Iris Black - Отрезок пути

Так она это называет. Я помню, как еще ребенком возился в саду, разглядывал растения, изучал их, пытался пересаживать. А бабушка, заметив это, хватала меня за шиворот и тащила в ванную. Заставляла тереть руки щеткой до красноты, чтобы под ногтями не оставалось даже намека на грязь. Пальцы потом ужасно болели. Слава Мерлину, она быстро убедилась, хоть и не без помощи дяди Элджи, что мое увлечение гербологией искоренить невозможно, и оставила меня в покое. Но это ее по-прежнему не радует. Ей бы хотелось, чтобы я больше времени уделял трансфигурации. Я пытаюсь, но толку мало. Не только способностей нет, так и интереса особого тоже. Ну, скучно мне, что ж я могу поделать?! Бабушка считает, что я безнадежен. Так оно и есть, в общем-то. Гербология – мой единственный шанс чего-то добиться. Это я понял уже давно. И собираюсь сделать все, чтобы этот шанс не упустить.

К профессору Спраут я впервые пришел на втором курсе и предложил помочь с мандрагорами. Она удивилась, но согласилась сразу же. С тех пор я стал частым гостем в ее теплицах. Вожусь с растениями, помогаю пересаживать, грядки копаю. Это здорово успокаивает. Растения меня уже узнают, тянутся ко мне. И я их понимаю.

Спраут все подливает и подливает мне чай и расспрашивает о каникулах. Да что у меня может быть интересного? Возня в саду, редкое общение с бабушкой, визиты к родителям, о которых я вообще предпочитаю не упоминать. Не нужна мне жалость. Ничья. Меня от нее тошнит. Потом мы начинаем обсуждать мое будущее. Разумеется, нам обоим понятно, что моя карьера может быть связана только с гербологией.

– Послушай, Невилл, – говорит Спраут, внимательно изучая причудливый растительный орнамент на чашке, – ты ведь знаешь, что ты мой лучший ученик? Я даже иногда жалею, что ты не поступил на мой факультет.

Это мне известно. Я и сам иногда жалею. Но Распределяющая Шляпа отправила меня в Гриффиндор, не интересуясь моим мнением по этому поводу. Если бы у нее были ноги, еще бы и пинка дала. Иногда мне хочется найти ее и спросить, чем конкретно она руководствовалась, зачисляя такого, как я, на факультет смельчаков. Ведь явно же не здравым смыслом.

– Я слышала, что с зельеварением у тебя не все в порядке, – продолжает она.

– Это еще очень мягко сказано, профессор, – отвечаю я. – Какой учитель, такие и успехи.

– Невилл, – она осуждающе качает головой, – ты ведь не ребенок и наверняка способен справиться с детской неприязнью.

Я не хочу с ней спорить. Я вообще спорить не люблю. Ведь в споре не только истина рождается, как любит говорить профессор Бербидж, но и вражда. Поэтому я молчу.

– Ты ведь знаешь, что я желаю тебе только добра? – продолжает Спраут.

Я киваю. Знаю, конечно же. Тем более желать кому-либо зла она, по-моему, по определению не способна.

– Тебе нужно подтянуть зельеварение, Невилл, – говорит она.

Я снова киваю. Нужно так нужно. Все равно это ненадолго.

– Ты не понимаешь, – возражает она, хотя я не сказал ни слова. – Я говорю о ТРИТОНе.

Я предсказуемо давлюсь чаем. Ну неужели сложно было хотя бы не говорить под руку?

Дождавшись, пока я перестану кашлять и задыхаться, Спраут продолжает вести мысль:

– Гербология и зельеварение, как ты наверняка знаешь, тесно связаны. Без ТРИТОНа по гербологии крайне непросто добиться успеха в зельеварении. Обратная связь, конечно, не столь жесткая, но знание зелий является серьезным преимуществом для герболога.

– Но ведь важна только теория! – возражаю я.

– Верно, – соглашается Спраут, – но за прочитанные книжки тебе никто не даст аттестат. И придется доказывать свою осведомленность двадцать четыре часа в сутки. Уж поверь – экзамены лучше. Да и герболог, знакомый с практикой зельеварения, определенно, ценится выше, нежели тот, кто в данном вопросе не сведущ.

Я внимательно изучаю заусенцы на пальцах. И откуда они только берутся? ТРИТОН… это даже не смешно. Шансов у меня никаких нет.

– Я не настаиваю, – говорит Спраут. – Можно и без ТРИТОНа обойтись, если очень постараться. Но с ним проще. А то знаешь, можно ведь и гиппогрифа научить вальс танцевать…

Не знаю. Избави Мерлин от подобного зрелища. К чему она это вообще сказала? Я благодарю Спраут и ухожу. Надо подумать. Я ведь понимаю, что она права. Всегда понимал. Без зелий мне будет сложно.

Ну и что прикажете со всем этим делать? Снейп на высшие зелья только лучших берет. То есть тех, кто получил «превосходно» за СОВ. Ха-ха! Я – и вдруг «превосходно». Да еще и по зельеварению. Невозможно. Никак. Не при каких обстоятельствах. Да и насмешки Снейпа терпеть еще два года не слишком хочется. Но с этим я бы справился. Не привыкать. А вот с экзаменами что делать?

Я решаю поговорить с Гермионой. Она не раз мне помогала и в зельях разбирается. Как и во всех остальных предметах. Хоть мне и непонятно это стремление выучить все, что поддается выучиванию, не уважать ее нельзя. Тем более такая феноменальная память – это настоящая редкость. У меня вот она от природы скверная. Но над этим я с третьего курса работаю. С тех пор, как те пароли потерял. Если бы еще удалось вспомнить, как именно и когда я умудрился их потерять…

В гостиной почти тихо. То есть никто ни на кого не орет. Уже неплохо. Гарри и Симус старательно игнорируют друг друга. Еще бы. Впрочем, Гарри тоже погорячился. Гермиона неодобрительно поглядывает на близнецов Уизли. Кажется, их желание избавить нас от некоторых уроков ее не устраивает.

Я отзываю ее в сторонку и вкратце объясняю ситуацию. Нет, конечно, я не сообщаю о своем желании (если это вообще можно так назвать) взять зелья на ТРИТОН. Просто говорю, что бабушка моими оценками недовольна и требует, чтобы СОВ я сдал как минимум на «В». О «П» я даже не заикаюсь. Пусть кто-нибудь другой ее веселит.

– Конечно, я помогу тебе, Невилл, если смогу, – Гермиона хмурит брови и накручивает на палец прядь каштановых волос. – Только вот с практикой сложнее. И научить тебя понимать зельеварение я тоже не сумею. Но, если хочешь, на уроках я могу садиться рядом с тобой. И эссе могу проверять.

– Спасибо, Гермиона, ты меня очень выручишь, – киваю я.

Недостаточно. Этого недостаточно, я знаю. Без практики ничего не выйдет, да и проверка эссе мало чем поможет. Она и так их все время проверяет. Да и на уроках меня контролировать она не станет – надо следить, чтобы Гарри и Рон ничего не испортили. Что же делать?

*

– Без Дамблдора Хогвартс будет совсем не тот…

В последнее время эту фразу я слышу по сотне раз за день. Сейчас ее произносит Джинни. Я согласно киваю, хотя на самом деле так не думаю.

Ну да. Директор умер. Хогвартс не тот. Так давайте его закроем за ненадобностью, чего уж там! Глупо все это. До Дамблдора директором был Армандо Диппет. До Диппета… хм… кто же был до Диппета? Не помню. Ну, не важно. И наверняка многие искренне полагали, что после их смерти Хогвартс буквально развалится. Ничего, выстоял. И теперь выстоит. А через много лет директорствовать будет какой-нибудь тип, который сейчас пешком под стол ходит, и о нем то же самое будут говорить. А имя Дамблдора превратится в название одной из глав «Истории Хогвартса».

Читать дальше