Кир Булычёв - Фантастический бестиарий

Трое суток одинокий моряк питался огурцами, что росли на острове в изобилии. На четвертый день он услышал страшные раскаты грома. Деревья затрещали, земля задрожала, а моряк предположил, что шумит прибой.

Ничего подобного — на него надвигался змей.

Змей был умеренно велик и достигал в длину тридцать локтей — то есть несколько превышал крупную анаконду. На большее у древних египтян еще не хватало фантазии. Но не это отличало змея от анаконд и крокодилов. Главное заключалось в том, что змей был позолоченным, высокие брови были изготовлены из лазурита, к тому же голову змея украшала загнутая на конце борода длиной в два локтя.

Моряк упал на живот и зажмурился. Змей подполз поближе и заговорил с ним на хорошем египетском языке.

— Кто привел тебя сюда, малыш? спросил змей. — Отвечай немедленно, а то превратишься в пепел.

Очевидно, змей мог испускать огонь или имел с собой кремень и трут.

— Прости, что не ответил сразу, — взмолился путешественник.

— Но я при виде такого красивого змея растерялся и с трудом понимаю, что ты говоришь.

Тогда змей раскрыл свою гигантскую пасть и схватил путника. Он отнес его к себе в логово, но, надо признать, не причинил ему никакого вреда.

В логове он продолжил допрос. Почему — то змея волновало, кто привел на остров незваного гостя.

Тут уж моряк пришел в себя, растерянность его миновала, и он подробно рассказал змею о своем путешествии и об отваге ста двадцати моряков, умевших предвидеть штормы и грозы, которые сгинули в пучине.

Змей растрогался, выслушав эту страшную историю. Как мог, он успокоил моряка и высказал предположение, что бог, который выбросил его на берег, хотел, чтобы моряк остался в живых. А раз так, то змей не будет перечить богам и позаботится о моряке. Более того, оказалось, что змей умеет заглядывать в будущее и обозревать океан. Он сказал автору, что через четыре месяца к острову пристанет корабль из Египта, на борту корабля окажутся некоторые друзья моряка. Они возьмут моряка с собой, и тот счастливо умрет на родине. А его злоключения благополучно завершатся.

И тут змей горько вздохнул и добавил, что не у всех приключения заканчиваются так хорошо, как у его гостя, И спросил, готов ли гость выслушать биографию самого Змеиного царя.

Разумеется, моряк был к этому готов, И, похрустывая огурцом, он выслушал страшную историю. Далее слова змея приводятся по мере возможности точно:

— Я хочу рассказать тебе о подобном же случае, происшедшем на этом острове, где я находился некогда с моими родными и собратьями, среди которых были и дети. Всего нас было семьдесят пять змеев. Не стану упоминать тебе о моей младшей дочери, которую я вымолил себе у богов. Внезапно с неба упала звезда, и все мои родные были охвачены ее пламенем. И случилось так, что меня не было при этом, и они сгорели, когда меня не было среди них. Я едва не умер от горя, когда нашел вместо своих родных только гору обожженных трупов… Если же ты мужественен, то смири свое сердце, дотерпи, и ты вскоре заключишь в свои объятия своих детей и поцелуешь свою жену — ты вновь увидишь свой дом, а это дороже всего, Ты вернешься к своим родным, я же никогда своих не увижу. Поэтому я куда несчастнее, чем ты, хоть, может быть, тебе кажется, что ты пребываешь в несчастье.

Путешественник был растроган рассказом змея. Он, естественно, проникся сочувствием к несчастному Змеиному царю. Он поклялся, что расскажет о его благородстве самому фараону Египта, и тот, без сомнения, при шлет благородному и одинокому Змеиному царю корабли, груженные ладаном, миррой, благовониями и драгоценностями. Он поклялся, что вся знать Египта соберется на площади, где будет провозглашена благодарность змею, а также в его честь будут принесены в жертву быки и птицы.

Змей засмеялся и сообщил своему новому другу, что все благовония и драгоценности у него есть в изобилии на острове, не нужны ему корабли с подарками, жертвоприношения и почести. Змей сказал, что сам может поделиться своими богатствами с хорошим человеком.

После этого змей и моряк прожили душа в душу четыре месяца, пока корабль из Египта добирался до острова, наконец, его парус показался на горизонте.

— Будь здоров, малыш, — сказал змей, и крупная слеза скатилась по его щеке. — Спеши к своим детям и помни обо мне. А если в своем городе кому — нибудь скажешь обо мне доброе слово, я буду тебе благодарен.

Когда корабль пристал к берегу, Змеиный царь принес и подарил моряку немало благовоний, черной краски для век и ресниц, множество связок ладана, горы слоновьих бивней, связку хвостов жирафов, львиные шкуры, а также целый зоопарк живых зверей, а именно: охотничьих собак, мартышек, павианов и множество иных ценностей.

Достались неплохие подарки и команде корабля, так что все были довольны и горячо благодарили змея. Любопытно, что змей ни у кого не вызывал страха или отвращения — с первого взгляда любому было ясно, что Змеиный царь — добрейшее существо, несчастное и одинокое.

Напоследок змей передал небольшие, но ценные дары для самого фараона, как бы государю от государя. А когда моряк вернулся в Египет и получил аудиенцию у фараона, тот так возрадовался подаркам, что пожаловал моряка высоким званием спутника фараона, а также моряк получил в дар много рабов.

Записал эту историю со слов моряка, спутника фараона, некий писец с искусными пальцами по имени Амено, сын Амени.

Змей — Горыныч — злодей русских былин. Как и реже упоминаемый змей Тугарин, Змей — Горыныч явно несет в себе этнические черты степняка. Это преувеличенный и крайне обобщенный образ печенега или половца. Правда, есть мнение, что под змеем в былинах подразумевается язычество, с которым надо бороться богатырям.

Известный победитель Змея — Горыныча — богатырь Добрыня Никитич. Считается, что у этого богатыря было несколько прототипов, реально живших исторических воевод и полководцев, носивших это благородное, но вполне языческое имя. Художник Васнецов на своей известной картине «Три богатыря» изобразил Добрыню как самого старшего из витязей. Судя по былинам, это не совсем так. Свой основной и самый известный подвиг змееборчества Добрыня совершил в юном возрасте.

Как утверждает былина, он уже с детства был склонен к тому, чтобы «малых змеенышей потаптывать», для чего выезжал в степь верхом на любимом коне. Мама просила Добрыню этого не делать, и, кроме того, не ездить к Пучай — реке. Выслушав родительницу, Добрыня, конечно (что говорит о его молодости), тут же оседлал коня и отправился в степь. И не просто в степь, а в края сорочинские, то есть сарацинские, исламские. По дороге он потоптал множество змеенышей и захотел, разумеется, повидать и Пучай — реку, к которой так настойчиво просила не приближаться его мать. Через неделю или две пути он добрался до реки, и она ему понравилась, да настолько, что Добрыня соскочил с коня, разделся догола и нырнул в воду.