Алекс Блейд - Откровения. Книга первая. Время перемен

— Ты так и не ответил про римлянина.

— Я начал говорить про глаза, потому что у него они были точно такими же разноцветными.

И Нахум рассказал как пять недель назад вернулся, после неудачной кражи той жемчужины, в свое убежище, о котором никто не знал. Но две недели спустя после этого, как-то одной ночью он проснулся от странных давящих ощущений, чем-то угнетающих его. И резко пробудившись ото сна он обнаружил, что вокруг него внезапно образовались сплошные стены. Абсолютно прочные и ровные стены из неизвестного черного материала, не пропускающие ничего — один сплошной монолит.

Из этой непонятно откуда образовавшейся темницы не было никакого выхода. Но и появиться рукотворно, усилиями обычного человека, в этих заброшенных развалинах эти стены не могли.

Это был какой-то кошмарный сон, но при этом ты никак не мог проснуться от творящегося ужаса. Ему тогда было невыносимо страшно, и Нахум не скрывает этого. И особенно стало страшно, когда откуда-то из-за этих монолитных стен раздался жёсткий твердый голос, говорящий вроде бы на арамейском языке, но с явным акцентом.

Он не угрожал, а предлагал сделку, но для начала Нахум должен был положить свою фигурку в один из углов его новоявленной темницы. Как ни жалко было расставаться с предметом, но приходилось идти на эти уступки.

И сразу же после того как Нахум, оставив змейку, отступил от нее на противоположную сторону, монолитные стены развеялись, словно бы их и не было никогда. А в том углу, где оставалась лежать серебристая фигурка змейки, появился некий человек. Довольно высокий и статный, с жёстким прямым лицом, выдававшим в нем римлянина. На груди блестел золотистый нагрудник. Но особенно выделялись его разноцветные глаза.

И этот римлянин, не представившись, молча поднял фигурку, лежавшую у его ног, после чего направился в сторону Нахума. Он говорил медленно и спокойно, будто объяснялся с дикарем, втолковывая ему свои слова.

Он пытался выведать как можно больше о нем, Нахуме. Спрашивал, как тот получил эту фигурку змеи, кто он такой, и чего бы хотел в этой жизни. И словно бы придя к каким-то своим выводам, он вынес заключительный приговор для него, предложив получить огромные возможности, которые бы изменили его жизнь. При этом он вернул ему обратно змейку, объяснив что он только хотел поговорить, не опасаясь, что его собеседник исчезнет, используя предмет.

Этот римлянин сказал, что сможет найти Нахума, где бы он ни был, когда тот ему понадобится, но попросил не покидать пределы Иудеи. О чем именно шла речь и какие именно возможности он предлагал, римлянин сразу не уточнил.

Но почему-то Нахума это тогда всё очень воодушевило. По крайней мере римлянин не хотел его убить, хотя явно мог, обладая силой гораздо более мощной, чем просто перемещения змейки. Да и саму змейку вернул ему обратно.

У Нахума не было причин не верить словам того римлянина. Если он действительно хочет дать ему нечто стоящее, и нуждается в его помощи, то почему бы и нет. Нахум ничего не терял, соглашаясь на эту непонятную сделку. Последнее что сказал в ту ночь этот римлянин, это свое имя — Люций Сатурнин.

Примерно через полторы недели после той ночи в одной из небольших деревушек в округе, где Нахум пополнял свои припасы еды, этот Люций вновь объявился. Нахум сразу же почувствовал эти странные знакомые ощущения подавленности и какого-то нагнетания.

Люций так и не сказав ничего о их договоре, всё больше расспрашивал про инцидент с жемчужиной, о неудаче с которой Нахум поведал ему еще в первый их разговор. Но тогда Люция это мало волновало, а сейчас он с интересом выспрашивал всё про человека, с которым Нахум случайно столкнулся.

Собственно Нахуму ничего и не было известно — так какой-то случайный прохожий и не более того. И поэтому он не понимал всего этого интереса. Не получив того, что он хотел услышать, Люций попросил Нахума вернуться в ближайшие дни в Хеврон. А сам при этом исчез, растворившись в воздухе, как те монолитные стены, оставив Нахума в больших сомнениях насчет тех обещанных ему колоссальных возможностях, о которых шла речь в предыдущую встречу.

Но он всё же последовал его просьбе и вернулся в Хеврон, в котором ему пришлось проторчать наверное дня два, пока Люций вновь не объявился. Нахум совершенно не понимал как тот всякий раз его находил. Но подозревал, что это связано с металлической фигуркой змейки.

Как выяснилось, Люций зачем-то наведался в этот же день к влиятельнейшему человеку в Хевроне — Анилею. И там он узнал всё про этого случайного «прохожего» с которым столкнулся Нахум со своей жемчужиной. Люций рассказал Нахуму всё что узнал про этого Эфраима. И убедительно настаивал на том, чтобы Нахум помог ему этой ночью. Таковы новые условия сделки. А в чем она заключалась?

Речь шла о тайнике арабов, которые разграбляли окрестности Иудеи два десятка лет назад, еще при царе Ироде, и который так и не нашли. Сокровища оставались там до сих пор, поскольку всех тех арабов-налетчиков истребили во время карательной экспедиции Ирода. И всё что было ими награблено со всей страны на протяжении нескольких лет теперь хранилось в одном из ущелий Иудейской пустыни.

И Люций предлагал Нахуму сообщить местонахождение этой сокровищницы, которая обогатила бы его до конца жизни, в обмен на то, чтобы он привел туда еще и этого Эфраима. Кто такой этот Эфраим, чем заинтересовал, и для чего собственно нужен, Нахум и сам толком не знал. Лишь мелкие сведения об имени, младшей сестре, и их текущем положении.

Ну а всё что происходило дальше, Эфраиму было уже известно. И римский гарнизон, и всё остальное. Люций кстати совсем не возражал против той резни своих же соплеменников. Может он вовсе и не римлянин был?

Нахум лишь собирал припасы в свое убежище всю последнюю неделю, и ждал дальнейших указаний. Ну а, когда они наконец последовали, то отправился за Эфраимом и Сарой во дворец Анилея. И теперь Эфраим знал всё, что и сам Нахум.

— Значит всё это из-за каких-то сокровищ? Так просто?

— Я и сам-то не так уж много знаю об этом тайнике в пустыне. Но не думаю, что это какая-то пустышка. Иначе для чего ему всё это? Нет, я уверен, что мы нужны этому Люцию. И по какой-то причине он один не может добраться, до чего бы там ни было, несмотря на свою силу.

— И ты этому веришь? Веришь, что ему действительно нужны какие-то деньги, награбленные арабами? А даже если и так, то он просто отдаст это всё тебе, когда мы доберемся до конца? И для чего ему нужен я?

— Я не люблю рисковать, но почему бы и не пойти на эту сделку, Эфраим? Я не могу вечно бегать, воровать по мелочам и прочее. Что бы там ни было, сокровища или нечто большее, я надеюсь начать с помощью этого новую жизнь. Да ты и сам, я думаю не прочь бы начать всё с начала. У тебя будет достаточно денег, чтобы всё изменить в своей жизни.