Фанфикс.ру айронмайденовский - Почти как в сказке

Мальчик сел у корней дерева. Шершавая кора больно впивалась в спину сквозь мантию и рубашку, но он знал, что лучше ему не устроиться. Вокруг стремительно темнело, и скоро он не мог различить, что находится на расстоянии двадцати шагов от него. Мерлин великий, он же не хотел в гости ни к какой бабушке — как будто чувствовал, что здесь что-то нечисто. А теперь главное — продержаться до четырёх часов следующего дня. Амикус застонал, сообразив, что портключ остался у Алекто. Значит, если за эти сутки они не докричатся друг до друга в лесу, она отправится домой одна... Мальчик вздрогнул и широко открыл глаза: а что если вредная сестрица решит избавиться от него навсегда и скажет, что он, например, утонул в болоте? Или придумает, что он потерялся, но совсем в другом месте, и его не найдут, даже если будут искать целым подразделением авроров? У него бы не хватило сил так сделать, а вдруг она проявит хладнокровие и навсегда покончит со своими проблемами? Тогда ей больше не за кем будет следить, никто не будет отрывать её от выполнения домашнего задания. А он даже в школу не пойдёт никогда. И новая метла, и сова, и торжественный поход в Косой переулок за школьными принадлежностями так и останутся несбывшейся мечтой. Его самого просто не будет, не будет мальчика по имени Амикус Кэрроу с большими серыми глазами, вздёрнутым носом и привычкой ходить по полу босиком. И такой мальчик больше никогда не появится на белом свете. Или появится, но не совсем такой. И звать его будут как-нибудь по-другому. Или нос у него будет прямой. А он, Амикус, исчезнет насовсем. Навсегда.

Мальчик потихоньку всхлипнул и тут же вытер слёзы грязным изорванным рукавом. Он был уверен, что плачут только девчонки. А он пока что всё ещё мужчина и наследник рода. И отец занимался с ним теорией сглазов и проклятий наравне с Алекто, так что драть нос с её стороны было совсем не комильфо. Он, пожалуй, знает о проклятиях побольше, чем она. Конечно, сведения из толстых книг в лесу не помогут, особенно когда палочку ему ещё не купили, но будущий лорд Кэрроу и без них кое-чего стоит. Конечно, вполне вероятно, что лордом ему так и не стать, но мальчик тщательно гнал от себя эту мысль.

Амикус пошевелился, задел локтём какую-то выпуклость в кармане и даже не сразу понял, что это. Только потом он вспомнил о всевкусных драже, и ощутил укол совести: у Алекто не было даже этого. Вдруг она, такая же голодная, как и он, тоже заблудилась в лесу? Он осторожно вытащил смятый пакетик и, прежде чем разорвать его, разгладил и взвесил на ладони. Сколько драже помещается в таком пакетике? Сорок? Пятьдесят? Раньше Амикус никогда их не считал, зная, что, когда заканчивается один, можно взять другой. Теперь же каждая конфетка означала спасение.

Он надорвал упаковку и вытащил один гладкий шарик. Дрожащими от слабости пальцами запихнул его в рот и прожевал, даже не разобрав вкуса. Только сейчас Амикус понял, что ужасно голоден, и ему, раньше знавшему только лёгкий голод, с каждой минутой становилось всё тяжелее. Тем не менее, он подавил в себе порыв съесть все драже сразу, помня о четырёх часах завтрашнего дня.

Становилось холоднее, над головой шуршали ветки и раз послышался шум крыльев, вероятно, летела сова. Мальчик поплотнее закутался в мантию и встал. Нужно было поскорее найти какое-нибудь укрытие, защищённое со всех сторон. Амикус побрёл, натыкаясь на какие-то ветки, внезапно выныривающие из темноты, а один раз даже ударился лбом о ствол дерева, потому что как раз повернул голову посмотреть, нет ли вблизи тролля.

Земля стала уходить куда-то под откос; Амикус вглядывался в хаотичные нагромождения веток и листьев с бледными просветами между ними, а потом, решившись, зашагал дальше. Через несколько секунд земля ушла у него из-под ног, а сам он с криком провалился вниз, раздирая себе одежду, руки и лицо.

* * *

— Та-ак, где же у нас эта бабуся? — бормотал незнакомец себе под нос, решительно откидывая в сторону мешающие ветки. Тропа давно оказалась где-то слева, и ботинки Алекто, которые ещё утром были кремового цвета, в тон платью, шлёпали по болотистой почве. Сама девочка уже начинала чувствовать себя идиоткой. Она поздним вечером шла по лесу, следуя за совершенно незнакомым человеком. Родители, увидев такого оборванца, поспешили бы отвести детей подальше от него, а тут она сама идёт за ним, едва ли не держась с ним за руки. Нет, конечно, за руку она бы его не взяла, это так, к слову. Но кто сказал, что он приведёт её к нормальному жилью? А если там, в лесу, живёт какая-нибудь шайка? Тогда разбойники её схватят и будут требовать выкуп. Не то чтобы родители так богаты, всё-таки на неё и этого шалопая они тратят порядочно денег...

Братец! Алекто чуть не застонала: что брата, порученного её опеке, носит неизвестно где, она вспомнила только сейчас. Ведь ей так хотелось поскорее попасть хоть куда-нибудь, чтобы не оставаться одной в этом страшном лесу, что она с каким-то отупением представляла себе даже шайку головорезов. Куда уж тут подумать про Амикуса!

Ещё несколько минут девочка машинально переставляла ноги, обдумывая, что нужно сказать незнакомцу. «Простите, я тут вспомнила, что вообще-то позволила младшему брату уйти одному, то есть, я его бросила, и сейчас его наверняка жрёт какой-нибудь оборотень... Так что не могли бы мы сейчас за ним вернуться?» Нет, так говорить ни в коем случае нельзя, хотя Алекто понимала, что это правда. Почему она не сразу бросилась догонять Амикуса, когда они разошлись, поссорившись? Да, и получить ещё кучу оскорблений — спасибо, не надо. Девочка терзала и без того разорванный рукав платья, не замечая уже ни то, куда они идут, ни то, что в лесу уже почти совсем темно. Сейчас она скажет, что брат сам убежал от неё, потому что хотел поиграть в героя, что он не слушался и оскорблял её, а этому паршивцу и дома всё сходит с рук, он просто кошмар. Вот прямо сейчас и скажет. У того деревца. Или когда они дойдут до той прогалины. Или нет, ещё чуть-чуть...

— Ну, мы пришли, — голос незнакомца вывел её из раздумий. Алекто остановилась как вкопанная и выглянула из-за его широкой спины.

Перед ними была небольшая поляна, на другом конце которой стоял крошечный домик, похожий на игрушечный. На крыльце его висел зажжённый фонарь, который находился прямо над головой пожилой дамы, расположившейся перед входной дверью в кресле-качалке. В ярком свете поблескивали очки и быстро мелькали спицы: бабушка вязала, не замечая ничего вокруг. Мотыльки бились и танцевали вокруг фонаря, а старушка шевелила губами, считая петли. И всё это посреди темноты, наполненной звуками ночного леса.

— Здор-рово, бабуля! — гаркнул провожатый Алекто. Хозяйка домика подскочила и выронила вязание.