Дебора Блейк - Безумно опасна (ЛП)

Маленький мальчик застенчиво выглянул из-за маминой ноги и покачал головой.

— Я ничего не помню, — прошептал он. — Тревор был плохой собакой, и мне пришлось выйти под дождь и забрать его, чтобы мамочка не ругалась.

Его мать сжала его еще сильнее и тихо всхлипывала.

— В грязи я увидел яркий свет. А потом мамочка держала меня и плакала. Больше я ничего не помню.

Лиам не был удивлен, хотя пробелы в памяти могут все усложнить. Даже нескольких секунд воздействия, чем бы этот светящийся шар ни был, прочистил ему мозги. Он даже представить не мог, чтобы он сделал с мальчиком, если бы тот получил всю дозу.

— Все хорошо, Дэйви, — сказал он. — Это не важно. Ты все правильно сделал.

Он повернулся к Каллахану и сказал:

— Вы можете вызвать адвоката для мисс Фриман, но пока она отправится в камеру, где ей и место, и она расскажет нам что сделала с другими детьми.

Баба грозно посмотрела на Майю, которая стояла в нескольких футах от нее, давая понять, что камера сейчас было самое безопасное для нее место. Ее руки были скрещены на груди, как будто стараясь удержать их, чтобы случайно не вцепиться и не задушить эту женщину. Пока Лиам опустил руки, чтобы поднять Майю с пола, она жалобно произнесла:

— Это была не я, я клянусь! Все это время это был он. Он крал детей и убивал их, а теперь использует меня как козла отпущения. Являясь шерифом, у него есть прекрасное прикрытие — притворяется, что ищет детей, которых он уже убил и заодно ищет новые жертвы. Никто и никогда не будет подозревать его, — она сделала паузу, глубоко вдохнула, а затем добавила: — А еще он убил собственного ребенка три года назад, и я могу это доказать!

***

У Лиама было ощущение, что его хорошенько огрели, кровь отлила от его лица, как вода из пробитой плотины. Его пальцы неосознанно сжались сильнее вокруг запястья Майи, и она охнула от боли, и это было наигранным лишь отчасти.

— Достаточно, — произнес он голосом похожим на наждачную бумагу. — Уже более чем достаточно.

По старой привычке, он надел свою непроницаемую маску, скрывая тоску, которая разрывала его сердце, и провел ее к ближайшему регистрационному столу. Выверенным движением он снял наручник с изящного запястья, пристегнул к специально врезанному кольцу и усадил ее на стул лицом к столу.

— Следи за ней, — бросил сквозь зубы офицеру, который позволили ей выскользнуть ранее. — Как будто твоя жизнь зависит от этого. Я сейчас вернусь. Можешь начинать брать у нее отпечатки пальцев, пока ждешь меня.

Он повернулся к Питеру Каллахану, увидев, как высокий бизнесмен исчез за дверью. Без сомнения, по пути за навороченным адвокатом. Ну и ладно. Без разницы.

А Клайв Мэтттьюс был занят, убеждая родителей пропавших детей и его коллег — членов совета округа, что будут приниматься все меры для установления местонахождения пропавших детей.

Он имел чопорный и самодовольный вид, что создавалось впечатление, будто это он лично задержал преступницу, и в то же самое время ехидно отмечал, что если бы Лиам был более толковым, они бы ее поймали гораздо раньше. От всего этого Лиама мутило. Он сглотнул желчь, когда подошла Баба и ласково погладила его по руке. Ее прикосновение, казалось, послало волны спокойствия прямо в его разбитое сердце.

— Никто ей не поверил, — сказала Баба. — Все видели, что она просто пыталась спихнуть вину на тебя. Она отчаявшаяся женщина, а отчаявшиеся люди скажут что угодно, чтобы избежать неприятностей.

Ее янтарные глаза смотрели на него с беспокойством.

Он пожал плечами, как будто слова Майи — и мгновенное сомнение на лицах всех вокруг — не пекли как лосьон после бритья, попавший на свежий порез.

— Я знаю. Но в любом случае она у нас. Она больше не украдет ни одного ребенка, и это самое главное. Это, и то, что мы узнаем у нее, куда она спрятала первых трех.

На другом конце комнаты она видела Белинду и ее родителей, они стояли все вместе возле стола Белинды и смотрели на Майю.

Баба тряхнула головой и ее длинные темные волосы подскочили.

— Она нам никогда не расскажет, Лиам. А ты не можешь использовать те инструменты, которые могли бы вытащить эту информацию из нее. Ты должен мне позволить забрать ее в Иноземье. Десять минут с Королевой и Майя запоет как канарейка, — она усмехнулась, но без капли веселья. — Черт, она может и будет канарейкой.

— Нет.

— Что значит, нет? — спросила Баба, делая шаг назад. — Мы договорились; когда мы поймаем Майю, я возвращаю ее в Иноземье. Иначе Королева оторвет мне голову!

Несмотря на то, что они и так говорили достаточно тихо, Лиам еще больше понизил голос. Еще чего ему сейчас не доставало, это чтобы еще Клайв Мэттьюс услышал, как он разговаривает о какой-то сказочной стране. На данный момент, может он и сохранил свою работу, но если он услышит, то точно ее потеряет, несмотря на арест.

— Я позволю тебе поговорить с ней наедине, когда все разойдутся и все поутихнет, — сказал Лиам, и ему казалось, что это очень разумно. — Я даже позволю тебе применить любое вуду, чтобы вытащить из нее информацию, конечно только если это не оставит никаких физических следов, когда ты закончишь. Но я не могу просто позволить тебе увести ее отсюда. Не только из-за того, что меня уволят, как только обнаружат, что она сбежала, но и люди начнут задумываться касательно ее обвинений. Все это может закончиться моим официальным расследованием. Прости, Барбара, но она должна остаться здесь..

Лицо Бабы заледенело как озеро, в котором плескалось презрение.

— Понятно, — сказала она. — Значит твоя карьера важнее, чем тот факт, что Иноземье разваливается на кусочки, из-за той сучки, что сейчас пристегнута к одному из твоих столов, и ее чрезмерного использование магии при открытии прохода, который я не могу найти, — ее слова сочились ядом. — И если я не смогу найти эту дверь, без того, чтобы не вытащить ее из этого участка, ну что ж поделаешь — очень жаль?

Лиам почувствовал боль в груди, как будто ему не хватало воздуха.

— Барбара, я просто не могу...

И прежде чем он смог закончить предложение, среди людей, стоящих ближе всего к двери, началась суматоха. Лиам услышал, как Молли произнесла: "Бог ты мой!" , и увидел, как побелело лицо Нины, будто она увидела привидение.

Испугавшись, что что-то случилось с Дэйви, Лиам начал пробиваться вперед, увидев что-то настолько неожиданное, что заставило комнату на один долгий миг вращаться кругами, пока его разум пытался переварить невозможное. Его пульс громыхал у него в ушах, а сердце выпрыгивало из груди, периодически пропуская удары.

Питер Каллахан стоял в дверях, и на его аристократичном лице играла улыбка победителя. Рядом с ним стояла нереально прекрасная, но очень бледная, худенькая как тростинка рыжеволосая женщина в скромном белом сарафане, и она смотрела на своих соседей, которых не видела уже более двух лет. Ее заостренный подбородок был приподнят, а несколько тонких прядок выбились из аккуратного пучка и застенчиво вились вокруг ее сердцевидного личика, которое он когда-то любил.