jharad17 - Walk the Shadows

— Это не так!

— Откуда ты знаешь?

— Знаю! Я просто… я не…

— Откуда. Ты. Знаешь?

— Я… — мальчик схватился за голову в районе шрама, снова прошипев что-то сквозь стиснутые зубы.

— Скажи мне, что происходит. Гарри! Не говори с ним! — Северус кинулся к мальчику, так как тот начал оседать на пол, и подхватил его. Он опустился с мальчиком на пол, держа худое, дрожащее тело, как если бы это могло помочь.

— Нет… — вырвался тихий шепот из уст мальчика. — Сказал… никакой боли… обещал… никогда больше…

— О, дитя, — вздохнул Северус. Он прижал мальчика теснее, надеясь хоть немного его успокоить. — Он солгал.

Одна из моих любимых глав...

— Нет… — вырвался тихий шепот из уст мальчика. — Сказал… никакой боли… обещал… никогда больше…

— О, дитя, — вздохнул Северус. Он прижал мальчика теснее, надеясь хоть немного его успокоить. — Он солгал.

* * *

В конце концов, Поттер снова заснул, но Северус не был уверен: хорошо это или нет. Он держал подростка большую часть дня, оставаясь с ним даже тогда, когда он перестал бороться, лягаться и размахивать кулаками, будто маленький тролль. Он вымотался за час. Северус попытался пробиться к нему сквозь недавно выставленный блок, но Поттер больше с ним не разговаривал.

К тому же, что еще больше сводило Северуса с ума, Поттер все еще шипел на Парселтанге в те моменты, когда едва слышно не напевал себе под нос глупый мотив, который Северус почти что узнал. Даже погрузившись в полузабытьё, мальчик все еще тихо продолжал шипеть и напевать, что весьма беспокоило Северуса. Что он говорил? И что отвечал ему Тёмный Лорд?

У Северуса было несколько идей на счет того, как узнать об этом наверняка, но ни одна из них не была ни приятной, ни легкой, и, по крайней мере, одна обещала печальный исход для него и Поттера. Но когда мальчик внезапно совсем перестал реагировать на голос Северуса, мужчина понял, что должен срочно что-то предпринять, или мальчик будет потерян для светлой стороны. И хотя нынешнюю ситуацию отягощало отсутствие у Поттера психической стабильности, Северус не мог позволить Темному Лорду ускользнуть после содеянного.

Но сначала ему самому нужно успокоиться. Голова трещала, а ничего из того, что он придумал, не могло исправить положение. И это не измениться, если он не сконцентрируется. Так что, оставив Поттера на кровати, он вернулся в главную комнату, налил себе немного Огденского виски и выпил его в два глотка. Горло приятно обожгло. Затем он призвал бутылочку Успокоительной настойки и опустошил ее. Переждав десять минут, он вернулся в комнату Поттера.

Лицо Пот… Гарри, бледное и истощенное, было покрыто потом и искажено болью, будто мальчик вел внутреннюю борьбу. Если это действительно так, то хорошо . Северус мог с этим работать. Губы мальчика безмолвно шевелились, но когда Северус приблизил руку ко рту Пот… Гарри, то почувствовал лишь его тихое дыхание. Но не шипение. Тоже хорошо.

Прежде всего, необходимо, чтобы чертов Темный Лорд убрался прочь. Северус предпочитал иметь зрительный контакт для подобного, но это было абсолютно не обязательно. Вместо этого он положил руку на лоб Гарри и пробормотал:

— Legilimens.

* * *

Солнечные лучи полностью освещали карусель, где разукрашенные кентавры скакали рядом со старомодными, зависшими в воздухе коврами и цветастыми драконами. Гарри сидел на узкой деревянной скамейке, наблюдая, как кружится карусель, а легкий ветерок доносил до него запах сладостей. Окружавший мальчика парк был чистым и просторным. Гарри никогда раньше не видел таких красных и желтых цветов, такой пестрой зелёной лужайки и такого ярко-голубого неба. Дети смеялись и что-то кричали друг другу, залезая на драконов и кентавров, а звук веселой, доносившейся с карусели мелодии поднял ему настроение. Молодой черноволосый человек с темными глазами, сидевший рядом с ним, закинув руку на спинку скамьи, казалось, тоже был заворожен этой картиной.

Гарри не мог вспомнить, как попал сюда, но здесь было так спокойно и умиротворяющее, что ему не хотелось слишком сильно задумываться над этим. Его спутник по большей части молчал, иногда вставляя замечания с причудливой полуулыбкой на лице: «Какая прелестная погода» или «Какой прекрасный вид» — которые заставили Гарри согласно кивать.

Но все-таки Гарри знал, что что-то не так. День был слишком идеальным, а дети слишком невинными, чтобы быть настоящими. В тот момент, когда он подумал об этом, облака заволокли солнце, и Гарри вздрогнул. Всё погрузилось во мрак. Умирающее эхо детского смеха задержалось на мгновение и замолкло. Дети исчезли.

Он повернулся к молодому человеку рядом с ним, чтобы указать на это, а тот уставился на него, за его черными зрачками почти не было видно белков.

— Только ты можешь вернуть их назад, Гарри Поттер , — сказал он.

— Как? — Он не мог отвести взгляд от странных глаз. Он не хотел этого.

— Солнце. Если ты разгонишь облака, дети вернутся. Они невинны, Гарри. Такие счастливые и беззаботные. Ничто не может причинить им вред, пока они здесь, помнишь? — Молодой человек улыбнулся. — Ты хочешь вернуть их?

— Конечно, — сказал Гарри и сосредоточился на облаке, и оно уплыло, открыв солнце и вернув смех и детей. Счастье. Тени покинули его разум.

Молодой человек откинулся на спинку скамейки, слегка прикрыв глаза, и любовался пейзажем. Гарри снова расслабился. Как близко, — подумал он. Я должен избавиться от сомнений и страха. Только так я могу сохранить это.

* * *

Северус очутился на поляне среди желтых и красных цветов. Ветер донес до него звуки веселой музыки, и он обернулся. Музыка была знакомой… Ох. Та мелодия, что Гарри напевал. И действительно, на скамейке перед каруселью сидел Мальчишка-Котрый-Выжил, а рядом с ним молодой человек… чья внешность заставила Северуса вздрогнуть. Они оба выглядели расслабленно, наблюдая за движущейся платформой и пестрыми фигурами.

Северус направился к скамейке, быстро сокращая расстояние длинными шагами. Когда он приблизился к паре, то еще раз взглянул на карусель. На месте, где он раньше видел смеющихся детей на единорогах, драконах и метлах, были Инфери. Их мертвая плоть свисала кусками. Когда он подошел ближе, их пустые глазницы обратились к нему, обвиняя в неизвестных ему преступлениях.

В тот же время, что он увидел истинный облик «детей», цветы, среди которых он шел, обратились сухостоем, высушенным палящим солнцем. Деревья, голые и почерневшие от гнили, тоже обнажили свой лик. Ветер не шевелил их ветви, а земля превратилась в выжженный песок.

Но он был уверен, что Гарри не видел ничего этого. С его губ не сходила улыбка, а глаза были странно пусты и неподвижны. Он, как и молодой человек рядом с ним, был одет в школьную мантию, на которой отсутствовала эмблема факультета.