Дмитрий Мазуров - Нукенин[СИ]

А вот вторая папка целиком и полностью состояла из отчетов миссий, счетов и чеков с подписями Шикаку — главы клана Нара.

Сидя на поляне уже вечером, я читал документы. Только сейчас я действительно обратил внимание на один из своеобразных тюремных бонусов — амплитуда адаптации глаз расширилась. Проще говоря — я вижу в темноте.

Где-то в стороне Шикамару сидит на корточках перед Хинатой и держит ее за руки, что-то вкрадчиво нашептывая. Ну что-что, а убеждает он неплохо.

Через пару минут я наткнулся на забавный отчет о миссии, в которой фигурировал некий "Ронин, владеющий Кеккей-генкай Пара. Настоящий зверь", в паре следующих отчетов я не раз натыкался на его описания, а затем наткнулся на копию письма третьему от Шикаку. Говорящую о том, что он (Шикаку), работая с неким Асумой — бывшим ниндзя-защитником, раскрыл одного из джинчурики Ивагакуре. И даже упоминалось имя — Хан.

Вот теперь мне точно нужно в страну Водопадов.

Собрав все документы с упоминанием Хана, я сложил их в первую папку, куда перекочевали и документы от старика, а вторую вернул Шикамару, без слов бросив ее ему под ноги. Хината хотела прожечь меня взглядом, но я ничем, кроме бокового зрения, ее не удостоил.

Устроившись на сросте толстых веток, я довольно откинул голову на ладонь, смотря на тонкий серп луны и глубоко дыша воздухом леса. Толстая папка с документами покоилась у меня под ягодицей.

Мягкий стук сандалией о дерево заставил сесть.

— Она пойдет с нами.

— И как тебе это удалось? — безразлично перевел взгляд в небо я.

— Она не самый умный в мире человек. Я представил тебя святым мучеником. Ей-то незачем мне не верить, да и, кажется мне, — она все еще в тебя влюблена, — короткая пауза. — Только вот зачем было убивать Шино, я не понимаю, Хината и к нему была сильно привязана.

— Радуйся. Если бы я его не убил, то мы бы не имели всех этих двадцати часов, что мы пинаем…

— Я понял, — перебил Шика.

— Я забираю его вещи и папку. Твои документы остаются тебе.

Шикамару только кивнул, так как я одним взглядом говорил, что он может забыть о моей помощи, если будет спорить.

За оставшееся время я пересобрал рюкзак Шино. Практически все представляло для меня ценность — белье, аптечка, кунаи и сюрикены, взрывные печати. А так же рис, который я отложил, так как мне противно было на него даже смотреть, и мои любимые пластиковые лотки, полные риса, рыбы и стеблей бамбука. Опустошив их, оставив только рис, который я выброшу при первом удобном случае, я и не думал сдерживать отрыжку, которая даже не разбудила мирно спящих рядом Шику и Хинату. Я сейчас расплачусь, еще бы за руки взялись.

Почему я тут не взял лошадей и не ушел? Видимо, я чувствовал, что Шика и не думает о моем убийстве. Но это, разумеется, не значит, что можно сбавлять бдительность, нет — ничего от Шикамару не принимать. Особенно в случае энтузиазма с его стороны. Есть тысячи способов скрытно убить. Всех их мне не предотвратить, но большинство — да.

На дно рюкзака я закинул тюремную обувь и куртку, оставив лишь относительно белую майку. К сожалению, единственная запасная пара штанов Шино на меня маленькая. Даже выше голени не натяну.

Привычно сосредоточившись, я погрузился в сон. Чувство было, как будто я просто закрыл глаза, но на деле я почти полноценно отдыхал. Голова отдохнет потом.

Утром мы выступили. Оказалось, что мы движемся по границе страны Рек, что довольно благоприятно — скоро мы остановимся недалеко от той притоки, где я был в прошлый раз. А так как сейчас снова весна, то мы вновь наберем еды.

Склонившись над рекой, я взглянул в отражение.

Не смотря на мой торс, который одним своим видом мог бы испугать непривычного зрителя, мое "смазливое личико" за все это время не пострадало, разве что я был жутко бледным, и даже загар не спасал от осознания этого факта.

Наловив рыбы, я снял одежду и довольно нырнул в чистую воду. Шикамару недовольно покосился на меня, дескать, рыбу пугаешь, а щеки Хинаты навевали мысль, что не так уж нам и нужен костер для ее жарки.

Но мы все-таки развели его и каждый сам себе жарил лососей. Возле реки мы можем себе это позволить — замести следы очень легко. Жарили все, кроме меня. Сырая рыба неожиданно оказалась очень вкусной.

Слежки, кстати, не было, но спокойствие явно ненадолго.

— Бросайте лошадей.

Сплавившись по реке, мы продолжили путь пешком.

Тут я осознал, насколько наша подготовка отличается. Даже не смотря на год в тюрьме, я продолжал без всяких проблем спринтовать, тогда как Шика, и тем более Хината, едва ли выдерживали даже три-четыре часа бега трусцой, что заставляло меня недовольно ходить на месте, пока они сбрасывали со спин рюкзаки и отдыхивались. Они еще и набивают рюкзаки непонятно чем. Мой легче в разы.

Но на второй остановке я заметил в этом плюс — я мог немного потренироваться. Растяжки, отжимания… Моя сила и выносливость упали, при чем довольно сильно.

Но не критично.

Глядя на то, как я после двухчасового бега сразу стаю на руки и отжимаюсь, обхватив одной рукой колено, Шикамару как-то безысходно фыркал, как я, когда увидел открытие пяти врат Ли.

С возвышения открылся вид на впадающую в море реку. Хината сбоку восхищенно выдохнула. Или, может, от усталости, кто знает.

— Я бегу один. Можете идти за мной, если захотите…

"Все равно не догоните".

Соскользнув по склону, я пропахал борозду своими тюремными штанами. Их-то не жалко.

Шика скользнул за мной.

Мягко сорвавшись с влажной земли, я схватился за ветку и, раздирая ставшие нежными ладони, вылетел вверх, мягко касаясь шершавой коры на следующей. Следующее движение бросает меня на другую, но она ломается подо мной и я кое-как хватаю ствол дерева ладонью, которая мгновенно меня останавливает, светясь синевой.

Шика где-то рядом и я, принимая безмолвный вызов, прыгаю, уже держась более крупных веток. Я прыгаю дальше, изощренней, но Шика легче, мягко скользит по тонким веткам, которые проломились бы подо мной, или бежит по ветке, до самого ее кончика, после чего прыгает дальше.

Разодранные в кровь ладони пополнились поцарапанным локтем, как изнутри, так и снаружи, да потертыми стопами — отвык ходить босиком.

Ветки действительно довольно грубые, но раны меня не впечатляют. Затем я спрыгиваю вниз, мгновенно приземляясь на землю и бегу вперед. Шика за мной, но он окунается в грязь по колено и теряя равновесие, наклоняется вперед, оставаясь в комичной позе и устало дыша.

— Не спеши, — самодовольно бросаю я, скрываясь среди веток.

Маленькая победа держит настроение на отметке "выше среднего", пока я не добегаю до места, где тренировался с Каем.

Пусто.

Издевательски прошелся по щетине на голове ветер, ноги слегка окунулись в болотистый грунт реки. Я присел на самом берегу. Белье на мне предварительно старое, как и штаны. Да и здесь не так грязно, как пару миль позади — я просто промокаю.