Serpensortia - Фанфик Everything I am

— Северус… — просто движение губ, без звука.

— Да? — тоже почти беззвучное, и я не выношу напряжения во всем его теле, передающегося мне:

— Не сдерживайся…

— Я уже говорил тебе… — начинает он, но я не слушаю, а подаюсь бедрами ему навстречу, вынуждая охнуть, и еще раз:

— Ты меня не разорвешь. Я не боюсь… Давай же…

Он умудряется усмехнуться, запрокидывая голову, а потом начинает двигаться, осторожно, медленно, но я не даю ему контролировать происходящее, как ни прижимает он к постели мои бедра. Я двигаюсь ему навстречу, вынуждая отбросить самообладание, и он однажды стонет:

— Не надо!

— Надо… — шепчу я в ответ, сам заводясь от того, какое действие оказывают мои движения, — надо, надо, надо… о-ох…

Его рука проскальзывает вниз, сжимает мой член, трущийся о простыню, и я кончаю первым, вскрикивая и чуть не теряя сознание.

Снейп не надолго отстает от меня. Еще несколько движений — и он закусывает губу и так стискивает в кольце рук, что у меня снова будут синяки. Как хорошо…

— Ты не прогонишь меня, как в прошлый раз? — спрашиваю я, не торопясь выпускать его из себя.

— Не раньше, чем мы оба выспимся.

Я дрожу от усилия, приподнимаясь и оборачиваясь, но это стоит того: углы губ Снейпа поднимаются в намеке на улыбку. Он выходит из меня, и я позволяю ему лечь на бок — лишь затем, чтобы тут же привалиться и уткнуться лицом в бледную грудь. Он когда-нибудь загорал?

Очищающее заклинание, accio для одеяла — и тишина, в которой только наше постепенно успокаивающееся дыхание.

Я убью его, если он попробует взять в постель кого-нибудь кроме меня.

* * *

На сей раз я вспоминаю, где нахожусь, даже раньше, чем открываю глаза. Я не тороплюсь поднимать ресницы и медленно прокручиваю в памяти цепочку событий, снова приведших меня в эту постель.

Подслушанный разговор, едва ли срежиссированный и все же лживый. Потому что я верю Снейпу.

Скандал, который я устроил, явившись в его кабинет. А ведь шел с четким намерением только озвучить свое негодование, сказать, что все знаю и уйти. Неужели Снейп прав и это ревность?

Его глаза, в которых негодование сменялось беспокойством. Если, конечно, я не ошибся.

И его спальня.

Соединение тел, от которого хочется жить. Если бы кто-нибудь раньше сказал мне, что секс способен придавать столько сил, я бы не поверил. Хотя сейчас даже пошевелиться лень.

Наверное, уже ночь или поздний вечер, и мне вновь придется вызывать Добби и отправлять его за мантией-невидимкой. Но мне совершенно не хочется выбираться из-под одеяла и тяжелой руки, которой Снейп во сне обнимает меня за талию.

Симус никогда не разрешал мне засыпать рядом. Боялся, что нас застанут? Или во сне люди становятся уязвимее, и он не желал, чтобы я увидел его незащищенным?

Снейп такого не опасается. Я ловлю себя на мысли, что он начал нравиться мне даже внешне — резкие черты лица, сухощавая фигура, вечно падающие на лицо волосы. Зато он изумительно пахнет, особенно когда запахи, впитавшиеся в мантию, смешиваются с ароматом кожи.

Мне нравится спать с ним.

Я не хочу в свою постель.

Я вздыхаю и открываю глаза. В комнате сгустились тени, камин не разожжен, темно и холодно. А мне вполне уютно.

Я осторожно поднимаю голову, чтобы оглядеться — хотя чего я здесь еще не видел? — и встречаюсь с внимательным взглядом.

Он не спит! Ни за что не заподозрил бы.

Я произношу невнятное «гм» и падаю обратно на подушку, не в силах отвести взгляд. Почему, проснувшись вместе со Снейпом, начинаешь задавать себе вопрос «как я здесь оказался»?

— Выспался, — комментирует он мое поведение.

— Угу… — я не знаю, о чем разговаривать. Лучше всего, когда мы не разговорами занимаемся.

— Замечательно. Тогда подъем.

Так я и знал, что он меня выгонит. Вот еще выяснить бы, давно ли он меня рассматривает. И зачем.

Я гляжу на него и думаю, что даже в мыслях не рискну назвать нас любовниками. Под таким взором чувствуешь себя младшекурсником, неверно приготовившим травяной чай, а никак не…

— Вы же не намерены здесь заночевать? — уточняет Снейп сдержанно.

Все равно ведь не предложат.

Но я не тороплюсь вставать, пока он не уберет с меня руку.

Злополучный вопрос «Как быть с именем» возвращается с неумолимой стремительностью. Снейп его предугадывает:

— Поттер, прошу услышать сейчас и запомнить на будущее: наше с вами общение будет протекать в прежних рамках. Поэтому вопрос о том, как вы должны ко мне обращаться, неактуален. Это ясно?

— Вполне… сэр, — я смотрю ему в глаза, внезапно вспоминая, как прижимал к себе эту тяжелую голову, как шептал его имя и просил взять меня… Губы пересыхают, и я непроизвольно облизываю их. Снейп поднимает бровь:

— Если это провокация, Поттер, то неудачная.

Я медленно качаю головой, не отводя взгляда, а потом выпрастываю руки из-под одеяла, медленно поднимаю их и кладу ему на плечи, пытаясь притянуть ближе. Снейп не поддается на мои усилия:

— Поттер. Думаю, ваши потребности насыщены. Не стоит придавать нашим… действиям видимость чего-то большего, чем просто удовлетворение желания.

— Взаимного желания, — с ощущением собственной правоты откликаюсь я. Он хмыкает и остается неподвижным. Ладно же — сплетаю пальцы в замок за его шеей и приподнимаюсь, чтобы всем весом потянуть вниз. Он опирается на локти по обе стороны от моих плеч, кладет ладони на подушку:

— Чего ты добиваешься?

Я еще раз качаю головой:

— Ничего, — полушепот, который кажется неуместным при взгляде на его плотно сжатые губы. Но я не пугаюсь их неприступности и все равно тянусь, чтобы поцеловать. — Я могу придти завтра?

— Завтра? Скорее, уже сегодня, Поттер, — Снейп откидывается на спину и потягивается.

Совершенно человеческий жест, не вяжущийся с его образом. Я с трудом подавляю желание навалиться сверху и повторить все, что мы делали на этой постели. Что со мной сегодня?

Я сажусь, спускаю ноги с кровати и осторожно встаю, помня о боли, которую испытывал в прошлый раз.

Он сказал правду, когда обещал, что в этот раз будет легче. Немного неприятно — не более того.

Я с силой прогибаюсь назад, ощущая, как кровь приливает к затекшим мышцам. Потом наклоняюсь за плавками. Почему-то факт, что в этот раз по полу разбросаны не только мои вещи, необычайно приятен. Кстати, на его рубашке не хватает двух пуговиц. Еще один довод в пользу спортивного стиля — толстовке от небрежного стаскивания ничего не сделалось.

Я слышу за спиной движение, поэтому когда оборачиваюсь и вижу, что Снейп уже в брюках и рубашке — черной, белая по-прежнему лежит на полу — не удивляюсь.

Он оглядывает меня: волглые джинсы и толстовка холодят тело, я ежусь — и молча поднимает с пола свою мантию. Я ожидал, что он выкажет неудовольствие тем, как мы обошлись с одеждой, но Снейп лишь извлекает палочку и накладывает высушивающее заклинание. Я благодарно киваю.