Максим Осинцев - Консорциум. Книга вторая. Переписать судьбу

Видеть напротив себя свое же тело — необычно. Видеть любимую, что умерла, живой — крайне необычно. А стоять и знать, что ты не в силах, что-либо изменить — невыносимо.

Виктор одевал всех моих бывших друзей в экзоскелеты, а я взял на себя лишь двоих людей. Себя самого, только из прошлого, и Лину. С собой я справился быстро, да и присутствовало у меня такое чувство, что нельзя слишком долго оставаться рядом с самим собой. Понимал, что нужно заканчивать как можно скорее и уходить.

Но Лину я одевал долго. Я только минуту-две держал ее за руку, поглаживая своей. Я не мог чувствовать ее, так как на мне были перчатки экзоскелета, но и этого мне было достаточно. Чувства переполняли меня, и, казалось, рвались за рамки меня самого, но я сдерживал их. Сдерживал, как мог, так как знал, что мне больше никогда не быть с ней рядом.

А если откроюсь — почувствую лишь боль.

Сурок пошевелился у меня в кармашке. Заерзал, если быть точным.

«Пошевеливайся», — как бы произнес он.

И я был уверен, что мой зверек не ошибается. Я открыл визор своего экзоскелета. Наклонился и поцеловал ее в лоб. А после наконец-то полностью облачил ее в экзоскелет, напоследок проверив скафандр на целостность.

— Ты готов? — произнес Виктор.

Он стоял рядом со мной. Я повернулся к нему, встал на ноги и кивнул.

— Что будем делать с этой триногой?

— Закопаем, делов-то.

— Уверен?

— Я уже ни в чем не уверен, — лишь ответил я и начал рыть снег в том месте, где совсем недавно находилась линза.

Виктор помог мне и мы погребли триногу под снегом, перед этим отключив ее. В экзоскелете тут же стало прохладно, но терпимо.

— Времени почти нет, надо добраться до линзы, пока они не очнулись.

Я вновь кивнул.

Виктор махнул рукой в ту сторону, где по расчетам Наденьки находилась линза, а после вывел на исин карту, пытаясь разобраться, как именно лучше до нее добраться.

— Придется идти через ущелье, — произнес он.

Я согласился и мы отправились вперед, еще даже не догадываясь, что совсем скоро за нами отправится погоня…

Здесь был бой и никак иначе. По всей округе была разлита кровь, уже превратившаяся в лиловый лед, а так же тела ёхху и обычных людей. Не сложно было догадаться, что это те самые ренегаты, с которыми встретились ёхху из местного племени. Я просто вспоминал какие-то факты и сопоставлял их с той картинкой, что сейчас была перед глазами.

Могучие мохнатые существа лежали в таких позах, будто кто-то здесь орудовал фигуркой морского конька или чем-то подобным. Тела изувечены, а суставы вывернуты в неестественных позах. И да, кровь. Повсюду была кровь.

Во мне было какое-то чувство, что крови нужно бояться, но я никак не мог понять, почему. Вернее не мог вспомнить, почему я боялся крови. Глупость какая-то. Кровь и кровь, что в ней такого то? Но противное чувство не отпускало.

Тела ренегатов тоже были изрядно изувечены. Сразу было видно, что ёхху не гнушались применять всю свою исполинскую силу. Рвали людей пополам, сминая экзоскелеты. Бросали о скалы. Один из ренегатов так и повис на ней. Или и вовсе насаживали их на острые глыбы льда.

Здесь было именно побоище.

— Матерь божья, что здесь произошло? — повис испуганный вопрос Виктора.

Он бегал глазами по этому полю и не мог остановить взгляд на чем-то определенном, пока не уставился на меня, ожидая ответ. Ведь и, правда, только я мог пролить свет на данную ситуацию и никто больше.

Я глубоко вздохнул и направился мимо искалеченных тел, как раз в ту сторону, где и находилось ущелье. Виктор последовал за мной, но я краем глаза видел, что ему не по себе. Он привык к мертвецам, но не к такому кровавому пиршеству, что предстало перед нами сейчас.

— Здесь в тайге, кроме охотников Консорциума, еще есть и ренегаты, — начал я. — И, как мне известно, цель у всех была одна — броненосец. Только охотников привели сюда мы, а ренегаты видать пришли через линзу на другой стороне. И их угораздило повстречать на своем пути местное племя ёхху. Дальше, надеюсь, итак все понятно.

— Вполне, — ответил Виктор.

— Но что они не поделили? Ёхуу вроде как мирный народ и без надобности в драку не лезет.

— Если бы знал, ответил бы.

Я услышал в эфире какой-то шум и только потом понял, что Виктор хотел произнести что-то еще, но видать передумал. А мы продолжали свой ход через поле мертвецов.

— Ты слышал?

Мы остановились.

— Что именно?

— Тише, я пытаюсь понять, что это было.

Звук повторился. Совсем приглушенный, словно кто-то кричал из-под толщи снега.

— Слышал, — произнес я.

— Что это?

— Знал бы я еще.

И теперь звук повторился еще раз, но очень громко. Только тогда я понял, что это было. Это был вопль, полный боли, как рев мотора. Мы тут же обратили свой взгляд в сторону звука.

Ёхху. Раненный ёхху.

— Арррргх! — вновь огласил он воплем поляну.

Мы переглянулись с Виктором.

— Что будем делать?

— А что мы можем?

Я понимал, что мы не можем помочь этому ёхху. Уже не можем.

— Хотя, постой-ка, — произнес Виктор и направился в сторону снежного человека.

По пути он потянулся к кобуре и извлек из нее свой пистолет.

— Мы можем облегчить его боль.

Он его застрелит. Разумный выход из ситуации, но неверный что ли. Не хотел я, чтобы этот ёхху погиб. Нельзя так.

И тут в моем кармашке оживился сурок. Завибрировал, как сумасшедший.

Я взял фигурку в руку — и все тут же померкло. Вот оно, видение, что он хотел мне показать.

Вновь черно-белая картинка без звука, как в старом немом кино. Я смотрю на себя со стороны, сидящего возле ёхху. Я не вижу, но знаю, что в моей руке фигурка наутилуса. Сжимаю ее и использую на снежного человека. Он больше не содрогается от боли. Вижу в его кошачьих глазах умиротворение. Спокойствие. Ёхху счастлив.

Он закрывает глаза и на его мохнатом лице появляется небольшой намек на улыбку. Я знаю, что он умрет, но теперь ему будет не больно. Просто уснет и больше не проснется.

А после я вижу, как я же встаю и смотрю в сторону Виктора. А тот что-то кричит. Я не слышу слов, но понимаю, что-то произошло.

Сурок выкидывает меня из видения резко и даже болезненно, что я не могу устоять на ногах и падаю в сторону, прямо на мертвое тело одного из ёхху. На визоре появляется ледяная крошка из крови.

— Виктор, остановись! — кричу я и пытаюсь подняться.

Он оборачивается в мою сторону и смотрит с удивлением, а на губах застывает вопрос:

«Что такое?»

Но мне некогда отвечать. Я пробегаю мимо него, уже сжимаю фигурку наутилуса в руке и падаю рядом с ёхху.

— Что ты творишь? — орет мне в след Виктор.

Некогда объяснять. Я просто сжимаю покрепче фигурку и кладу свою руку, — ну и пусть, что она закрыта перчаткой экзоскелета, — на ёхху. Закрываю глаза и произношу про себя, словно это поможет мне управлять наутилусом, чьи свойства так и не были мне известны.