Дебора Блейк - Безумно опасна (ЛП)

В какой-то момент они скатились с дивана на пол, и именно там она, наконец, приняла его в себя, полностью погрузившись в ощущение этого чуда, их накрыло волной безудержной страсти, которая унесла их в свои воды, чтобы затем истощенных, после перенесенной бури, оставить в объятиях друг друга.

Чуть позже, оба были немного выведены из равновесия, ощущая неловкость из-за этой внезапной близости. Приведя себя в порядок, они сидели рядышком, пытаясь отдышаться и решить что сказать. Лиам уже было открыл рот, чтобы что-то произнести.

Но тут вдруг хлопнула дверь, и заскочил Чудо-Юдо, и начал отряхиваться, разбрызгивая воду везде вокруг себя, включая их двоих. Лиам подпрыгнул и отодвинулся от нее в другой конец дивана.

— Снова идет дождь, — сообщил пес.

Баба закатила глаза.

— Заметно, — сказала она едко. — Похоже, что ты половину принес на себе.

Чудо-Юдо посмотрел на них с надеждой, в которой сквозило любопытство.

— Надеюсь, я чему-то помешал, — и он поиграл меховыми бровями.

— Не смеши меня, — сказала Баба, вставая. — Мы просто разговаривали. По делу. И о пустяках.

Лиам поднялся.

— Уже поздно, — сказал он, стирая влажные брызги с руки. — Мне нужно идти. Поговоришь с Всадниками, чтобы присмотрели за теми пятью детьми? — Он протянул ей папку, которая каким-то образом упала на пол. — Давай ты возьмешь Кимберли, а я буду проверять Дэйви так часто, как только смогу без ущерба для остальной работы. Надеюсь, что несколько дней будет тихо.

Баба покачала головой.

— Сомневаюсь, что Майя будет долго ждать, чтобы сделать свой следующий ход. Не после всего того, что случилось.

Она прямо почувствовала этот приступ прозрения, который как вихрь проносится у нее в голове.

— Если бы мне пришлось гадать, то я бы сказала, что она начнет действовать в следующие день или два, — она скривилась. — И, скорее всего, попытается найти способ свалить всю вину на меня.

Лиам кивнул, мрачно соглашаясь.

— Нам нужно быть на чеку, — сказал он, в очередной раз, зачесывая волосы назад. — Особенно, если хотим застать ее врасплох.

Их глаза встретились, и он подарил ей широкую улыбку, что заставило материализоваться ярко-голубых бабочек за окном, но они остались незамеченными, так как улетели в дождливое ночное небо.

— Спасибо за пирог, — сказал он. — И за все. Я заеду завтра.

А потом он вышел.

Баба смотрела в открытую переднюю дверь, пока задние габаритные огни его машины не исчезли в темноте. Еще какое-то время ее сознание следовало за ним, рисуя себе фантастический мир, где она после поездки по вызову Бабы Яги, возвращается в маленький домик с приветственно-горящими окнами и кем-то, с кем можно поговорить, и кто не выдыхает огонь время от времени. В этом иллюзорном мире слышится смех ребенка, который гоняет с мячом и огромным белым псом.

Чудо-Юдо дернул ее за штанину и раздраженно сказал:

— Ты собираешься весь дождь сюда пустить? И я уже пять минут с тобой разговариваю. Где ты витаешь?

Она закрыла дверь, сожалея о своих глупых фантазиях, прошла к дивану и плюхнулась на него.

— Я просто обдумывала как мы будем ловить Майю, — солгала она.

— Ну да, ну да, — Чудо-Юдо плюхнулся рядом с ней, и положил голову ей на бедро. — Ты думала о красавчике шерифе. Но я не виню тебя. Если бы я не был драконом, и к тому же не самцом, я бы и сам запал на него, — он поднял морду и посмотрел на нее. — Ну и что ты собираешься с ним делать?

Баба вздохнула.

— Скорее всего что-то очень глупое.

— Прекрасно, — сказал Чудо-Юдо. — Давно пора. Никто не должен быть все время благоразумным. Даже Баба.

Глава 21

Баба перекинула ногу через блестящее кожаное сиденье БМВ и направилась в единственный продуктовый магазин в городе. Холодильник Эйрстрима был все еще забит прекрасными глянцевыми вишневыми пирогами — что, конечно, чудесно, но это не то, чего бы ей хотелось на завтрак. Поэтому она решила быстро смотаться в Данвилл и затариться, прежде чем поедет присматривать за малышкой Кимберли.

Она задела пожилую женщину с очень кудрявыми волосами невероятно оранжевого цвета, когда проходила рядом, и начала извиняться. Лицо женщины было переполнено гневом, когда она узнала Бабу, она ворча протолкнулась мимо, и пробормотала: "Есть же такие люди". Баба пыталась не обращать внимание, но почувствовала, как напряглась ее челюсть.

Идя с корзинкой между рядами, она держала голову высоко поднятой, но плечи были напряжены; она увидела мужчину, которого успешно вылечила от скверной инфекции личного характера, но он нырнул за угол, чтобы избежать встречи с ней. Хотелось бы верить, что это из-за смущения, а не из страха, что его увидят в ее компании, но она не собиралась тешить себя пустыми надеждами.

Единственное дружелюбное лицо, которое она увидела, принадлежало Джесси, которая помахала ей из отдела с хлопьями, прежде чем ее снова затянули в спор маленькие Труди и Тимми касательно достоинств Шоколадных шариков Какао Пафс против гранолы домашнего изготовления. В любом случае ее либо игнорировали, либо недобро смотрели. ( CocoaPuffs — бренд зерновых хлопьев на завтрак с шоколадным вкусом -— прим.пер. )

Тихая фоновая музыка следовала за ней, а воздух благоухал ароматами свежеиспеченного хлеба и местных острых сыров. Она сразу полюбила этот маленький магазинчик, который держала супружеская пара, когда прибыла в город, и каждый раз искала повод чтобы сюда заехать, даже когда холодильник переставал баловаться. Тод, хозяин, вышел тогда поприветствовать ее, а его жена Джейн с пышными после материнства формами настояла, чтобы Баба попробовала домашнее печенье с кондитерского прилавка, укомплектовкой которого она занималась с энтузиазмом женщины, которая живет, чтобы всех накормить.

Но сейчас, когда Баба подошла к прилавку и поставила свои покупки возле кассы, чтобы работник пробил их, из подсобки выскочил Тод, обычно дружелюбный, сейчас он был неприветливым и чрезвычайно возмущенным.

— Тебе здесь не рады, — сказал он, грубо отталкивая парнишку-кассира со своего пути и сгребая все выбранные Бабой товары в корзину для мусора, как если бы она осквернила их одним своим прикосновением и их уже не спасти. — Тебе должно быть стыдно, приходить в этот магазин, где закупаются порядочные люди.

Его свирепый вид делал его похожим на монстра, которым он, очевидно, считал Бабу.

— Сюда же ходят дети. Убирайся. Убирайся прямо сейчас и никогда не возвращайся. И если не хочешь неприятностей, советую убраться и из города. Таким как ты здесь не рады.

Баба чувствовала, как маска равнодушия застыла на ее лице.

— Как пожелаете, — сказала она. — Я тогда пойду в другое место.

Он побагровел, начиная от воротничка до макушки лысой головы.