никаких не было — разве что церковно-приходские, куда все равно никто не ходил, поскольку дети вместе с родителями кочевали по тундре. А когда Советская власть ввела обязательное среднее образование, в Ловозере выстроили интернат для школьников, оторвав детей сразу и от родителей, и от родного языка. Теперь, когда наконец спохватились, что без языка нет нации, оказалось, что одни лишь старики еще что-то помнят.

Однако пытаться сохранить это без письменности — все равно что черпать воду сетью.

— Вот представь себе, что твои соотечественники вдруг забудут польский и перейдут на английский. Но ведь они в любой момент смогут вернуться назад, поскольку их язык запечатлен в литературе. А нам как быть?

Второй вопрос — саамская кровь, то есть происхождение. Ведь еще совсем недавно быть саамом считалось стыдно. Саамы оказались на Кольском полуострове гражданами низшего сорта — «хуже» русских, украинцев, евреев и коми-ижемцев. Поэтому у кого была возможность, тот вписывал в паспорт другую национальность. Парадокс в том, что когда в российских паспортах ликвидировали рубрику «национальность», быть саамом вдруг сделалось выгодно. Именно в это время заговорили о правах аборигенов Севера, установились контакты со скандинавскими саамами, хлынул поток долларов и грантов.

— Да что там говорить, один браконьер, к примеру, — вспоминает Саша, — украинец из Апатитов, захотел стать саамом — нам полагаются льготы на разрешение на охоту.

Так что возникла проблема: по каким критериям определять, кто саам, а кто — нет. Это очень важно, если серьезно подходить к идее создания саамского парламента. Его нет только в России. В Финляндии саамский парламент действует с 1973 года, в Норвегии — с 1989, в Швеции — с 1993. Для формирования парламента саамов в России необходимо сначала решить, кто вправе его создавать и кто — быть его членом. Другими словами, следует провести перепись российских саамов… За основу был принят критерий крови: хотя бы один из родителей должен быть саамом.

— Впрочем, все мы тут друг дружку знаем и знаем, кто есть кто. Проблема только в законодательстве.

Самый болезненный вопрос — саамская земля. Уж очень многие на нее претендуют — начиная с российской армии и добывающей промышленности и кончая новыми русскими и туристическим бизнесом. Достаточно взглянуть на карту, чтобы понять, как мало жизненного пространства осталось у саамов Кольского полуострова. Их выгнали с побережья Баренцева моря, где они веками охотились на тюленей — теперь там база атомных подводных лодок. Вытеснили с северо-запада, выстроив «закрытые» города Никель и Заполярный. Железная дорога отрезала их от озера Имандра — для саамов оно, как Байкал для бурятов. Наконец, Мончегорском засрали тундру Монче, [46] Монче — в переводе с саамского — «красивый». а Апатитами — Хибины. Теперь саамов выживают с восточной части Кольского полуострова. Лучшие места для ловли северного лосося на Поное взяли в аренду американцы — на двадцать пять лет. Иоканьгу заняли новые русские. А недавно шведская фирма «Булиден» собралась на реке Вороньей, близ Ловозера, добывать открытым способом золото. Тогда пришел бы конец и оленям, и кольским саамам. К счастью, на сей раз саамы вовремя спохватились, подняли шум, добились поддержки, и шведы отступили. Но это не значит, что не появится кто-нибудь еще. До тех пор, пока из саамской земли есть что выжать, существование на ней саамов поставлено под угрозу.