AllexOld - Толлеус, искусник из Кордоса

На первый островок вполне можно было залезть без помощи рук или липучек на лапах — он был всего лишь на высоте полутора метров от земли. Но дальше экспериментировать будет опаснее. Искусник остановил шестинога у стены, снял верный шлем и вытер со лба рукавом выступивший пот. Вернув головной убор на место, он осторожно повел голема вверх, на стену. По трибуне пронесся то ли вздох, то ли всхлип, когда железное чудовище оказалось на вертикальной поверхности. Сам старик повис на ремнях, прикованный к креслу. Свое состояние он вполне мог описать одним словом: «некомфортно». Придется потерпеть — вперед!

С грохотом шестиног свалился вниз, что вызвало новый шелест в рядах зрителей. Толлеус поморщился: благодаря своей защите, он совершенно не пострадал, но бегать по стене оказалось совсем не просто — гораздо сложнее, чем просто на нее залезть. Подняв голема на ноги, старик снова забрался на стену. На этот раз Паук неторопливо, но уверенно пополз вперед. Увы, плетение, чтобы достаточно заглубиться в «землю», требовало времени. В первую попытку големщик свалился именно из-за того, что не выждал положенное время. Запоздало искусник пожалел, что выбрал именно такой подход для создания опоры. Конечно, очень здорово, когда корень сам определяет прочность поверхности и цепляется в первую очередь за самые крепкие и надежные вкрапления. Случись стене быть из песка, плетение найдет в нем единственный камень, если таковой есть в радиусе действия, и схватится в первую очередь за него. Но тут проще было бы выпустить обыкновенный искусный штырь метра два длиной — и держал бы он точно также, зато формировался бы почти мгновенно.

Шестиног уверенно взбирался все выше и выше, попросту обходя островки, по которым по замыслу проектировщиков нужно было прыгать. У старика не было никаких сомнений, что этот трюк на будущий год не сработает: оробосцы быстро сделают выводы и либо правилами запретят ходить по стенам, либо прикроют их такими же плетениями, которые сплошным ковром устилали дно каньона. По этой причине очень не хотелось показывать публике другое новшество: руки. Дело в том, что если удастся благополучно добраться сейчас до финиша, то задача выполнена, и нужды участвовать в других забегах нет. Так что можно было бы приберечь этот козырь на будущий Турнир. Однако, стена не была идеально ровной. Временами на ней попадались вертикальные желоба и выступы непонятного назначения, которые могли помешать лапам «пустить корни». И это если не учитывать качество обработки камней и достаточно неряшливо заделанные стыки между ними. Уже в который раз Толлеус корил себя за то, что не придумал такой способ движения несколько дней назад. Тогда бы он мог сделать все по-нормальному, то есть менялась бы глубина корня в зависимости от поверхности, учитывались бы рельефные особенности. Паук двигался бы быстрее, вероятность сорваться была бы ниже.

Пока руки голема неприметными бухтами висели за бортами, но старику временами очень хотелось подстраховаться и зацепиться ими за островки, особенно на опасных участках. К середине маршрута искусник почувствовал, что устал. Даже не физически, а от нервного напряжения. Внизу бездна — аж смотреть страшно, посоха нет, кругом враги, да и голем как будто идет хуже… Не останавливаясь, Толлеус присмотрелся: здесь, близко к верхнему краю стены, она была сложена из какого-то другого камня. Исчезли мощные монументальные блоки, которые лежали в основании. Корни в этих небольших рыхлых фрагментах держались гораздо хуже. Было видно, как в некоторых местах по стене вокруг «вросших» лап весело разбегаются трещинки. Осознав этот факт, старик вздрогнул и спустился чуть-чуть пониже. Все же над самой землей идти было опаснее — там было больше островков, но при этом были движущиеся препятствия. Толлеус изначально наметил для себя путь подлиннее — по параболе, зато безопаснее. Причем он заметил, что почти все чародеи также, как и он, повели своих големов поверху, где нужно было прыгать дальше и точнее, зато островки держались дольше, а перед носом не возникали преграды в виде подвижных бревен.

Много времени старик потерял, пытаясь перебраться через толстую колонну. По замыслу проектировщиков, големы должны были попадать на другую сторону через специальные разрывы в ней. Искусник же пытался взять ее штурмом, впрочем, безуспешно. В конце концов, он вновь полез выше, чтобы пройти в специально отведенном для этого месте.

Точно определить время по солнцу не представлялось возможным — Толлеус не запомнил его положение, когда открылись ворота, но по ощущениям прошло минут пятнадцать. Искусник рискнул оторвать взгляд от своей вертикальной дороги и обернулся. Забавно — в истинном зрении видны были искусные «корни», «отброшенные» за ненадобностью, то есть оставшиеся в камнях и не успевшие еще рассеяться, так что за Пауком тянулась четкая цепочка следов. Также вокруг роились орды наблюдательных конструктов: похоже, многие чародеи не хотели довольствоваться общей иллюзией, предпочитая самостоятельно выбирать ракурс и расстояние наблюдения.

Плотоядная мысль, основанная на многолетней привычке экономить ману, тут же потянула в сторону «наловить побольше», но разум тут же напомнил, чем это закончилось в прошлый раз. Да и недостатка маны в последнее время не наблюдается, даже наоборот. И все же идея не прошла бесследно, потянув за собой другую: случись война, можно прямо в Паука встроить плетение ловли конструктов, которых на поле боя хватает, и тут же стрелять во врагов молниями или чем-нибудь посерьезнее, используя вражескую ману!

«Не время отвлекаться!» — сам себя одернул Толлеус. Действительно, отвесная двадцатиметровая стена — не самое лучше место для теоретических изысканий.

Несмотря на тяготы пути, голем уверенно топал к финишу. Маны в кристалле осталось меньше половины, но и до конца пути уже было недалеко: хватит — расчеты оказались правильными. Все-таки в одном месте старик зазевался — поднятое до поры толстое бревно внезапно рухнуло вниз и с размаху хлопнуло голема, после чего снова поползло на свое место. У старика с перепугу едва не случился приступ, когда шестиног задрожал и зазвенел металлом. К счастью, ничего страшного не произошло: Паук с честью выдержал прямо попадание этого тарана, плетения-корни тоже не подвели.

Беда пришла, откуда не ждали: когда шестиног уже спускался, направляясь к призывно распахнутым воротам, он сорвался. Самое обидное, что не было ни больших неровностей, ни преград. Просто кто-то когда-то залатал старую стену не камнями и крепким раствором, а просто замазал обыкновенной глиной. Корни послушно зарылись в нее, но веса голема заплатка не выдержала, и он, кувыркаясь, полетел вниз, «зажав» в лапах куски стены.