Джером Джером - Ангел, автор и другие

Многие из нас волнуются за судьбу свободной женщины. Что станет с домом? Признаю, что существует идеальная среда, в которой работающей женщине не найдется места, — это мир комической оперы. Здесь в живописных деревнях в равном количестве живут леди и джентльмены одинакового роста и веса, к тому же, судя по внешности, практически одного возраста. У каждого Джека есть своя Джилл, и чужие ему не нужны. Сложностей в этих краях не бывает никогда. Можно подумать, что эти люди тянут жребий и влюбляются сразу, как только развернут доставшуюся бумажку. Они танцуют на траве, которая никогда не бывает ни слишком высокой, ни слишком мокрой, а потом парами маршируют в удобно расположенную, красиво увитую плющом церковь, где седовласый священник, сам счастливый узник Гименея, обрекает подопечных на долгую жизнь в любви и согласии.

О, если бы мир на самом деле представлял собой сцену комической оперы, женщинам не пришлось бы трудиться! А если судить по состоянию декораций, работающих мужчин в волшебной стране тоже не встретишь.

Но за стенами оперного театра Джек идет по грязным улицам и поднимается на четвертый этаж, в тесную темную квартирку, или возвращается в апартаменты в Олбани — это уж как кому повезло — и спрашивает себя, когда судьба позволит жениться. А Джилл тем временем платит пенни за поездку в автобусе или садится в семейный экипаж, с сожалением думая о потерянном рае, где жили двое — мужчина и женщина, а одежда росла на фиговом дереве.

Вопреки чаяниям матери-природы по мере развития цивилизации число работающих женщин будет неуклонно возрастать. На днях я обсуждал с друзьями состояние современной техники, и один из джентльменов с сожалением констатировал тот очевидный факт, что автомобили явились в нашу жизнь, чтобы остаться. Должно быть, этот человек относится к числу неисправимых консерваторов, которые и по сей день оплакивают ледниковый период.

— Ошибаешься, они явились, чтобы ехать вперед, — возразил другой. Работающая женщина, как бы мы ни сожалели, тоже явилась, чтобы двигаться вперед, и не намерена отступать. Ничего не остается, как принять новую разновидность человека и научиться ее понимать. Ясно одно — нам не удастся решить проблему двадцатого века, оплакивая примитивную социологию века каменного.

Как любящий мужчина, я горячо приветствую новые возможности, позволяющие женщинам самим зарабатывать себе на жизнь. Трудно представить профессию более унизительную и не подходящую той святой роли жены и матери, о которой мы так много рассуждаем, чем предназначение, еще недавно считавшееся единственно доступным: я говорю об охоте на мужчин с целью замужества.

Решительно отказываюсь выступать в роли последнего прибежища женщины и признанной альтернативы работному дому. Не могу понять, почему женщина, победившая трудности бытия и на собственном опыте познавшая жизнь, не способна стать такой же замечательной женой и матерью, как невежественная девушка, едва покинувшая детскую и без малейшей подготовки наделенная тяжкой ответственностью, способной привести мыслящего человека в ужас.

Принято считать, что разница между мужчиной и женщиной заключена в следующем: мужчина выходит в мир, чтобы подготовить его для своих детей, а женщина остается дома, чтобы подготовить детей к вступлению в мир. Но разве она не сделает это лучше, понимая искушения, трудности и препятствия, с которыми придется столкнуться вылетевшим из гнезда птенцам, и научившись сочувствовать заботам и тревогам, ежедневно встречающим супруга за порогом родного дома?

Цивилизация непрестанно трансформируется, в то время как человеческая натура остается неизменной. Незамужняя девушка, обитающая в скромной однокомнатной квартирке или снимающая жилье вместе с подругой, все равно мечтает о собственной семье, слышит веселые детские голоса, ощущает на своих губах поцелуй любимого человека, готового взять ее за руку и повести в новую жизнь. Она не до такой степени лишена женственности, как кажется вам, критически настроенная мадам. Один мой приятель как-то рассказал о катастрофе, случившейся на военно-морской базе в Индии.

Ночью начался пожар, и все испугались, что огонь доберется до склада боеприпасов. Женщин и детей начали эвакуировать на корабли. Мимо моего друга торопливо шли две дамы. Одна из них остановилась и, молитвенно сжав руки, принялась вопрошать, не знает ли он, что случилось с ее супругом. Спутница этой дамы пришла в негодование.

— Ради Бога, Элизабет, не медли! — воскликнула она. — Сейчас не время думать о мужьях!

Вряд ли стоит беспокоиться, что работающая женщина когда-нибудь перестанет думать о муже. Возможно, она потребует в собственность более совершенный экземпляр, чем тот, которым довольствуется обычная охотница. Но и сама она сможет предложить нечто большее — просвещенные взгляды, возвышенные идеалы. Наша современница, занимающая в жизни активную позицию и без страха встречающая новый день, понимает, что дом — всего лишь ячейка огромного улья.

Теперь нам придется реже слышать о дамах, которые «думают о доме и детях и не интересуются пустяками». «Пустяки» в данном случае — это ни много ни мало вопросы добра и зла, счастья и горя миллионов людей.

Хочется верить, что в будущем молодой человек не станет говорить друзьям:

— Я женился и не смогу прийти.

На приглашение он ответит иначе:

— Я женился. Мы придем вместе.