Фанфикс.ру fntzmeg - Темный Принц: И между светом и тьмой лежит тень

— Леди Забини, я, Дэймон Марволо-Риддл, прошу вашей руки для моего вассала, лорда Сириуса Блэка.

Красавица изумленно всплеснула руками.

— Элеонора, я люблю тебя, — опустился перед ней на колени Сириус. Он протянул ей бархатную коробочку с обручальным кольцом. — Скажи «да», умоляю!

Женщина подарила ему долгий испытывающий взгляд.

— Ты не собираешься сдаваться, не так ли? — полюбопытствовала она, пряча улыбку в уголках губ.

— Никогда! — пылко подтвердил Сириус. В его сердце вспыхнула надежда.

— Ну что ж, тогда мне остается только согласиться, — чарующе улыбнулась Элеонора, и Сириус понял, что пропал.

Lux in tenebris.

Свет во мраке.

Дэниэл чувствовал, как вихрь событий подхватывает его и куда-то несет, как сухой лист на ветру. Холод и оцепенение охватили его, стоило Дэймону произнести одно единственное слово. Слово, способное вновь перевернуть его жизнь. «Папа».

Дэймон вернется к отцу, туда, где его дом. Его счастливая улыбка не оставляла им надежды. Отчаянный крик мамы отозвался в его сердце тупой болью. Напрасно, все напрасно. Дэймон не станет перечеркивать десять счастливых лет ради одного, полного хлопот и недоверия.

А потом случилось что-то страшное.

Начальник отца осмелился бросить вслед уходящим магам темное проклятие. Дэниэл не мог понять, откуда взялась такая ненависть, не мог понять приглушенных шепотков вокруг. А затем он увидел брата. Его лицо, застывшее в непроницаемой маске жестокости и боли, его яростные, полубезумные глаза. Этот волшебник не мог быть его братом, надежным, немножко снисходительным братом, глядящим на него с вечной чуть грустной улыбкой!

Этот смертельно опасный убийца не мог быть его братом, но все же... был им.

И только когда друзья Дэймона вырвались из толпы учеников и поспешили к своему лидеру, шепотки «Темный Круг! Это же Темный Принц и его Круг» заставили мир расколоться.

Дэниэл застыл среди руин своей вселенной и беспомощно смотрел на группу людей в темных мантиях.

Дэймон — Темный Принц. Дэймон — сын Волдеморта. Его брат — сын того, кого он должен убить.

Его пальцы судорожно вцепились в лицо, раздирая кожу. Он упал на сидение, сжавшись в комочек и поскуливая от боли.

Этого не могло быть! Просто не могло!

Этот год не мог быть ложью! И эта поддержка! И забота! И любовь! Они. Не. Могли. Быть. Ложью.

Или все же?

Ласковые руки легли на его ладони, отводя их от расцарапанного лица, и Дэниэл встретился взглядом с заплаканными зелеными глазами матери.

Он не помнил, как она отвела его в ИХ комнаты, комнаты, которые встретили его пустотой и молчанием.

Он не помнил вкуса зелья, которое мама ласково уговаривала его выпить, помнил только леденящую безнадежность, которая тяжелым камнем легла на его грудь.

На следующий день он отказался покидать свои комнаты и бездумно блуждал среди разбросанных вещей брата.

Все было на месте, Омут Памяти так и стоял на полке, его книга по зельям с аккуратной закладкой осталась лежать на прикроватной тумбочке. Покинутые вещи, покинутая семья.

Дэниэл горько рассмеялся. Семья? Они никогда не были для него семьей, он же предупреждал об этом! И не скрывал, что однажды уйдет! Только черта с два он к этому готов!

Мокрый нос ткнулся ему в руку, и Дэниэл увидел перед собой грустные желто-зеленые глаза тигренка. Он не выдержал и зарыдал, крепко прижав к себе мягкий комочек шерсти. Тигренок доверчиво заворчал в его руках.

День пролетел незаметно. Несколько раз в дверь стучали, он слышал голос отца и матери, но только глубже зарывался лицом в белую шерсть. Он не хотел никого видеть.

Пару раз появлялся домовой эльф с подносами еды, но Дэниэл практически не притрагивался к ним.

Рассвет застал его аккуратно одетым, собранным и отрешенно-спокойным.

Он погладил на прощание доверчиво льнущего к нему тигренка и решительно вышел из комнаты.

Хогвардс встретил его настороженными взглядами, шепотками и отстраненностью. Никто не смел подойти к нему, да что там! Ученики расступались перед ним, как когда-то перед Дэймоном, и Дэниэл с изумлением понял, что в точности копирует бесстрастное выражение его лица и полную достоинства походку.

Стоило ему войти в Большой Зал, как он тут же оказался в объятиях мамы. Подросток взглянул ей в лицо и мысленно выругал себя. Под опухшими зелеными глазами залегли темные тени, а в уголках губ притаилась горькая складка.

— Прости, — выдохнул он. — Я просто хотел побыть один.

Мама только еще раз сильно прижала его к себе и выпустила из объятий. Дэниэл подарил ей грустную улыбку и направился за свой стол.

Он медленно сел, не обращая внимания на настырные взгляды, и с небрежной элегантностью поправил складки мантии. Вот так, господа гриффиндорцы. Вы не имеете права осуждать меня или указывать мне. Или видеть мою боль. Вы все равно не поймете.

Он наткнулся на сердитый взгляд Рона и чуть покачал головой.

Ничему-то ты не учишься, Уизли. А ведь Дэймон спас тебе жизнь.

Ободряющая улыбка Дина стала благословением, и Дэниэл благодарно кивнул ему в ответ.

Наверное, так и узнают цену друзьям.

Над ним нависла чья-то тень, и Дэниэл поднял голову.

Профессор МакГоннагал протягивала ему лист пергамента. Дэниэл молча принял его и увидел, что это расписание экзаменов.

Точно, экзамены.

МакГоннагал не отводила от него встревоженного взгляда. Дэниэл безмолвно кивнул. Декан вздохнула.

— Я понимаю, что вам сейчас нелегко, но не думаю, что ОН хотел бы, чтобы вы провалили экзамены после напряженной работы.

Сильная ладонь на мгновение сжала его плечо, и МакГоннагал отошла.

«Что ж, пусть будут экзамены», — беззвучно прошептал Дэниэл, встал из-за стола и отправился в свою комнату.

Ему много предстояло повторить.

Дни летели, как в тумане. Он вставал, одевался, ел, учился, разговаривал с родителями и Дином, даже сдавал экзамены, но ему все никак не удавалось стряхнуть с себя оцепенение, словно внутри у него поселилась вечная стужа.

Эта эмоциональная пустота, однако, не мешала ему заметить, как постарел за последние дни Дамблдор, как стали четче морщинки на лице отца, как смахивала со щек невольные слезы мама и перебирала засохшие лепестки тюльпанов, когда думала, что никто не видит.

Ученики начинали собираться. Вот-вот должны были объявить результаты экзаменов, и все разъедутся по домам.

Дэниэл не спрашивал, покинут ли они Хогвардс. Он не хотел уезжать, не хотел покидать комнаты, в которых блуждала тень брата.

В последний день перед отъездом его в коридоре за руку схватила слизеринка, Дафна Грингратс, и потянула на улицу. Там, под раскидистым дубом, сидел на траве Натаниэль и меланхолично считал проплывающие над его головой облака.