Марк Кузьмин - Ворон. Дилогия

Спящей я ее еще не видел. Даже не верится, что у такой милашки такой скверный и вредный характер, и что она может быть такой жестокой.

Долго любоваться ей у меня не вышло.

Неудачное шевеление и стон боли разбудил ее.

Однако я несколько секунд мог видеть нечто не менее милое. Она проснулась, терла глаза и моргала.

О, Король Духов! Прости меня, Хебико, но она, правда, очень мила.

— Карас! — подскочила она. Я уже Карас, а не Ученик или Придурок? Повышение. — Не шевелись, ты серьезно пострадал! — говорила она. Забавно. В голосе беспокойство. Я привык к холодной надменности с ее стороны, но никак не такому обращению.

— Знаю, — вздохнул я. — Куро рассказала мне, — кивнул я на меч.

— Ты знаешь как и что сделал?

— Нет. Даже Куро ничего не знает.

— Ясно, — она о чем-то задумалась. Затем вздохнула. Села в кресло и подвинула его ближе. — Мне нужно тебе кое-что рассказать. Ты волен уйти, если захочешь, — сказала она. — Одно твое слово и я уйду. Капитан Унохана сказала, что сама может обучать тебя, а она Первая Кенпачи, что даже лучше меня, — заявила Сой Фон. Глаза у меня округлились. Вот уж кого не подозревал, так это ее. Зараки Кенпачи я уже видел и поверить, что Унохана-сама может оказаться такой же крайне сложно. Куро начала меня дергать во Внутреннем мире предлагала соглашаться на эту альтернативу. Но я быстро на нее шикнул, продолжив слушать Учителя. Видно, что слова даются ей нелегко. — Для начала я должна извиниться, — опустила она голову. — Я была отвратительным Учителем. Во всем случившемся есть только моя вина. Мой Учитель поступила со мной очень подло, — эти слова она явно заставляла себя говорить. — Она бросила меня тут. Пусть я могу понять почему, но простить не получается. С того дня я поклялась, что превзойду ее во всем. Однако, чем старше я становилась, тем дальше от меня была эта мечта. — Тяжелый вздох. — Она Богиня Скорости, она Великий Мастер Хакуда, один из лучших Кидо Мастеров, у нее идеальная внешность, она была лучшим Капитаном 2-го отряда из всех, и равных ей нет, — эти слова она произнесла с некоторой улыбкой. Слабой и тяжелой. — Я не могу двигаться так же как она, я не дотягиваю до нее в силе, так и не освоила Ханки, внешность у меня уступает ей, да и как капитан я сделала слишком много ошибок. Сам понимаешь, какая у меня самооценка, — слабо усмехнулась она. — Я живу с остервенением хоть в чем-то стать лучшей, но с годами начала понимать, что всегда буду уступать во всем. А затем появляешься ты, — подняла она голову. — Человек, у которого с рождения есть то чего я так и не смогла достичь. Твой контроль один из лучших, твои способности пластичны и ты можешь вырасти в любую сторону силы. И главное, из-за всего этого и занпакто, ты новый кандидат в Боги Скорости.

Вот эти заявления повергли нас с Куро очень сильно. Нет, я знал, что я быстр, но чтобы настолько.

— Я… просто не могла адекватно признать свое поражение. Ты имеешь то, чего я всегда желала. Шанс превзойти ее. — Она опустила плечи. — Я посчитала, что могу превзойти ее только в одном. Стать Учителем лучше нее. — Она отвела взгляд. — Но учитывая все, что ты имеешь, мою обиду на несправедливый мир и упрямство, я совершала одну ошибку за другой. Дорогие люди вокруг меня всегда гибли, а другие уходили. Потому я очень боялась, что ты или умрешь, или предашь меня, так же как они. Я боюсь тебя.… Прости… прости… прости…

Она больше ничего не сказала. А тихо шептала извинения.

Тут я просто не знал, что сказать. Я и не думал, что все так сложно. Я не знал этой подоплеки. Просто даже не пытался интересоваться.

Только сейчас я заметил, что если не смотреть на возраст… то она так и не выросла с тех пор, как ее Учитель ушел. Она осталась все той же девочкой, на плечи которой взвалились все эти проблемы. Единственный способ для такой был стать чёрствой и суровой. Она уже однажды обожглась и теперь боится повторения.

Она опустила голову.

Неужели она плачет? Ну вот. Довел девушку до слез. Если Момото-сан узнает об этом, она меня придушит. Уж чего, а вести себя прилично она нас учила.

Осознание всего этого заставляет меня чувствовать себя неприятно.

Да, она много натворила. Да, она убила технически меня.

Но злиться на нее у меня не получается. Не то, что ее история разжалобила меня. Отчасти да. Но все же. Я нечто подобное чувствовал. Чувствовал в ней это одиночество. Чувствовал, но не мог понять.

Все же капитаны, какими бы они не были, все же люди. Они тоже могут быть не равыми и ошибаться. Я слишком идеализировал их. Все же пример капитана Айзена был очень заразителен. Теперь вот поверить сложно. Хотя учитывая Гина и Киораку-сана, мне стоило бы и задуматься.

Так, надо что-то решать.

Потом буду думать на философские темы.

Передо мной девушка, которая ждет моего ответа. Не того, которого обычно ждут, а другого. Попытка спросить совета у Куро оказалась бесполезной. Эта дамочка расчувствовалась и ревет в три ручья. Боюсь, туда мне лучше не заходить, а то в мочалку превратит.

Ладно! Я решил!

Я докажу ей! Докажу что сам стану лучшим Учеником! И не брошу ее!

— Посмотрим на твое поведение, Шаолинь, — вздохнул я. Она подняла голову и удивленно посмотрела на меня. Глаза у нее на мокром месте. — Я же твой Ученик, потому бросать тебя не собираюсь. Второй шанс заслуживает каждый. Ну, или почти каждый.

Я постарался, разрядить обстановку. Перевести все немного в шутку. Думаю ей не очень приятно так раскрываться передо мной. Ей пришлось серьезно себя заставлять, чтобы рассказать мне все это. Потому я не хочу ставить ее в слишком неловкое положение.

Она улыбнулась. Щечки у нее мило подрумянились.

— Спасибо, — прошептала она. — Ученик.

— Как скажешь, Учитель.

Она встала. Быстро умылась. Вытерлась.

Успокоилась, кажется. Это хорошо.

Но тут она сделала нечто неожиданное.

Взяла и отвесила меня щелбан.

— Ауч! За что?

— Называть меня по имени ты пока права не имеешь, — нагло усмехнулась она. — Только тот, кто сильнее или равен мне, может так ко мне обращаться.

— Хе?

— Вот одолеешь меня, тогда и будешь иметь право называть меня по имени.

— Да мне чтобы вас победить еще минимум пятьдесят лет страдать.

— Вот через пятьдесят лет и поговорим, — улыбнулась она. — Заставишь меня сдаться, признать поражение или хоть глаза закрыть, то считай, победил. А пока только Учитель!

— Ну вот, — вздохнул я. — Только простил, а уже тирания идет.

— Пожалуйся на меня.

— И пожалуюсь, Унохане-сан! — надулся я.

— Ябеда!

— Вредина!

Она от чего-то рассмеялась. Никогда не видел ее смеющейся. А тут смеется. У нее красивый смех. Вообще она может быть милой.

— Ладно, отдыхай, — сказала она. — Я навещу тебя завтра. А как выздоровеешь, приступим уже к настоящим тренировкам.