Фанфикс.ру - Фанфик Everything I am

Мы с Роном одновременно делаем шаг вперед, и в этот момент Невилл сгребает в охапку и оттаскивает в сторону Дина:

— Не лезь в чужую драку, — советует он, и серые глаза внезапно вспыхивают огнем, совершенно несвойственным тихоне Невиллу.

— Он мой друг! — брыкается Дин, — Невилл, ты что, чокнулся? Пусти сейчас же!

— Не лезь, говорят тебе, — гаркает тот, — это не наше дело. Если Симус твой друг, то ты не смотришь на то, с кем дружишь!

— В смысле?

— В самом прямом смысле! Сиди и не дергайся. И мы никому не расскажем, что бы ни случилось.

Как ни странно, это срабатывает, и в наступившей тишине я слышу удары колокола, сзывающего студентов на завтрак. Вчера я не ужинал, сегодня опять не ем. Остается надеяться, Гермиона захватит нам по сэндвичу.

Я смотрю на Симуса. На его верхней губе, над полоской тонких, недавно появившихся усиков выступила испарина. Он переводит взгляд с меня на Рона и решает, как выйти из ситуации, не уронив собственного достоинства.

Забавно, но я не чувствую никакого волнения перед тем, что сейчас может произойти. Он сам нарвался, а мне надоело шарахаться от каждого неосторожного слова.

Да, я гей. Да, я одинок до последней степени, какую можно вообразить. Да, мне так все осточертело, что жить неохота. Но это еще не повод давать Симусу трепать языком.

— Ты намерен говорить? — Рон поигрывает палочкой.

— Тебя исключат из школы, — Симус неотрывно следит за его движениями.

— Зачем, — возражаю я, — мы не станем кидаться друг в друга проклятьями. Ты не знаешь, для чего еще можно использовать палочку?

Он сказал бы гадость, я вижу, как шевелятся его губы, но что-то удерживает Симуса от этого опрометчивого поступка.

— Неверно, — откликается Рон, — ею можно ткнуть в живот. Тебе будет больно. Думаешь, мы будем бить тебя вдвоем? Я уступлю Гарри право первенства и подожду своей очереди.

— Ладно, идиоты, — Симус отводит глаза, — извините, я пошутил.

— А теперь то же самое без обращения, — невозмутимо говорю я.

— Я пошутил! — выкрикивает он, с ненавистью глядя на меня, — я же сказал, что это была шутка! Извините.

Он выглядит сломленным, но я знаю, что это обманчивое впечатление. Это ненадолго.

— Если еще раз услышу такую шутку, фестрал покажется тебе доброй лошадкой, — сообщает Рон, пряча палочку. Я хмыкаю, и Симус переводит глаза с его лица на мое. Да, он знает, отвечаю я глазами.

Мы выходим из спальни впятером, но уже не вместе. Дин молча идет около Симуса, так, видимо, до конца и не поняв, что произошло. Невилл успевает быстро и незаметно пожать мне руку. То, что он делает это первым, на секунду согревает меня, и я искренне отвечаю на пожатие, благодаря за поддержку. А потом снова завертываюсь в хмурое равнодушие. Не знаю, почему. Настроение, видимо, долго теперь не поднимется до отметки удовлетворительно. Особенно учитывая расписание. Трансфигурация, Высшие Зелья и сдвоенные Чары. Ничего легкого.

Мы успеваем к концу завтрака и садимся отдельно: я, Рон и Невилл. Финниган и Дин идут дальше. Гермиона встревоженно смотрит на нас, но Рон произносит только одно:

— Потом, — и это звучит так властно, что мне впервые приходит в голову мысль о том, что еще неизвестно, кто у них главный.

— Ешь, Гарри, — придвигает ко мне Гермиона тарелку теплой яичницы с беконом, — ты вчера не ужинал, я знаю.

— Спасибо, — машинально отвечаю я и беру вилку. Рон наклоняется ко мне и говорит так тихо, что только я, и то с трудом, разбираю слова:

— Не знаю, заметил ты или нет, но Финниган тебя боится. Гораздо больше, чем меня. Я не видел, чтобы он когда-нибудь настолько трусил. У тебя такие глаза, Гарри…

— Какие? — вчера вечером я уже слышал от Гермионы, что они серые. Какие еще?

— Не знаю… Такой взгляд… давящий, — находит он нужное слово, — как будто тебе все равно, что он может сделать.

— Так мне правда все равно, Рон, — откликаюсь я полушепотом. — Симус меня мало волнует.

— А если он начнет болтать?

Я пожимаю плечами:

— Мне без разницы. Отлуплю пару раз, если надобность возникнет.

— Мальчики, о чем вы шепчетесь? — наклоняется к нам Гермиона, но Рон только гладит ее по руке и отодвигает, а потом заканчивает:

— Хотя вряд ли он рискнет после сегодняшнего.

Я киваю, думая уже о другом — или ни о чем не думая, механически жуя. Завтрак заканчивается в молчании.

* * *

— Мистер Поттер, я сегодня просто удивлена вашим поведением! — в голосе МакГонагалл отчетливо слышится порицание, и я отвожу взгляд от окна, в котором за последние пятнадцать минут насчитал четырех пролетевших сов. Дневная почта.

— Извините, — отвечаю я механически, возвращаясь к попыткам превратить фикус, стоящий на нашем столе, в подсвечник. Не знаю, зачем мы вдруг решили вернуться к азам Трансфигурации. Гермиона тоже откровенно удивлена. Она не преминула поднять руку и задать по этому поводу вопрос, но МакГонагалл строго ответила:

— Мисс Грейнджер, я думаю, вы знаете известную поговорку о том, что повторение является матерью учения. Необходимо проверить, насколько хорошо вы помните начало, чтобы по возможности предотвратить ошибки на следующем уровне владения предметом, к которому мы должны перейти.

Гермиона покраснела и поспешно потянулась к учебнику. А я обнаружил, что совершенно не способен справиться с простейшим заданием для второго курса. В итоге все трансфигурационные заклинания накладывала Гермиона, которая держится со мной так, словно я недомогаю.

В каком-то смысле так и есть, меня иногда пробирает мелкая дрожь, не могу понять, откуда она берется. Но я здоров. И очень рассчитывал, что МакГонагалл не заметит нашей хитрости. Хорошо, что уже конец пары, и можно просто вздохнуть, пожать плечами и признать поражение в борьбе с этим чертовым цветком.

— Поттер, задержитесь, — командует наш декан, как только занятие заканчивается. Я покорно останавливаюсь возле ее стола.

— Мы подождем, — говорит Рон, проходя мимо. Я киваю.

— Гарри, что случилось? — неожиданно мягко осведомляется МакГонагалл, как только мы остаемся одни. Это настолько не соответствует тому, что я ожидал услышать, что я поднимаю голову, встречаясь с участливым взглядом серых глаз.

— Ничего, профессор МакГонагалл, — отвечаю я тихо, — все в порядке.

— Тебя что-то беспокоит в последнее время, — возражает МакГонагалл, оглядывая меня. — Ты стал совсем взрослым, Гарри, — добавляет она невпопад.

Я не знаю, что ответить. Но она этого и не ждет:

— Гарри, я ничем не могу тебе помочь? Я все понимаю, весна, преддверие экзаменов… У тебя какие-то неприятности, может быть?

Я подавляю желание рассмеяться. Все понимает? Ничего не понимает, совсем ничего. Я улыбаюсь и качаю головой, испытывая к этой строгой женщине какое-то странное, щемящее и почти снисходительное чувство. Она все еще считает, что меня волнуют такие мелочи как экзамены или весеннее томление. От них она постаралась бы меня защитить.