Цветок асфоделя

— Как ты в свое время говорила, обойти можно даже самую гуманную и одновременно самую жестокую из мировых клятв. При осмотре ты официально становишься консультантом, а, значит, входишь в круг доверенных лиц.

— Хитрец, — по достоинству оценила его задумку Певерелл.

— Слизеринец, — важно поправил ее мужчина.

Профессор Бернс выглядел, мягко говоря, не очень. Зеленоватая от истощения кожа, обтянувшая скулы этого и без того сухонького, маленького волшебника.

— Мы подпитываем его энергией и зельями, регулярно, но все уходит в эту чертову статуэтку, — Гиппократ кивнул на ониксовую кошку, застывшую на самом краю тумбочки.

— Добрый день, я Мастер Артефакторики, попрошу не шевелиться, — сразу взялась за дело Поттер.

Структура проклятия оказалась интересной и… адресной, тут Сметвик не ошибся. Кто-то предполагал, что первый взявший в руки и активировавший простое сканирование на темные чары, подпадет под одни из них. И, что самое важное, проклятие имело "срок годности", исчерпать себя оно должно было в конце этого года. К сожалению, определить "свежесть" проклятий можно только в лабораторных условиях или очень специфическими заклинаниями, пользоваться которыми Гарри не стала. И так все понятно. Древние маги, заклинавшие свои вещи, предполагали смерть посягнувшего на их добро. В то время доверие было не в цене, лучше убить вора и забрать свою драгоценность у трупа. Поэтому заклинание на древнем артефакте, которое не убивало, да еще и выветривалось…. Очень, очень странно. Кто-то хотел избавиться от профессора, не убив его.

Обычный взмах палочкой, кончиком Гарри ткнула в глаз кошки, и сеть распалась, как и не было ее. Кто-то уровня Мастера Чар пытался подделать заклинание, выдав его за древнее. Но не знал тонкостей истории Артефакторики и особенностей работы древних мастеров каждой страны.

Гарри взяла теперь уже безвредную статуэтку, покрутила ее в руках. Как и предполагалось, на задней лапке обнаружились мелкие символы — своеобразная подпись мастера.

— Египет?

— Каир, — кивнул мужчина.

Он с облегчением вздохнул, расправил плечи. Ему явно полегчало после снятия проклятия.

— Профессор Бернс, скажите, у вас годичный контракт со школой? — Гарри подняла глаза на пациента.

— Нет, я подписал его на десять лет с возможностью уйти в любое время, — он развел руками. — Только вот не собирался я пока что уходить, да, видимо, придется. Реабилитация, восстановление и все прочее. Благодарю вас, Мастер, за помощь.

— Пожалуйста, — кивнула Гарри. — Я подожду тебя в кабинете, — шепнула она Сметвику.

Гиппократ коротко дернул подбородком и прошел к пациенту. Гарри попрощалась с профессором и вернулась в кабинет главы отделения проклятий. Об остальном Сметвик позаботится сам, он отличный специалист.

— Почему ты заинтересовалась сроком его работы в Хогвартсе? — Сметвик взлетел, захлопнул дверь, на автомате бросив Запирающие и Заглушающие чары. Подошел к креслу, где расположилась женщина, и скалой навис над нею. Гарри подняла лицо, мягко, тонко улыбнулась — всего лишь дернула уголками губ в ответ на встревоженный взгляд темных глаз.

— Мне предложили должность профессора Защиты от Темных Искусств.

Сметвик выругался, зашагал по кабинету, запустив пальцы в и без того растрепанную шевелюру. Гарри с интересом, как кошка за маятником, следила за ним.

— Гарри, — он повернулся к подруге, покачал головой. — Ты…. Ты должна быть осторожна. Прошу тебя. Этот артефакт… очень уж вовремя оказался в руках профессора Бернса. А он беззаботностью по отношению к личной безопасности не отличается.

Вот, за что Гарри ценила и уважала Гиппократа: он не стал распинаться на тему, какой плохой выбор она делает, как рискует собой и так далее. Принял ее решение, постарался понять. И беспокоился за нее. Внутри разливалось блаженное тепло. Никто никогда не заботился о ней просто так, без причины и повода. И это было на удивление приятно.

— Я буду осторожной, обещаю.

Гиппократ еще раз вздохнул, прикрыл глаза ненадолго, а когда снова распахнул их, был уже полностью спокоен.

— Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, — произнес он более глубоким от волнения голосом. — Но в любом случае, я на твоей стороне.

Улыбка волшебницы стала широкой, искренней.

— Я знаю. Спасибо.

Апартаменты декана факультета Слизерин претерпели значительные изменения после вступления на эту должность профессора Певерелл. Женщина убрала мрачные хогвартские светильники, заменила их более изящными коваными лилиями, светлыми, тончайшими, как паутинка, как кружево. Осветлила стены, и теперь знамя факультета смотрелось уже не так мрачно. И подобрала светлую мебель из запасов завхоза, отреставрировала ее, благо заклинания подходящие тоже знала. В любом случае, пропало гнетущее ощущение темницы, которое сопровождало ее первые дни.

Гарри посмотрела на себя в длинное, узкое зеркало на стене. Какое счастье, преподавателям не обязательно носить мантии, главное, чтобы соблюдались приличия. По случаю начала нового учебного года женщина надела платье с серебристой вышивкой, праздник, как-никак. В глубине что-то сжималось от сладостного, томительного волнения пополам с предвкушением. Ей достался самый проблематичный факультет, чистокровные, аристократы и потомки старинных родов, приверженцы традиций. Ей придется нелегко, придется завоевывать доверие. Но прогибаться под кого бы то ни было магичка не намерена. Вряд ли Снейпу в первые годы было легче. Возможно, даже и тяжелее.

Колдунья оправила одежду, закрепила прическу, глубоко вздохнула и решительным шагом направилась в Большой зал.

Остальные профессора уже сидели на своих местах, не хватало лишь Макгонагалл, которая встречала первокурсников, остальные учащиеся прибывали на каретах, запряженных фестралами.

— Добрый вечер, коллеги, — кивнула Гарри и заняла свое место, крайнее справа, там, где сидел в ее воспоминаниях профессор Снейп.

Рядом расположился профессор Флитвик, Помона Стебль приятно улыбнулась. Гарри нравились ее новые коллеги, хорошие люди, отличные волшебники, легко приняли ее в свой тесный коллектив. Видимо, уже привыкли к тому, что преподаватели Защиты быстро уходят со своей должности. По доброте душевной, Стебль даже пыталась предупредить Гарри об опасности, проклятии звания профессора Защиты. Женщина поблагодарила, сказала, что обязательно учтет предостережения.

Проклясть должность можно, хотя и тяжело. Слишком уж это абстрактно, расплывчато, требуется потрудиться над формулировками, запастись энергией. И быть малефиком, как минимум. Ничего подобного в Томе Гарри не ощутила, не был Реддл темным магом в полном смысле этого слова, парселтанг, боевые чары, Трансфигурация — да, но в остальном род Слизерина выродился, близкородственные браки, постоянное кровосмешение в попытках сохранить свое величие это самое величие погребли под лавиной безумия, мутаций и наследственных болезней, передающихся из поколение в поколение.