Марк Кузьмин - Ворон. Дилогия

Вот и сейчас надо идти. Вчера я копал ямки на тренировочной площадке. Что будет сегодня, я не знаю.

По пути встретил Омаэду-сана.

— Удачи, Смертник, — пожелал он мне. Только так меня теперь и называют. Смертник.

В первые дни народ долго отходил от того кем меня сделали. Некоторые сильно завидовали. Омаэда-сан рассказал, что мне темную устроить хотели. Не удивительно, ведь быть Учеником Капитана очень почетно, а я такой вот студент еще не окончивший Академию. Выскочка, одним словом. Но увидев, что я делаю на тренировках, стали даже еду подносить. Кто-то даже бинты подарил. После тренировки я вообще еле шевелился.

Кошмар. И как я еще жив? Ума не приложу.

— Доброе утро, Омаэда-сан, — поздоровался я. Омаэда-сан лейтенант у нас. Он человек глуповатый, жадный, жуткий обжора и лентяй. Манер крайне мало. Всю работу скидывает на других и является личной макиварой для Учителя. Она избивает его каждый раз, когда он тупит. Я же в момент, когда Учителю не хорошо, бегу со всех ног. Инстинкт у меня выработался. А вот у лейтенанта его нет. Он даже порой злит ее, за что и получает. Но если отбросить это, то человек он не такой уж и плохой. Могло быть и хуже. К тому же именно благодаря его семье проблем у отряда с финансированием и зарплатой нет. Так что за всю эту красоту вокруг можно сказать ему отдельное спасибо.

— Не задерживайся, — отмахнулся он и пошел к себе в кабинет.

Да, Учитель назначила меня помогать ему с документами. А по факту делать всю бумажную работу, когда лейтенант херней страдает. Так что теперь я как бы заместитель лейтенанта. Раньше всю это работу выполнял первый кого поймает Омаэда-сан, то есть все новички, которые убегать не научились. Или офицеры, которым он приказывает. Но те научились прятаться от него. А теперь вот всем этим занят я. Пиздец.

Вот я стою перед дверью Учителя и жду. Я пришел в 6:29, так что у меня есть минута собраться.

Сегодня нужно будет проверить очередную кучу документов. Омаэда-сан точно скинет на меня все. Да и нет там ничего такого секретного. Зная своего лейтенанта, капитан не дает ему ничего важного, а скидывает на него все мелкие и рутинные дела. Например, доклады от стражников. Все важные доклады давно у нее, а нам остается только простые городские жалобы или мелкие вещи. Далее по таможне и торговле много. Еще всякие судебные разбирательства, но мелкие, тут ничего особенного нет. По большей части все документы это сведения от других отрядов и новичков.

Еще в чем мне было плохо, что я не мог встретиться с друзьями. Тренировки были каждый день, а если она уходила на задание, то оставляла мне инструкции что делать, и просила кого-нибудь за мной следить. И следили ведь, чтобы я все делал.

Так что после тренировок все, что я мог, это поесть, доползти до рабочего стола и перебирать бумажки. Ничего тяжелее пера поднять уже не мог. Хорошо хоть Омаэда-сан хотя бы все эти папки носит сам, а то бы я точно сложился.

Но зато я заметил, что восстанавливаюсь я довольно быстро. На следующее утро, не смотря на дикую боль в мышцах, я все равно могу ходить.

Куро-тян помогает, как может.

Она растягивает время во внутреннем мире, чтобы я мог отоспаться подольше. Поддерживает меня своей силой и вообще чуть ли не со мной вместе тренируется. Потому как Учитель полностью раскритиковала фехтование занпакто. Депрессия у меня была сильной. У меня разве что силы порой хватает на то, чтобы добраться до бедного района и раздавать еду. Вот там я с друзьями и встречался дважды. Они не прекращают свое дело. Сказали, что сами собрались как можно быстрее закончить Академию.

Может, тогда сможем видеться.

Дверь открылась и из комнаты вышла Учитель. Как всегда свежа, опрятна, аккуратна и строга. А я вот только недавно научился быть более-менее презентабельным по утрам. Форму синигами мне выдали, но она оказалась великовата на меня. Через неделю мне выдали мой размер. Форма 2-го отряда немного отличалась. У нас вместо хакама были игабакама или штаны синоби. Так же нужно было носить накладки на руки — тэкко и на ноги — асимаки. Носки-таби были черными и плотнее чем обычные, как и сандалии были из кожи. Довольно прочная и удобная обувь, мне она очень нравится, намного больше чем стандартная. В таком мне нужно теперь ходить обязательно, как и всем. Да, многие носят и просто хакама, но я еще и тренируюсь постоянно, так что боевую одежду ношу всегда. Хотя стандартный комплект тоже у меня есть, но его, скорее, на официальный выход, которого у меня нет. Учитель не отпускает.

Посмотрела на меня.

Прищурилась.

Я уже перестал трястись от ее мрачности. Расту все-таки.

— Доброе утро, Учитель, — улыбнулся я.

— Идем, — как обычно сказала она.

— Да, Учитель.

Мы вышли на тренировочную площадку.… И если бы у меня было смертное сердце, то сейчас бы у меня случился инфаркт.

На тренировочной площадке было очень много высоких столбов. Вся площадка была усеяна ими. Не очень толстые, как фонарные примерно. Но их было много. Метров сто было ими усеяно. Все ямки, что я вчера откапывал, были заполнены столбами. Недалеко я нашел, кучу трупов, или не трупов, сложно определить. Все зеленые, глаза мертвые, дергаются, пена изо рта. Зомби какие-то. Вероятно, она им приказала все это сделать.

— Парни… — помянул я их.

— Итак, — она прыжком оказалась на столбе и легко стояла на мысочке. Я тут же последовал за ней. Но стоять было неудобно. Некоторые столбы шатались. — Сегодняшняя тренировка будет простой и короткой, — сказала она. Я побледнел. Это очень не хорошее словосочетание. Обычно она давала мне задание и занималась своей работой, следя, чтобы я все делал. И когда она лично проводит тренировку со мной, это пахнет смертью. А уж сколько раз я был близок к перерождению… — Мы поиграем в догонялки, — заявила она. А затем улыбнулась. Добро. Желание закопаться под землю и трястись там и ныть вновь вернулось. Боюсь, у меня психологическая травма назревает. — Со мной, — она достала меч. — Жаль врага до смерти — Сузумебачи! — ее меч превратился в перчатку…

— Мама… — только и сказал я.

— Догонялки на выживание… — ее добрая улыбка моментально превратилась в звериный оскал.

Я рванул. Инстинкты подсказали мне, что надо бежать.

Она убьет меня!

Но убежать не удалось, она перекрыла мне дорогу и ударила. Я с трудом уклонился. Очень у нее быстрые удары.

А затем она гоняла меня по столбам не давая даже упасть на что-нибудь и сдохнуть. Была у меня мысль упасть на кол и помереть, но даже этого сделать не дали. Она явственно давала понять, что даже смерть мне не даст от нее не сбежать.

— Если хочешь сдохнуть, то попроси у меня разрешения! — кричала она, оставляя на мне еще одну хомонку.