Дмитрий Крам - Исчезнувший клан

Девочке было одиноко, и в пять лет она вдохнула жизнь в молодое деревце, дала ему имя Дариус, и с тех пор он стал ее другом и защитником. Тогда–то отец впервые увидел потенциал девочки и нанял ей лучших учителей. К 10 годам девочка уже побеждала в поединке учителя боевой магии. Но сердце ее тяготело не к этому, она мечтала созидать, а не разрушать. Ей не было равных во всем, за что бы она не бралась. В 14 лет только отец мог противостоять ей в спаррингах.

Когда Ауриэль исполнилось 16, Валарм объявил о начале турнира. Ему хотелось испытать свою дочь. Сто лучших воинов дроу, высших эльфов, людей и гномов сошлись в одиночных поединках. В финал вышли…

— Постой ты упускаешь важную часть истории. — прервал ее Варин.

— Может сам ее расскажешь?

— У тебя лучше получится.

— Да брось, милый. — она ласково погладила его грубую руку своими тоненькими пальчиками.

— Ну хорошо. В великом Подгорном Королевстве есть всем известный и не менее великий, чем само королевство, Дом Железнолобых. Патриарха того дома звали Бьёрн, он слыл великим мудрым воином и вторым из мастеров сразу после Ауле.

— Старый, ворчливый и упрямый консерватор, — вставила свою реплику Ауриэль.

— Услышав о турнире, он решил отправить туда своего сына Варина, так как в родном королевстве не осталось соперников равных ему по силе. Приехав на турнир, Варин с первого взгляда влюбился в дочь Валарма. Когда они встретились в финале, то не смогли победить друг друга и бились до тех пор, пока оба не выдохлись.

Отец Ауриэль принял решение наградить обоих победителей. Когда же он узнал, что его дочь сбежала вместе с гномом, гневу его не было предела. Он собрал войска и вопреки своим планам захотел пойти войной на Подгорное Королевство. Подумать только, дочь князя всех темных дроу спуталась с гномом!

Но беглецов поймали, и князь долго пытал Варина. Гном умолял сразиться с ним один на один в поединке, но победа или погибель с честью в бою, это последнее, что возжелал князь Дома Крови для гнома. Вскоре он назначил публичную казнь неудавшегося жениха. Бьерн узнал о связи своего сына и эльфийки и крепкое, как алмаз, сердце старика с трудом выдержало такой удар.

Но все же он не мог допустить, чтобы его сына казнили. Понимая, что ему не вынести позора, который падет на его дом, если об этом узнают остальные гномы, патриарх собрал совет Дома Железнолобых. Все, кто умеет держать оружие, согласились пойти на помощь Варину, а таких получилось немало — 134 гнома.

Бьерн прекрасно знал, что даже будь тут армия гномьего королевства, штурмом им не взять крепость Валарма и поэтому придумал план. Гномы под видом торгового каравана вошли в земли короля дроу, разбили лагерь за пару километров от города и с помощью бурителей…

— Это такие огромные хомяки, что землю роют. — пояснила Ауриэль.

— Прорыли ход, ведущий прямо в крепость Валарма. Нападение гномов было неожиданным, как нож в спину от лучшего друга! Они рубили остроухих налево и направо, за считанные минуты зачистили весь дворец! Попав в тронный зал они обнаружили, что Ауриэль сидит за левую руку прикованная Пираньями к трону.

Пираньи — эта такие кандалы, они впиваются в запястье жертвы десятками маленьких лезвий, похожих на зубы. На шее у нее был Негатор магии, а в центре зала стояла клетка, внутри которой сидел Варин. Все это пространство было огорожено защитным куполом. Когда гномы ворвались, Валарм лишь рассмеялся:

— Я подвязал защиту купола на свою жизнь, пока жив я, жив купол.

— Жалкий трус! Если б ты вышел на поединок со мной или моим сыном, то не продержался бы и десяти минут! — кричал Бъерн, сломав о купол вторую секиру.

— Глупцы! Моё войско уже перегруппировалось и будет тут через минуту. Я убью твоего сына у тебя на глазах!

— Скорее в недрах жил всего мира закончатся ресурсы, чем я проиграю тебе! — взревел Варин.

— Скорее прохрипел, он несколько дней обходился без воды. — поправила рассказ мужа Ауриэль.

— Валарм многое не учел: жажду жизни влюбленных, стойкость гномов и дружбу. Единственным другом Ауриэль являлся Дариус. Хитрое дерево уже которые сутки пыталось пробить своими корнями путь во дворец, и наконец ему это удалось. Оно проклюнулось сквозь замковые плиты подобно тому, как прорастает трава через камни мостовой. Дерево выросло в кустик за считанные минуты. Как оказалось, нет лучшего взломщика, чем энт. Ветки принимали нужную форму и легко открыли замок. Разъяренный Варин вырвался из клетки!

— Отец, продержитесь как можно дольше! Я убью его! — с этими словами он вступил в схватку с Валармом.

Они бились с яростью драконов! Кости трещали. Попавшая в рот капля крови противника была слаще пищи богов и желанней, чем тело любимой женщины. Внимание всех высших сущностей было приковано к этой схватке.

Но дни заточения все же дали о себе знать, и Варин начал проигрывать поединок. Ауриэль не смогла бы смотреть на смерть своего возлюбленного. Она вывихнула себе запястье и, сдирая кожу вместе с плотью, освободилась от оков. Вдвоем они одолели Валарма. Он продержался почти два часа. Дочь убила отца родовым клинком. Князю все–таки удалось сделать из нее убийцу.

Купол спал, но дроу уже врывались во дворец. Из гномов на ногах держались едва ли полтора десятка. Бьерн усадил на единственного выжившего хомякойда израненных и обессиленных Ауриэль и Варина, пустив их вперед по туннелю. В узком горле пещеры не важно было количество бойцов, там приходилось сражаться один на один. Гномы отступали, прикрывая отход многострадальной парочки.

Пятнадцать гномов сразили пять сотен дроу в том проходе. Понимая, что уйти живыми им не дадут, Бьерн принял решение и обрушил туннель, навсегда погребя там последних воинов Дома Железнолобых и еще несколько сотен эльфов. Такая вот сказка.

Скорее быль. Ромео и Джульета отдыхают. После всей этой истории я по–другому смотрел на это семейство.

— Но как же рука? — спросил я, глядя на совершенно здоровую кисть девушки. На секунду изображение моргнуло, и, вместо изящной левой руки Ауриэль с обручальным кольцом на безымянном пальце, мне показалась окровавленная пятерня, как у скелета.

— Магия. После той злосчастной ночи мне пришлось отдать часть своей жизненной энергии Варену, чтобы он выжил, как когда–то мать отдала мне. Но кое–какие таланты у меня все же остались.

— Два часа 134 гнома удерживали дворец от двух тысяч дроу. — я уважительно покачал головой, поджав губы.

— Я помню имена каждого из них. — сказал Варин, голос его дрогнул, а по щеке скатилась слеза. — Я последний из своего рода.

— И я тоже. — сказала Ауриэль. — Варин не один десяток лет потратил, чтоб увековечить подвиг своего рода. 134 скульптуры стоят в подвале нашего дома, но мы не можем их воздвигнуть, пока души погибших не упокоятся.