Ричард Барбрук - Интернет-революция

Подобно пионерам Дикого Запада, киберпредприниматели хватаются за любые возможности, чтобы застолбить вновь открытый электронный фронтир. Прибыли коммерческих компаний в наше время стремительной конвергенции технологий в Сети зависят от быстрого распространения хайтечной экономики дарения [107] См. Kelly 1997. . Программно-аппаратное обеспечение для доступа к Сети может продаваться в качестве товара крупными компаниями: IBM, Sun, Microsoft . Обращение бесплатной информации среди пользователей может «огораживаться» в рамках коммерческих сайтов: AOL, Yahoo! GeoCities . Вместо того чтобы сопротивляться переменам, дигерати должны осваивать кое-какие новые социальные приемы и пожинать материальные выгоды технологического прогресса. Некоторым повезло, и они уже открыли новый способ реализовать американскую мечту: «огораживание» киберкоммунистического труда и преобразование его в собственность цифровых капиталистов [108] См. Leonard 3. . Самое замечательное, что этот причудливый союз противоположностей обеспечил основу для лихорадочных спекуляций акциями интернет-компаний. Каждый акт интерактивного творчества – потенциальный источник прибыли. Если найден правильный гибрид дара и товара, коллективный труд немедленно преобразуется в индивидуальное богатство. Возбужденные стремительным обогащением некоторых киберпредпринимателей, многие американцы сейчас спекулируют на бирже, надеясь на взрывной рост новых компаний, работающих в Сети. «Коммунизм… является лишь обобщением и завершением… частной собственности» [109] Карл Маркс. Экономическо-философские рукописи 1844. .

Уже почти тридцать лет пророки неолиберализма в хайтеке идентифицируют экономический рост с социальным застоем. Во многих секторах они продвигали старомодные методы повышения прибыли: увеличение рабочего дня, понижение зарплаты, ускорение производства, урезание социальных программ и рост загрязнения среды. Однако в Сети эти гуру отстаивают синтез технологических инноваций и социального прогресса. Ведь превращение киберпространства в поле товарного производства и обмена невозможно без некоторой гармонизации с экономикой дарения. Даже рост электронной торговли обеспечивается некоммерческой структурой Сети. Стоимость входа на цифровой рынок так низка благодаря отсутствию проприетарных барьеров. Малые компании теперь могут пользоваться компьютерными коммуникациями, когда-то доступными лишь правительственным агентствам, финансовым структурам и глобальным корпорациям. Избавившись от посредников, многим провайдерам товаров и услуг удается повысить свои прибыли, работая напрямую с поставщиками и потребителями через Сеть. Адепты Калифорнийской идеологии в восторге от такого развития событий – они считают, что самый свободный из всех свободных рынков сейчас держится на общинах киберпространства [110] См. Kelly 1994; Hudson; Dyson 1997. .

Некоторые активисты левого крыла сейчас пытаются возродить пуристское понимание даров, чтобы противодействовать коммерциализации. Огораживание Сети будет предотвращено, если не допускать компромиссов по поводу коммерческих отношений в ней [111] См. Critical Art Ensemble . . Эта революционная позиция вдохновлена радикализмом хиппи 1960-х. Более 30 лет назад многие молодые люди бунтовали против социально-экономических систем и США, и Советского Союза. Материальные выгоды модернити уже не компенсировали политический авторитаризм и культурный конформизм, вносимые индустриализмом. Разочарованные в технологическом будущем, хиппи вдохновлялись трайбализмом прошлого. Многие из них просто вели образ жизни «туристов», но некоторые искали революционную альтернативу современности. Замечательно, что в среде левых интеллектуалов родилась идея обретения утопии на основе экономики дарения, существовавшей у племен Полинезии под названием «потлач» [112] Подробнее см. в трудах французского этнографа Марселя Мосса, в частности его знаменитый «Очерк о даре». .

Для радикальных хиппи эта экономика дарения была полной антитезой капитализму. Вместо накопления излишков индивиды в примитивных обществах завоевывали престиж, раздавая свое достояние на публичных празднествах. Если рыночная конкуренция требовала отчуждения труда для производства все большего количества товаров и услуг, то потлач, напротив, включал в себя приятный процесс избавления от избыточных ресурсов. В то время как товар современной эпохи приносил с собой иерархии и утилитарность, примитивный дар поощрял равенство и гедонизм. Отвергая «работу как товар», левые хиппи выдвигали новый организационный принцип своего утопического общества: «ненужное как дар» [113] См. подробнее Situationist International; Baudrillard; Negri 1979. .

Спустя много лет этот революционный антимодернизм все еще влияет на анализ компьютерных коммуникаций с радикальных позиций. Появившуюся на самом острие технологического прогресса экономику дарения в Сети легко принять за потлач, рожденный в примитивных обществах. Эти же племенные мотивы можно обнаружить и в танцевальной музыке, «свободных вечеринках», движениях протеста и других формах DIY -культуры [114] См. Brass; McKay. . Подражая своим старшим товарищам-хиппи, левые активисты Сети подчеркивают автономию этих отношений дарения от коррупции товарного обмена. Отвергая любые формы гибридизации, они отстаивают разрушение частной собственности через пиратство материалов, защищенных копирайтом, – так работает принцип «ненужное как дар». Вместо того чтобы продаваться и покупаться, информация станет свободно доступной каждому участнику онлайнового потлача.

К сожалению, это возрождение революционного антимодернизма имеет и реакционные последствия. Как и в прежние времена, левые интеллектуалы испытывают искушение видеть себя авангардом, возглавляющим непросвещенные массы. Выходцы из промежуточного слоя, они отстаивают «отказ от работы», видя в этом символ собственного превосходства над остальной частью рабочего класса. Уже не имея в наличии Советского Союза, некоторые члены революционного меньшинства все еще извиняются за иностранные диктатуры, которые сопротивляются американской гегемонии. Несмотря на взлет новых информационных технологий, трудно изжить старые политические привычки. Реакционная практика сталинистского коммунизма постоянно создает проблемы для революционной риторики коммунизма хиппи [115] См. Barbrook 2001. .

В самих США мало кто разделяет присущее левым строгое отношение к «чистоте дара». Со времен завоевания независимости истовая вера в частное предпринимательство лежала в основе концепции американской исключительности. В период холодной войны ни один патриот не мог бы поддержать революционную идеологию врага своей страны. Даже сегодня многим просто ненавистна сама идея социальных программ для населения, рассматриваемых как нечто само собой разумеющееся в других развитых странах [116] См. Lipset . . И все-таки те же самые американцы правой политической ориентации радостно участвуют в строительстве киберкоммунизма. Совершенно спонтанно они переходят к тем методам работы, которые наиболее отвечают их собственным интересам. В одних случаях они используют электронную коммерцию, в других случаях предпочитают коллаборацию в хайтечной экономике дарения. Как и все остальные, консервативные американцы выбирают киберкоммунизм из прагматических соображений.