Magenta - Покровители

— Гарри, — задумчиво сказал профессор. — Перед тем, как мы начнем, я хочу сказать тебе, что… был тогда неправ.

Гарри открыл рот. «Неужели он сейчас извинится?» — не поверил он.

— Да ладно, — улыбнулся Гарри. — Я тебя простил.

Брови Снейпа взлетели вверх.

— Не понял?.. В каком смысле, простил?

— Да ну, — махнул рукой Гарри. — А я было подумал, у тебя совесть проснулась…

— Что ты несешь, — раздраженно сказал Снейп.

— А что ты тогда имеешь в виду? — удивился мальчик.

— Моя тактика была ошибочной, Гарри. Моя окклюменция хороша для такого, как я. Она срабатывала с Риддлом, потому что он хорошо знал меня. Я не мог бы выставить на обозрение Риддлу какие-то сентиментальные слюни, потому что эти слюни — признак слабости. По крайней мере для меня. Пусть говорят, что у меня скверный характер, но не в моей привычке пускать слюни. Если я позволю себе поддаться эмоциям, меня уничтожат, раздавят, и неизвестно, кто это сделает первым, Дамблдор или Риддл. А тот, кто играет на наших слабостях, знает все наши уязвимые места, — всегда имеет преимущество, знает, куда бить, и выходит в итоге победителем. У меня мои слабости, Гарри, у тебя – твои. А что такое слабости, если разобраться? Это то, за что ты сам себя внутренне осуждаешь, что ненавидишь в себе, считаешь грешным или неправильным. То, что не дает тебе жить спокойно. Если ты знаешь, что в тебе есть нечто, что мешает, ты должен избавиться от этого. Или спрятать, или уничтожить. Ты меня понимаешь, Гарри?

— Ну… Если б я баловался марихуаной, я должен либо завязывать с ней, либо хорошо прятаться. Так что ли?

Снейп подскочил.

— Ты что хочешь сказать?

— Ничего, я просто пример привел, — Гарри сделал наивные глаза.

— Только попробуй, Поттер, — нехорошим голосом сказал Снейп.

— Ну вот, опять Поттер.

— Гарри. А теперь скажи мне, только откровенно. Все равно я увижу это… если захочу. Что ты не любишь в себе? — Снейп посмотрел на Гарри таким взглядом, будто уже пробирался к нему в голову без всякого легилименса. — Скажи мне откровенно. Ты стыдишься наших с тобой отношений? Ты считаешь, что мы с тобой не должны так делать?

Гарри вспыхнул.

— Нет! Хотя… Я тебя стесняюсь иногда… немножко… Мне кажется, ты такой опытный, а я… Мне очень хочется про нас кому-то рассказать, — вздохнул он. — Гермионе, Рону. Не бойся, Северус, я не стану. Не сейчас. — Он поднял на Северуса глаза, отливающие бирюзой. — Я не стыжусь. И ни о чем не жалею. Мне стыдно, что я не умею с девушками обращаться, — признался он. — Стыдно, что ни с одной из них у меня ничего не вышло. А тебя я… А с тобой… Я счастлив, что ты у меня есть.

Гарри не знал, что он такого особенного сказал. Вроде бы ничего. Но он видел, что на Снейпа эти слова подействовали как-то странно. Его черные глаза расширились, рот открылся, а выражение лица стало каким-то детским — точно как у того затравленного мальчишки, которого Гарри увидел в Думосборе.

Снейп вдруг схватил Гарри и прижал к себе. Гарри показалось, что глаза у него как-то странно блестят. Он вспомнил рассказ Гермионы, как Снейп плакал над письмом. Он тогда ей не поверил и сказал, что у Снейпа сердца давно нет, и он просто получил Письмо-Вонючку, от которого глаза слезятся.

— Ты правда так думаешь? — Снейп зарылся носом Гарри в волосы. Потом вдруг отстранился, взял лицо мальчика в ладони и посмотрел на него со смесью удивления и нежности. — Тому Риддлу никогда не победить тебя, Гарри! То, что он считает слабостью, — это твоя сила. Альбус прав… Ты веришь в любовь, в дружбу, в сострадание, в благородство и честность. Твоя искренность и вера в добро — и есть твоя сила.

— А ты… Разве ты не веришь в это? — спросил Гарри.

Снейп посмотрел на Гарри долгим взглядом. Он покачал головой и улыбнулся. Улыбка вышла грустная.

— Ты вообще во что-нибудь веришь, Северус? Хотя бы в Мерлина?

— Не верю я ни в какого Мерлина, — сказал Снейп. Внезапно он молниеносно выхватил из мантии свою палочку.

— Legilimens!

Гарри моргнул.

Вспышка. Кукурузное поле. Огромное, бесконечное, зеленое кукурузное поле до самого горизонта. Пахнет травами, теплом земли. Ветер то усиливается, то слабеет, нагибая сочные зеленые листья. Вспышка. Кукурузное поле. Гарри бредет по полю, раздвигая сочные стебли… Они шелестят, шумят… Кукурузные метелки щекочут лицо. Куда идти? Наверное, по этому полю можно идти целую вечность… Вспышка. Кукурузное поле. Высокая трава ростом с Гарри. Даже если подпрыгнуть, не видно ничего. Надо идти вперед и вперед… Вперед и вперед… Вспышка. Кукурузное поле. Ветер… Руки порезаны острыми стеблями… Тяжелый запах прелой земли, клонит в сон… Надо идти… Надо идти вперед…Вспышка. Кукурузное поле. Это травяной лабиринт… Это бесконечный безвыходный безвыходный бесконечный…

Снейп вырвался из воспоминания. Гарри сидел с хитрым и довольным лицом.

— Что это было?

Гарри засмеялся. Вид у Снейпа был слегка озадаченный.

— Кукурузное поле для Вол… для Риддла. Если он людей не любит, может, хоть природу.

— Откуда ты это взял? — поразился Снейп. «Не может быть, это случайность», — подумал он. Последний раз он видел подобную защиту, пытаясь прочесть Дамблдора. Ему пришлось «за компанию» долго рыться в кондитерской лавке, перебирая лакричные палочки. Потом засахаренные цукаты. Потом опять лакричные палочки.

— Legilimens!

Вспышка. Кукурузное поле. Огромное, бесконечное, зеленое кукурузное поле до самого горизонта.

— Вот дрянь, — Снейп потер виски. — Твое воспоминание… будто в себя затягивает… Неприятно.

— Я летом с Дурслями поехал в деревню. К родственникам тети Петуньи. Там было это чертово поле. Я и вправду заблудился. Все так и было. Я думал, я там останусь навсегда…

— Гарри, могу тебя поздравить. Это очень и очень неплохо. Для Риддла, по крайней мере. Но для Альбуса… Он поймет, что ты что-то скрываешь, а старик ой как любопытен. Ему лучше показать ложные воспоминания, Гарри.

Гарри сунул Снейпу под нос руку с шрамом «Я не буду лгать».

— Гарри, ложные — значит, специально отобранные. Мы этим как-нибудь займемся, это тоже нужно уметь. И не напоминай мне про эту су… про Амбридж, — с досадой сказал он.

— Северус. Я хотел показать тебе другое воспоминание. Что я чувствовал на уроке Зельеварения. Я думал, ты мне поможешь как-нибудь. Я не думал, что мне будет так трудно…

— Помочь с предметом? Гарри, — застонал Снейп. — Возьми учебник, там все есть. Я не путаю личную жизнь с работой. И тебе не советую.

— Я не про Зельеварение, — тихо сказал Гарри. Он решил поразмышлять на досуге, что имеет в виду Северус, про личную жизнь. — Я про то, что я чувствую на твоем Зельеварении.

— Интересно, что же чувствуют ученики на моем Зельеварении… — Legilimens!