Iris Black - Отрезок пути

*

Хагрид наконец-то объявился. Где он был все это время, интересно знать? По правде говоря, уроки Граббли-Планк мне нравятся гораздо больше. Хагрид неплохой человек, но учитель скверный. Гарри, Рон и Гермиона, дружат с ним и, конечно, защищают его с пеной у рта, но я не понимаю, зачем так обобщать. Можно быть хорошим человеком, но плохим учителем, равно как и наоборот. Уж признали бы, что как преподаватель он никуда не годится. Но нет, куда там. Поэтому я свое мнение держу при себе. Не люблю ни с кем ссориться.

Выглядит Хагрид ужасно – ушибы, кровоточащие раны. Не уверен, что хочу идти на этот урок – если его поколотило то, что он собирается нам показать, живыми мы в школу не вернемся. Да и по Запретному лесу разгуливать тоже желания нет. Когда я там был на первом курсе, мне не слишком понравилось. Растений, конечно, много интересных, но все образцы, которые реально достать, есть в теплицах у Спраут, так что ничего нового я тут не увижу. Да и от кентавров не приходится ждать гостеприимства. А Хагрид еще и какую-то благоухающую тушу на плече тащит, что тоже не прибавляет оптимизма.

Но ничего не поделаешь, приходится топать следом. Дорога занимает минут десять. Наконец, перед густой чащей, мы останавливаемся, Хагрид опускает тушу на землю, сообщает нам, что неких «их» должен привлечь запах мяса и издает кошмарный пронзительный вопль, от которого у меня по коже бегут противные мурашки.

Когда он собирается крикнуть в третий раз, между тисами появляется фестрал. Я должен был сразу догадаться. Во-первых, это вполне в духе Хагрида, во-вторых, запах мяса и крови их действительно привлекает. Ну, это не так плохо. К фестралам я некоторым образом привык – пятый год наблюдаю. Раз они кареты возят и до сих пор никого не убили, значит, действительно не опасны.

Хагрид спрашивает, кто из нас их видит, я поднимаю руку и оглядываюсь. Гарри, конечно же, и еще слизеринец, кажется, Нотт, если я не ошибаюсь. Не успеваю я обрадоваться, что урок будет относительно спокойным, как появляется Амбридж. Ну да, следовало предположить, что она захочет его инспектировать. И что ничем хорошим это не кончится.

Амбридж ведет себя отвратительно: с Хагридом разговаривает так, словно он не человек, а тупой горный тролль. Нет, интеллектуалом его, конечно, не назовешь, но не до такой же степени все плохо! Я не в восторге от уроков Хагрида, но это уже слишком! Жаль, некому поставить ее на место. А лучше сразу вышвырнуть вон из школы. Я изредка поглядываю на Гарри – как бы он не сказал чего лишнего.

Поговорив с Хагридом, если это можно назвать разговором, жаба начинает прогуливаться между учениками и задавать вопросы, мешая ему тем самым вести занятие. Ко мне, как назло, тоже подходит.

– Вы видите фестралов, Лонгботтом? – спрашивает она.

Я решаю, что ответа: «Да, профессор Амбридж» она не достойна, поэтому просто киваю.

– Кто при вас умирал? – равнодушно продолжает допрос жаба.

Больше всего хочется послать ее подальше. Ну, вот какое, спрашивается, ей до этого дело? И не считает ли она, что данный вопрос, мягко говоря, некорректен?

– Мой дедушка, – мрачно отвечаю я.

– И что вы о них думаете?

– Ну… – да не знаю я, что я о них думаю! Что тут можно думать? Я вообще не то, чтобы люблю животных. Потому и попросил у дяди Элджи именно жабу – ни сову, ни кошку точно бы не выдержал, а он вбил себе в голову, что мне обязательно нужен фамилиар. Я кошусь на обглоданную тушу – ну вот и как к ним относиться? – Ну… они хорошие…

– «Ученики… запуганы… настолько…», – бормочет Амбридж, делая записи.

– Нет! – перебиваю я. Вот ведь дрянь! – Нет, я их не боюсь!

Да с чего мне их бояться, я их вижу регулярно! Боялся бы, от Хогвартс-экспресса до школы пешком бы топал. Или в обморок бы падал каждый раз.

– Ничего, ничего, – говорит Амбридж, похлопывая меня по плечу.

Сегодня же мантию домовикам отдам, пусть постирают.

*

На часах без одной минуты двенадцать. Еще немного, ну же! Есть! Полночь. С днем рождения, Невилл Лонгботтом! Отмечать будем завтра с бабушкой. То есть уже сегодня. Родственники приехать не могут. Ничего, переживу. Тем более мне сейчас не до них. Нужно расставить все точки над «i». Дать понять, что я уже совершеннолетний, а, следовательно, – взрослый и самостоятельный человек. Сколько можно терпеть?

Чем заняться, я не знаю. Не тортики же кушать. Разве что…

– Минси! – решительно зову я, и, когда она появляется, требую: – Принеси мне огневиски!

– Х-хозяин? – ошарашено бормочет она. – Хозяйка будет недовольна…

Я молча сую ей под нос часы.

– С днем рождения, хозяин! Минси сейчас принесет огневиски. Но хозяйка все равно…

– Так не говори ей, – равнодушно перебиваю я. – Мои приказы теперь важней, ты же знаешь.

Пока я жду возвращения Минси, смутное желание выпить трансформируется в непреодолимое желание напиться до потери какой-либо связи с реальностью. Это как раз то, что мне нужно. Тем более теперь я имею право на все, что угодно.

Появляется Минси и ставит на стол бутылку и стакан.

– Пожалуйста, хозяин, не пейте слишком много, – жалобно просит она и аппарирует.

А вот это уж как получится, Минси. Я наливаю огневиски в стакан и делаю большой глоток. Напиток обжигает горло так, что мне не сразу удается отдышаться, а на глаза наворачиваются слезы. Вдруг становится смешно: изо всех доступных способов подтвердить свое совершеннолетие я выбрал именно крепкий алкоголь – и это вместо того, чтобы сотворить какое-нибудь заклинание! С другой стороны, а какой смысл в данный конкретный момент пользоваться магией?

Я залпом допиваю содержимое стакана, стараясь не морщиться, и откидываюсь на спинку кресла. А послевкусие даже ничего. Приятное. Минси, конечно, принесла самый лучший огневиски. Наверняка в «Кабаньей голове» пойло значительно более гадкое.

Мне предельно ясно, что состояние апатии, в котором я пребываю весь последний месяц, в такое время недопустимо. Но вырваться из него нет сил и, что самое противное, желания тоже. Может, огневиски как раз поможет? Говорят, алкоголь некоторым образом тонизирует.

Надо бы отрепетировать завтрашний разговор с бабушкой. И морально подготовиться к поездке в Лондон.

*

Не люблю Рождество. Я вообще праздники не люблю, с тех пор, как умер дедушка. Он всегда придумывал что-нибудь интересное, увлекательное и подарки дарил необычные. Чувства юмора у него хватало на десятерых. А вот бабушка совсем шутить не умеет. Поэтому теперь все праздники проходят по стандартной программе: ужин по всем правилам этикета, вручение подарков, пожелание всяческих благ, отход ко сну. Только пару лет назад удалось убедить ее не приглашать на мой день рождения толпы своих друзей. И, разумеется, мы каждый раз навещаем моих родителей. Я ничего не имею против этих визитов, но предпочел бы наведываться в Сент-Мунго не по строгому графику, а когда захочется. А бабушка даже даты в календаре отмечает, как будто действительно может забыть. Безумно раздражают эти мерцающие цифры! А в праздники… наверное, это очень плохо, но в праздники мне не всегда хочется их навещать. Бывают моменты, когда я хотел бы… нет, не забыть, просто отвлечься. Совсем немного. Хотя бы ненадолго. Но бабушка этого не поймет.