Array shellina - Дневник. Первые потрясения

Таким образом, к концу сентября, в Хогвартсе появился новый профессор зельеварения.»

– Вот! Я обещала, что пойду его добивать? – ласково посмотрев на Эйлин, заявила МакГонаглл.

– Ты забыла про меня! Я тоже хочу подключиться! – уже практически встал Альбус.

– Но, подождите. Этого не может быть! Повадки, манеры – это был профессор Снейп. – Воскликнула Панси.

– Хм. Я вот постоянно думал, когда же меня раскусят? – посмотрел в сторону двойки ликвидаторов Рейнард.

– Вот это, между прочим, было свинство – ничего нам не сказать! Мы бы помогли, если что.– Горестно вздохнула Минерва.

– Да думаю, я неплохо справлялся, – усмехнулся Рей, – давайте уже дальше будем читать?

«Первый раз я появился в Хогвартсе, чтобы проверить как дела у Рея во время одного из полнолуний. Через месяц, после того как он там обосновался. Я принес зелье, которое Рей должен был выпоить нашему оборотню, и ждал его возвращения в наших апартаментах. Рей зашел, с каменным лицом, но, как только дверь за ним закрылась, повалился в кресло, хохоча:

– Поттер – это нечто! Он серьезно думает, что ты хочешь отравить этого оборотня недоделанного.

– Да, плюнь ты на Поттера. Он, видимо, ко мне неравнодушен. – Я усмехнулся.

– С чего ты взял?

– Рей, неужели ты не заметил, что Поттер везде выискивает меня, просто глаз не сводит. Каждое мое движение, каждое слово он воспринимает так, будто все это относится исключительно к нему одному. Не удивлюсь, если наш Избранный считает, что мне больше заняться нечем, только бедного Поттера везде преследовать.

– Не обращал внимания. Значит, Поттер думает, что ты в школе работаешь исключительно для того, чтобы его доставать? – задумчиво проговорил Мальсибер.

– Рей, когда ты делаешь такое лицо – меня это немного напрягает. – Я, кажется, начинаю переживать за золотого мальчика.

– Да ладно тебе. Я всего лишь удовлетворю немного паранойю нашего Избранного. Что, нельзя?

– Да, ради Мерлина. Он все равно никогда про меня хорошо думать не будет. Кстати, как занятия?

– Нормально. Тебя все побаиваются. Так что дисциплина получше, чем у Слагхорна была. Почти никто не выступает. Хотя, мне все же пришлось книгами обложиться и то, что я задаю варить на уроках, приходится вечерами самому пробовать приготовить, все равно заняться больше нечем. А твои записи – это нечто. Ты сам все это придумал? Не отвечай, это был риторический вопрос.

Я не прерывал его болтовню. Я вообще никогда не видел Рея настолько оживленным. Мальсибер часто повторяет, что дети – это жизнь. В его случае жизнь, которая пытается вернуть ему хотя бы уважение к самому себе. Это многого стоит. Школа лечила его гораздо лучше, чем все целители вместе взятые.

– Так, Рей, ты говоришь, что почти никто не выступает? У меня, вообще-то, только Поттер рот без разрешения открывал. Но Поттер – это отдельный разговор. Я же говорил, что он ко мне неравнодушен. Выступает по поводу и без. Из-за него Гриффиндор теряет почти столько же баллов, сколько он терял из-за его отца. – Я не удержался и хихикнул. – А остальные сидят и боятся.

– Значит, мало выступает, раз Гриффиндор выигрывает кубок постоянно, – Рей усмехнулся. – То есть, ты советуешь больше баллов с него снимать? Хорошо, попробую. И не делай такое лицо, ты сейчас сам на это намекал. А насчет остальных – чего ты хотел? Я же не Темный маг. Это от тебя опасностью за милю несет, давит что ли, особенно если ты этого хочешь. Дети очень хорошо, чисто интуитивно, чувствуют такие вещи. А сейчас этого давления на них нет, вот и расслабились слегка. Кстати, у Поттеров атрофированное чувство опасности, видимо семейное. – Рей улыбался. – Да и еще, я не могу попасть в гостиную Слизерина.

– То есть, как не можешь? – я уставился на Мальсибера.

– Эта мерзкая мазня, которую ты на входе повесил, меня не пускает, – в голосе одного из самых страшных карателей Темного Лорда прозвучала какая-то детская обида. – Этот портрет мне постоянно вопросы задает, причем исключительно по зельям. А я не Мастер зелий!

Я засмеялся. Вот не верю, что Салазар не понял, кто перед ним. Каждый развлекается как умеет.

– Пошли, будем уговаривать портрет пропускать тебя просто так, без вопросов, – все еще смеясь, проговорил я.

Было уже поздно, поэтому в коридорах подземелий предсказуемо никого не было. Мы подошли к портрету.

– Привет, Сали.

– А, это ты, Сев. – Салазар на портрете потянулся.

– Ты, глупый портрет, да как ты вообще смеешь меня не пускать? – сразу же кинулся в атаку Мальсибер. – Кто ты вообще такой?

Я посмотрел на Слизерина вопросительно, тот засмеявшись, кивнул.

– Рей, это Салазар Слизерин, слышал о таком? – посмеиваясь, сообщил я опешившему Мальсиберу.

Рейнард покраснел и потупился.

– Извините, – пробормотал он.

– Ну вот, теперь с ним не поругаешься, – портрет, кажется, немного огорчился. – Он такой забавный.

– Ты поэтому его пытал? – так и знал, что Слизерин развлекался.

– Ну конечно, ясно же, что он зелья знает, хорошо хоть на школьном уровне, – пожал плечами Салазар. – И да, мне не велено никого пускать без ответа на вопрос. Тобой, между прочим, велено. Мало того, что он под обороткой, так еще и ответов не знает, – улыбнулся Основатель.– Да не смотри так на меня. Тут и ежу понятно, что он вреда детишкам причинять не собирается. Просто повеселиться хотел, – он обратился к Рею. – Проходить будешь?

– Сегодня нет, поздно уже, – пробормотал Мальсибер.

– Ладно, не буду я у тебя ничего больше спрашивать, как надумаешь, проходи без пароля.– усмехнулся Слизерин.

Рей кивнул. Ничего, насколько я знаю своего Учителя, недолго ты будешь молчать смиренно. Салазар может святого из себя вывести, если захочет.

Я попрощался с Основателем, и мы вернулись в наши апартаменты.

– Слушай, Сев, а что с Грейнджер творится? – в голосе Рея послышалось напускное равнодушие.

Я внимательно и несколько удивленно посмотрел на Мальсибера. Как же все-таки неудобно разговаривать с ним, когда он выглядит как я.

– А что с ней? Если усталая ходит, так думать нужно, когда столько на себя взваливаешь.

– С чего бы ей уставать?

– Она хроноворотом пользуется, чтобы все выбранные предметы посещать.

– На хрена ей хроноворот? Она что, не понимает, что используя хроноворот, она теряет годы своей жизни, проживая два за один? Ты вроде тоже много чего изучал до шестого курса, и везде успевал.

– У меня были мозги, чтобы понять, что некоторые предметы можно изучать факультативно. И сдавать по ним экзамены по остаточному принципу, – я даже поморщился. – Если хочет саму себя загнать – это не мои проблемы.

– Как Министерство одобрило игру со временем несовершеннолетней девчонкой? – пристально на меня посмотрел Рей.