Томас Диш - Отважный маленький тостер

В конце концов, душным июльским днем, когда чувство удовлетворения от исполненного долга и хорошо упорядоченного образа жизни стало уменьшаться, маленький тостер снова взял слово.

— Так не может продолжаться, — заявил он. — Это не в порядке вещей, чтобы электробытовые приборы жили сами по себе. Мы должны служить людям, и нам нужно, чтобы люди занимались нами. Еще немного и мы начнем выходить из строя, один за другим, как тот бедный кондиционер, и никто нас не починит, поскольку ни одна живая душа не узнает о нашей печальной участи.

— Осмелюсь утверждать, что мы все гораздо прочнее какого-то кондиционера, — заявил плед, желая продемонстрировать бодрость духа.

Вероятно, стоит уточнить, что электрический плед никогда не испытывал горячей симпатии к кондиционеру, равно как к любому аппарату, функцией которого было производить холод.

— Вы говорите о себе, — возразила лампа. — Вы будете исправно работать еще годы, полагаю, но что станет со мной, когда моя лампочка перегорит? Что станет с радио, когда его транзисторы сделают то же самое?

Радио испустило жалобный стон, отягощенный треском помех.

— Тостер прав, — признал старый Гувер. — Нам нужно действовать. Абсолютно необходимо что-то делать. У вас есть предложения?

— Если бы мы могли позвонить хозяину, радио было бы достаточно прямо задать этот вопрос, — объявил тостер громко. — Хозяин сказал бы, что мы должны делать. Но телефон отключен вот уже почти три года.

— Два года, десять месяцев и три дня, — уточнило радио.

— Поэтому нам не остается ничего, кроме как самим пойти искать нашего хозяина.

Все смотрели на тостер, онемев от удивления.

— В этом нет ничего необычного, — настаивал тостер. — Разве не помните?.. На прошлой неделе радио рассказывало нам историю о милом маленьком фокстерьере, случайно забытом в летнем домике. Как его там звали?

— Гровер, — ответило радио. — Эту историю передавали в радиожурнале в восемь часов.

— Ну да. И Гровер отыскал дорогу к своему хозяину, который проживал в сотнях километров оттуда, в каком-то городе Канады.

— В Виннипеге, насколько я помню, — подсказало радио.

— Верно. И чтобы до него добраться, ему пришлось пересечь болота и горы, столкнуться с тысячью опасностей, но, в конце концов, он его нашел. Если подобное удалось одной простой собаке, подумайте, что могут сделать пять электроприборов, таких как мы, помогая друг другу.

— У собак есть лапы, — заметил плед.

— О, не будьте мокрым пледом, — ответил тостер слегка насмешливым тоном.

Наверное, следовало воздержаться от этого, поскольку плед, имевший не очень развитое чувство юмора и, как следствие, крайне ранимое самолюбие, принялся стонать. Он заявил, что ему пора пойти растянуться на кровати. И ничего не хотел слушать, пока тостер не принес ему извинения по всей форме.

— Кроме того, собаки имеют нос, — вернулся к своему успокоенный плед. — И нюх помогает им найти дорогу.

— Хотел бы я увидеть собаку, которая способна всасывать в себя воздух лучше меня, — возразил старый Гувер.

В доказательство своих способностей он включился и сделал глубокий шумный вдох, так что зашевелились ворсинки по всему ковру.

— Великолепно! — признал тостер. — Пылесос будет нашим нюхом… а также лапами.

Гувер остановил мотор, чтобы спросить:

— Прошу прошения?

— О, я хотел сказать «нашими колесами». Эти последние гораздо эффективнее лап и ног.

— А другие, — поинтересовался плед, — у кого нет ни колес, ни лап? Что делать нам? Я не чувствую в себе достаточно упорства, чтобы ползти до того поселения, в котором живет хозяин, где бы оно ни находилось. Впрочем, даже попытайся я это сделать, очень скоро от меня остались бы одни лохмотья.

Плед был сильно недоволен, но тостер выступил хорошим дипломатом, приведя на каждое возражение неопровержимые контраргументы.

— Вы совершенно правы. Более того, если радио или я попробуем сами преодолеть такое расстояние, мы придем в состояние еще более плачевное. Но в том не будет необходимости, поскольку мы «позаимствуем» колеса…

Лампа неожиданно вспыхнула.

— Мы соорудим нечто вроде повозки!

— И будем путешествовать в комфорте и роскоши, — добавило радио.

Иногда оно пользовалось тем тоном, которым дикторы нахваливают достоинства отдельных товаров.

— Ну, я не знаю, — сказал плед. — Возможно, у нас получится.

— Вопрос в том, способен ли пылесос на это? — заметил тостер, поворачиваясь к последнему.

Из глубин своего мотора Гувер выдал рокочущий гул, спокойный и уверенный.

Найти колеса оказалось куда труднее, чем предполагал тостер. Поначалу он думал о газонокосилке, которая покоилась во дворе под навесом, но пятеро приборов не имели необходимых навыков, чтобы отделить ее тяжелые режущие лезвия. И хотя Гувер был не против оставлять за собой полосу подстриженной травы, пришлось отступиться от этих прочных резиновых колес.

Плед, подстегиваемый теперь жаждой приключений, предложил воспользоваться кроватью из спаленки наверху, снабженной четырьмя поворачивающимися колесиками. Однако вес кровати был таков, что пришлось и ее отвергнуть. У пылесоса не хватило бы мощности тянуть подобный груз даже по ровной дороге… не говоря уже о пересеченной местности.

И, похоже, все варианты исчерпались. Больше в доме не имелось ни одного подходящего колеса, за исключением приспособления для точки ножей, которое действовало, катаясь по гладкой поверхности. Тостер ломал себе голову, пытаясь найти способ использовать эту кухонную принадлежность, но какое транспортное средство можно сконструировать при помощи единственного колесика четырех сантиметров в диаметре?

Долгожданное решение было найдено в пятницу, когда Гувер занимался своими хозяйственными делами. Как обычно он рокотал вокруг конторского кресла, расположенного перед столом хозяина. Несмотря на мощные наскоки, ему никак не удавалось сдвинуть с места круглые ножки, образовавшие углубления в ковре. В тот момент, когда пылесос удвоил свои усилия, тостер осознал, что кресло можно было бы легко перемещать… если бы у него оставались первоначально имевшиеся колесики!

Понадобилось почти полдня, чтобы пять приборов смогли спустить кровать с антресолей, перевернуть ее и отвинтить поворачивающиеся колесики. Но затем они уже не испытали никаких затруднений, приспосабливая их к креслу. Колесики точно подошли к круглым ножкам, словно родные. Стандартизация — вещь замечательная!

Они закончили. Транспортное средство было готово к передвижению. Сидение оказалось достаточно просторным, чтобы принять четырех пассажиров, и достаточно высоким, чтобы обеспечить им прекрасный обзор. Они провели остаток дня, разъезжая по гравиевой дорожке, ведущей между цветочными клумбами от дома к почтовому ящику. Но там каждый раз приходилось останавливаться, поскольку только до этого места дотягивался электрический шнур пылесоса, подсоединенный к удлинителю, собранному воедино из всех имевшихся в жилище кабелей.