Зоман Чейнани - Мир без принцев (ЛП)

Тедрос скривился, но ничего на это не сказал.

— А почему у девушки не может быть и того и другого? — тихонько спросила Софи. Она посмотрела на лицо мальчика отражающегося в каркасе койки. — Почему у неё не может быть истинной любви принца и любящей лучшей подруги?

— Потому что мы взрослеем, Филипп. — Тедрос выдохнул. — Когда ты юн, то думаешь, что лучший друг — это навсегда. Но как только ты встречаешь свою истинную любовь... все меняется. Ваша дружба уже не будет прежней. Потому что сколько ни старайся, ваша полная преданность может принадлежать чему-то одному. — Он грустно улыбнулся своему соседу. — Вот в чем величайшая ошибка Агаты. Она не понимает, что их дружба с Софи была обречена с того самого мгновения, как она позволила себе любовь ко мне.

Софи почувствовала, как мышцы её нового тела обмякли, словно правдивые слова Тедроса заставили её понято то, что она пыталась замолчать. Той ночью Агата должна была поцеловать Тедроса, и они должны были зажить «Долго и Счастливо». Той ночью она должна была отправиться домой одна, а её лучшая подруга остаться с этим мальчиком.

Но она переписала историю. Она удержала свою лучшую подругу. Но какой ценой?

— Уже слишком поздно, — вздохнул Тедрос, опустив лоб на сцепленные руки. — Я больше никого не полюблю.

— Может быть Софи больше нужна Агата, чем тебе, — с нажимом произнес сосед, у которого почему-то в глазах стояли слезы. — Может быть, к Агате она испытывает самое близкое чувство к любви. Может быть, в конце концов, Софи станет Добром!

Тедрос приподнял голову и посмотрел на Софи исподлобья.

— Разве ты не понимаешь, Тедрос? Ты еще встретишь кого-нибудь, — сказал Филипп дрожащим голосом. — А Софи нет.

— Из тебя фиговый Чтец, Филипп, — сказал мрачно Тедрос. — Есть только одна истинная любовь. Только одна.

Мальчики пристально посмотрели друг на друга, а потом отвернулись и сидели в тишине. Два силуэта в умирающем огне факела.

Но потом Филипп рванул к двери.

— Пошли.

— Что? — не понял Тедрос. — Нам же не разрешают покидать...

— Вот в чем разница между нами, — сказал Филипп, глядя на него сверху вниз. — Ты принц, который играет по правилам, а я нет.

Тедрос опешил.

— Выискался тут главный. Меня тут что, все за малолетнего держат, — пробормотал Тедрос себе под нос, поднимаясь.

Филипп придержал для него дверь.

— А то!

В Обеденной Зале Добра полным ходом шла репетиция, на которой Поллукс рявкал на пять очумевших Несчастливец с толстым белым клоунским гримом на лице, одетых в плохо сшитые чонсамы*.

— Повторяю в последний раз: вы живая метафора Испытания... воплощение эпох женского подчинения и опредмечивания... памятник смертельно-опасного Испытания, которое может стоить нам жизней...

— Мда, как по мне, так эта пьеса куда смертельно-опаснее, чем Испытание, — пробормотала Дот Яре, которая проигнорировала её и бодро готовила лебединые бурки и головные уборы для следующего действия. Дот бросила взгляд на Эстер и Анадиль, которые сидели на расстоянии друг от друга в дальнем конце зала и перешептывались. Должно быть, в пустом промежутке между ними находилась Агата, подумала Дот. — Если бы я знала чем обернется Книжный клуб, то попробовала бы организовать хор. — Она вздохнула, превратив лебединое перо в рукколу и направилась к девочкам, чтобы присоединиться к их беседе.

— Интересно, что же Декан делает с заклинанием Мэрлина? — протяжно сказала Анадиль.

— Может, она использует его для себя? — предположила Агата, чуть приспустив капюшон, чтобы было видно её большие карие глаза.

— Во-первых, мы бы заметили, превратись Декан в мужчину, — возразила Эстер. — Во-вторых: ты уж будь невидимой или нет. У тебя слишком большие и сентиментальные глаза, чтобы воспринимать их всерьез.

— Ну я не знала, что мы, оказывается, все добровольно вызвались помогать с постановкой, — огрызнулась Агата, когда крысы Анадиль вынырнули из банок с краской и покатились по занавесу.

— Поумнее место встречи не могли сообразить?

— Потому что я слишком занята, пытаясь не отдать концы...

— Думаешь мы фигней страдаем? — огрызнулась Анадиль. — Мы работаем на износ, чтобы создать команду к Испытанию, если все покатится в тартарары...

— А вы не думаете, что Декан посылает девчонок в замок к парням? — сделала предположение Дот, жуя зеленый салат.

Все девочки развернулись к ней.

— Если так, тогда понятно, почему Софи до сих пор не нашла Сказочника, — сказала Дот. — Возможно, Декан превратилась в мальчика и спрятала перо, чтобы вы не могли загадать желание. Ну понимаете... чтобы быть уверенной, что Испытание состоится, как и запланировано.

Анадиль, моргая, вытаращилась на неё.

— Начать что ли лопать овощи...

— И кто это наша, прячущая Сказочника, девушка? — злобно произнесла Эстер, раздраженная тем, что не ей пришла в голову эта гениальная мысль.

— Беатрикс, — ответила Агата, натягивая капюшон обратно на лицо. — Это ведь её плащ, не так ли? И у неё под кроватью еще валяется мужская школьная форма. Она обожает Декана! Это наверняка она!

— Слушай, поглядим, что мы сможем вытянуть из неё, — сказала Анадиль, закрывая Агате обзор. — Но у нас осталось всего две ночи. Софи должна найти Сказочника к завтрашнему дню. Где был её фонарь ночью?

— Непонятно. Было туманно, — несчастным голосом сказала Агата. — Мой фонарь стоит в окне, но пока воздух не прояснится ничего не видно.

— Агата, она должна принести перо, — давила Эстер, — или мы все отправимся на Испытание.

Если Агата была не очень сильно напугана, то страх на лице Эстер заставил трястись её поджилки.

— У Декана еще есть карта Испытания... — заикаясь, произнесла Агата. — Она отметила Голубые Пещеры...

— Голубые Пещеры? — хмыкнула Эстер. Они обменялись с Анадиль взглядами. — Да они просто украшают южные ворота, не более. И глубина у них не глубже пятидесяти футов. Что в них может быть?

— Ну, она отменила пред-Испытание, так что мы даже не можем взглянуть, — проворчала Агата.

— Если только она уже не дала тебе разрешение.

Агата подняла взгляд на Эстер, которая хитро поглядывала на свою невидимую подругу.

— Насколько Декану известно, ты у нас прибываешь с гномом в Синем Лесу.