Serpensortia - Фанфик Everything I am

— Не хочу, чтобы леди Ди убили, — выдает Рон внезапно, — она очень красивая, и глаза у нее добрые.

Мы в изумлении смотрим на покрасневшего Рона.

— А ты что, видел ее? — не самый умный вопрос, но спрашиваем одновременно. Рон — чистокровный волшебник, откуда ему знать внешность маггловской принцессы?

— Отец однажды приносил домой из Лондона ворох выпусков какой-то главной британской газеты, — отвечает он, — не помню названия.

— «Таймс»? — предлагаю я.

— Вроде. Там и видел… Отцу она тоже понравилась, мама тогда его поварешкой по спине стукнула. Пусть с ней все будет в порядке, а!

Он смеется, мы тоже, но не весело, а почти растерянно, и вновь смотрим друг на друга. Смотрим, и мне кажется, я чувствую, как где-то за пределами слуха неслышные часы отсчитывают мирные секунды. Трещат кузнечики, шелестит на ветру каштан, к стволу которого мы привалились кто спиной, кто плечом. Мне хочется заклинить шестеренки Времени, чтобы этот предвечерний час никогда не заканчивался, чтобы всегда была четверть шестого. Чтобы не надо было постоянно помнить, что мы ходим по кромке вулкана и уже ощущаем дрожь земли.

— Не знаю, имеют ли значение наши желания, — говорит Гермиона, и я поддерживаю ее молчаливой улыбкой. Точно не имеют. Но мы все равно прилагаем усилия к тому, чтобы их осуществить.

— Я понимаю, — Рон закрывает глаза и откидывается назад, упираясь затылком в шершавую древесную кору, — только насколько проще все было раньше. Жили себе и не знали ни о чем таком.

— Знали, — качаю я головой, — просто нам выдавали урезанную версию событий.

— Наверное, даже если бы можно было остановить Сами-Знаете-Кого прямо сейчас, это не смогло бы мгновенно прервать того, что он успел начать. Такой маховик запросто не раскрутить — и не замедлить. Ему ведь теперь не только маги служат, — грустно говорит Гермиона, отвечая каким-то своим мыслям.

— Империус? — с надеждой уточняет Рон.

— Если бы, — хмыкаю я, — мой дядюшка, например, если ему не сказать, что он будет служить волшебнику, и посулить золотые горы, знаешь, как ревностно кинется работать! И неважно кем.

Я почему-то могу представить себе трусоватого дядю Вернона, с его вечной одышкой, среди Пожирателей смерти. Как Червехвоста, только без магических способностей.

— Ты прав, пожалуй, — признает Рон, стукая кулаком по колену. — Эх, если бы раз — и в самом деле все кончилось. Чтоб Сами-Знаете-Кто взял и сдох на месте от разрыва сердца.

— Это не поможет, — отвечаю я невыразительно, — инфаркт его не прикончит. Это можно сделать только лично.

— Гарри, перестань говорить так, словно все предрешено! Неужто ты отчаялся! — сердито произносит Гермиона, дергая меня за руку.

— Отчаялся? — я чувствую, как внезапная улыбка морщит губы, пытаюсь спрятать ее, но бесполезно, — конечно, нет. Ты даже не представляешь, насколько нет!

— Но еще два дня назад на тебе просто лица не было, — замечает Рон, поглядывая на меня с внезапным подозрением.

Я смеюсь:

— Ты бы еще полгода назад припомнил. Было и прошло, Рон, все нормально. И будет нормально!

Не знаю, откуда во мне этот оптимизм. Однажды на втором курсе я слышал, как мадам Помфри говорила о Джинни, что депрессия, бывает, вступает в стадию ремиссии, и тогда человеку кажется, что все просто прекрасно, а потом отчаяние возвращается. Но это точно не обо мне. Я не собираюсь снова разглядывать лезвия ножей. Я собираюсь бороться — и по мере сил побеждать.

Я поднимаюсь на ноги, пару раз наклоняюсь в стороны, разминая затекшие мышцы. Друзья смотрят на меня с любопытством:

— Ты куда?

— На окклюменцию, — если в глазах Гермионы и есть скрытое понимание, я предпочитаю его не заметить. — Встретимся в гостиной. Удачно погулять!

— Пока, — слышится мне в спину, и когда я оборачиваюсь несколько секунд спустя, они уже направляются куда-то по берегу. Рон обнимает Гермиону за плечи.

* * *

Я стучу в дверь его кабинета второй раз, когда из-за нее раздается раздраженное:

— Да.

Я тяну дверь на себя и вхожу внутрь.

— Сэр, можно? — ответа нет, и я чувствую себя неуютно под устремленным на меня взглядом. Помявшись на пороге, делаю неуверенный шаг вперед:

— Добрый вечер.

Кажется, глаза Снейпа способны одновременно прожигать и замораживать. Я не совершил ничего в последние сутки, чтобы он так на меня смотрел.

— Сэр? — обращение «профессор» почему-то нейдет с языка. Словно в нем появилась некая запретная интимность. Впрочем, глядя на Снейпа — то есть мимо него — сейчас, я готов усомниться, что между нами что-то было. Его лицо ничего не выражает. Как всегда. Или почти всегда.

— Мистер Поттер, закройте за собой дверь, — начинает Снейп негромко, но я покрываюсь гусиной кожей. Он не станет сегодня со мной заниматься?

Я не буду спрашивать. Молча поворачиваюсь к двери и готовлюсь покинуть кабинет, когда меня останавливает его голос:

— Я имел в виду, закройте дверь с этой стороны.

Торопливо задвигаю щеколду — не использовать же запирающее заклинание при хозяине кабинета! Хотя Снейп обычно всегда накладывал именно его, когда я приходил на окклюменцию.

— Подойдите, — он не говорит, а приказывает, и я подчиняюсь, недоуменно глядя исподлобья. Что я сделал, чтобы он сердился? Я останавливаюсь перед столом, как провинившийся первокурсник.

— А теперь объясните, что вы делали вчера в моих комнатах, — Снейп выглядит равнодушным, только пальцы постукивают по подлокотникам кресла.

Я цепенею. Болван. Как я мог об этом забыть! Увидел, что он вернулся, целый и невредимый, и успокоился! Сейчас придется поплатиться.

— Сэр, вы знаете, что Каркарова убили? — лучший способ обороны — нападение. Его брови сходятся на переносице:

— Общаясь с вами, непременно почерпнешь что-нибудь новое. Мне это известно, Поттер. Могу я полюбопытствовать, откуда известно вам ?

Я опускаю глаза и крепко сжимаю губы. Намек не заставит меня покраснеть.

— Я слышал разговор директора и профессора МакГонагалл, — сообщаю я, глядя на его мантию. От нее должно пахнуть эвкалиптом.

— Замечательно. И это произошло, по всей видимости, совершенно случайно, — иронически произносит Снейп. Я гневно смотрю на него:

— Можете не верить, но так и есть!

— Я никому не склонен верить на слово, Поттер, — низким голосом произносит Снейп, пристально глядя на меня, — тем более вам. Вы уклоняетесь от ответа. Что вы делали в моих комнатах?

— Я же отвечаю, — отзываюсь я так же сердито, — Каркарова убили!

— Говорите тише, — с досадой бросает Снейп, поднимаясь и вынимая из кармана мантии палочку. Заглушающее заклинание золотистой вспышкой отражается в его зрачках, и я внезапно вспоминаю, когда он в последний раз произносил его. Позавчера.