MarInk - Жизнь в зеленом цвете - 6

- Пойдёмте?

- Да-да, - как-то суетливо закивала медсестра, вставая. - Пойдём, Гарри…

«А знала бы она правду - сама бы меня убила… но правду никто и никогда не узнает, слава Мерлину. Окклюменцию я освоил, и добровольно рассказывать обо всём никому не собираюсь. Разве только Фреду и Джорджу».

Дамблдор раскинулся на траве, словно во сне; тонкая струйка крови вытекла из уголка рта, глаза за очками-половинками были закрыты. Беспрекословно пропущенный к телу молчаливой толпой Гарри встал рядом на одно колено и вытер струйку крови рукавом.

Что бы Дамблдор ни сделал в прошлом, что бы он ни намеревался делать в будущем - всё это уже не имело никакого значения. Гарри мог продолжать ненавидеть его за собственную покалеченную жизнь, но не мог не уважать - особенно теперь, когда он был мёртв. Окончательно и бесповоротно.

Толпа перешёптывалась позади Гарри, а он не мог понять, зачем Дамблдор сказал «Северус, пожалуйста». Он хотел, чтобы его убил именно Снейп? Чтобы Малфой имел шанс выкрутиться?

Гарри дёрнул уголком губ в намёке на улыбку. «Любого игрока можно переиграть, если повезёт… даже Вас, сэр». Гарри встал, и Фоукс, сверкнув в темноте оперением, опустился к нему на плечо. Потёрся головой о щёку Гарри и запел.

Это была грустная песня; не яростная, как когда-то, и не светлая, вселяющая надежду; эта песня говорила о том, что боль приходит, но жизнь продолжается, о том, что звёздная ночь прекрасна и безразлична к тому, сколько людей уже никогда не увидит её красоты, о том, как неимоверно трудно терять тех, кому мы верили, и тех, кого ненавидели… Погребальная песня феникса звучала над Хогвартсом, и Гарри молча слушал её, потому что - он знал - когда-нибудь Фоукс споёт её над ним самим.

Глава 18.

В деревне мрачные лица:

Смертельно ранена птица.

Эту единственную проживающую в деревне птицу

Единственный проживающий в деревне кот

Сожрал наполовину.

И она не поет.

А кот, облизав окровавленный рот,

Сыто урчит и мурлычет… И вот

Птица умирает.

И деревня решает

Устроить ей похороны, на которые кот

Приглашен, он за маленьким гробом идет.

Гроб девочка тащит и громко рыдает.

«О, если б я знал, - говорит ей кот, -

Что смерть этой птицы

Причинит тебе горе,

Я съел бы ее целиком…

А потом

Сказал бы тебе, что за синее море,

Туда, где кончается белый свет,

Туда, откуда возврата нет,

Она улетела, навек улетела,

И ты бы меньше грустила, и вскоре

Исчезла бы грусть

С твоего лица….»

Что ни говорите, а всякое дело

Надо доводить до конца!

Жак Превер, «Кот и птица».

По школе в один день разнеслась значительно отцензурированная версия произошедшего на Астрономической башне. По этой версии Дамблдор заранее обездвижил Гарри, чтобы тот не встревал, а Малфой сам решился убить директора. Пожалуй, из всех людей одни только близнецы, которые ещё на третьем курсе признались Гарри, что сами не особо доверяют Дамблдору, могли бы заподозрить, что версия эта придумана на скорую руку, чтобы прикрыть неприятно пахнущую правду, но если они и подумали об этом, то всё равно ничего не сказали Гарри.

Кроме Фреда и Джорджа, на похороны Дамблдора в Хогвартс явилось больше человек, чем Гарри когда-либо видел за один раз, если не считать того раза, когда он случайно узрел по телевизору забитые трибуны на футбольном матче; вся министерская хоть сколько-нибудь значащая шушваль была здесь, все ученики Хогвартса - нескольких человек забрали по домам, но большинство остались, кто-то, как Ханна или Захария Смит, даже ценой жутких скандалов с родителями. Кентавры были на похоронах - не выходя из-под сени деревьев, но пристально наблюдая; русалки поднялись со дна озера, что попрощаться с Дамблдором.

Гарри не нравилось, как устроили похороны; зачем здесь расставили сотни стульев, как додумались поставить мраморный стол перед рядами стульев, чтобы всем видно было тело, положенное Хагридом на этот стол? Это ведь не театр, чёрт побери… это похороны. Но его мнение значило здесь мало, и он молча слушал речь, которую произносил какой-то низкорослый человечек из Министерства.

По левую руку от Гарри сидели близнецы - в чёрных куртках из драконьей кожи, хмурые и суровые; по правую руку - Сириус, который вышел из лазарета вопреки мадам Помфри, которая утверждала, что Многосущное зелье плохо повлияет на внутренние органы. Судя по страдальчески сведённым бровям Сириуса - точнее, кого-то другого, кажется, одного из преданных Ордену авроров, который в этот день был на дежурстве, она была права, но уговаривать крёстного вернуться в лазарет было бессмысленно.

Яркие белые языки пламени взвились вокруг тела, скрывая его клубами непрозрачного дыма; несколько человек испуганно закричали. Но огонь горел совсем недолго, а когда он угас, на столе лежал мраморный гроб, скрывавший в себе тело Дамблдора. «Он всегда знал толк в эффектах».

Многие, особенно девушки, плакали, не скрываясь; когда гроб опустили в могилу, мадам Помфри практически насильно увела Сириуса в лазарет, дав ему только пожать Гарри руку на прощание.

- Скатертью дорога, - негромко сказал Фред, глядя на могилу.

- Не здесь, - посоветовал Джордж.

- Не надо так, - попросил Гарри. - Он умер, а я жив. Этого уже достаточно.

- Как хочешь, - согласились близнецы, обнимая его. - Что думаешь делать?

Гарри пожал плечами и, не удержавшись, коснулся губами виска Джорджа и скулы Фреда.

- Искать способ покончить с Вольдемортом. Водить Эй-Пи в битвы. Я обязательно вернусь сюда в сентябре, потому что здесь всё же самое безопасное место в Британии.

- Даже несмотря на то, что Пожиратели сюда проникли без проблем?

- Я уже решил эту проблему, - днём ранее Гарри под мантией-невидимкой зашёл в Выручай-комнату, попросив у неё помещение с тем самым исчезающим шкафом, что чинил Малфой, и разломал несчастный предмет мебели в щепки. Ещё и поколдовал хорошенько, чтобы нельзя было определить толком, какие заклятия были когда-то наложены на эту груду деревяшек. А потом для верности ещё и сжёг остатки, потому что свою службу шкаф уже отслужил с лихвой. Больше никаких Пожирателей в Хогвартсе. - Теперь здесь безопасней… особенно без Малфоя.

- Почему ты оставил Малфоя в живых? - внезапно спросил Джордж.

- Ему теперь несладко, - улыбнулся Гарри и, наклонившись к уху Джорджа, шепнул:

- Не думаешь же ты, что у Малфоя хватило духу самому пальнуть Авадой в величайшего волшебника столетия? И он это отлично знает…

«Близнецы меня, конечно, любят, но не перегнул ли я палку…», - Гарри обеспокоенно взглянул на Фреда и Джорджа. Они ободряюще улыбались.