Фанфикс.ру айронмайденовский - Фанфик Прорицание Эйвери

— Ты мне скажи, — попросил Эйвери. — Ты что думаешь про этот мир? Какой он?

Друг присвистнул и долго молчал, прежде чем ответить. Эйвери решил, что он не ответит вообще, но тут Долохов заговорил.

— Ты понимаешь, с одной стороны, здесь есть много всего плохого...

— Это я знаю, — кивнул Эйдан.

— Но и хорошее тоже есть, — продолжал рассуждать Тони. — Чаще всего, всякие мелочи. Например, обнять девчонку. Или получить баллы, когда ничего не учил. Или подарок какой-нибудь. Ну, или есть в мире всякие красивые вещи. Казалось бы, фигня всё это. Ну вот, посмотри, небо.

Эйдан послушно задрал голову.

— Вроде небо как небо, — говорил Антонин. — А точно такого же заката больше никогда не будет. Может, мы всю зиму солнышка не увидим. И если ты говоришь о том, плохой этот мир или хороший, то ты ничего не добьёшься этим вопросом. Ты не так спрашиваешь. Хороший или плохой он для тебя? А это уже от тебя зависит.

Тут он смутился и посмотрел на друга, как будто боялся, что тот растрезвонит всей школе, что всем известный повеса задумывается иногда о серьёзных вещах.

— Ну, это я так думаю, — буркнул он. — Может быть, взрослые по-другому считают. Но ты спросил — я ответил. Ты лучше скажи, над чем корпишь в последнее время.

— Это не учёба, — машинально признался потрясённый Эйдан. — Я должен одному... человеку быстро перевести громадный кусок текста.

Судя по понимающему лицу Антонина, чары богов ещё не действовали.

— А кому? А зачем? А что это? — спросил он.

Эйвери посмотрел на встревоженного и заинтересованного друга и придумал:

— Я не могу сказать, я дал Непреложный Обет. Только это очень важная вещь. Так вот, если со мной что-то случится или я вдруг пропаду...

На лице Антонина отразился абсолютный ужас; он отступил с тропинки в сугроб и даже не заметил этого.

— Ну, маловероятно, — поспешил Эйдан его успокоить, искренне тронутый заботой. — Но возможно. Мои родители кое-что задолжали, поэтому мне выпало перевести этот текст, — нафантазировал он. — Ты не бойся. Я письмо напишу на всякий случай, положу в тумбочку. Если что-то случится, открой.

Судя по реакции, попытка успокоить провалилась.

— Ты что, хочешь сказать, что этот хрен достанет тебя даже в Хогвартсе?! — возопил Антонин, обретя дар речи.

— Даже здесь, — кивнул Эйвери и потянул его за руку, чтобы помочь выбраться из сугроба. — Ой, что это?

Долохов расшвырял ногами снег, и они увидели, что там, на голой и мёрзлой земле растёт цветок с золотым сияющим бутоном. Ему было холодно, но он ждал своего срока, чтобы распуститься.

— Это, наверное, хаффлпаффцы посадили, — сказал Долохов. — Пошли отсюда, а то сломаем что-нибудь.

Эйдан присыпал цветок снегом и выпрямился.

— Кар-р! — раздалось неподалёку, и через несколько секунд оба юноши обнаружили, что на ветке ближайшего дерева сидит громадный ворон, чёрный, как смоль, с рубиновыми глазами.

— Ишь, расселся, — уважительно сказал Антонин. Немного посмотрев на птицу, друзья отправились по тропинке дальше. Эйвери пропустил друга вперёд, немного отстал, обернулся и поклонился птице. Хоть он и был троечником, он знал, что таких больших воронов в природе не бывает.

Он просил совета — он его получил. Под снегом всегда должна таиться жизнь. Жизнь без смерти противоестественна, смерть без жизни бессмысленна и ужасна.

«Но почему же мы ничего не делаем для того, чтобы жить стало чуточку полегче? — размышлял Эйвери, идя рядом с Тони, который явно озаботился тем, как вытащить его из переделки. — Чтобы никто не мучился, чтобы родители не боялись любить своих детей, и любили их не за что-то, а просто так? Почему магглы, когда воюют, стараются убить как можно больше народу? Я бы перечеркнул всё это... но ты указал мне на иное».

Ему открылась простая истина: пока живы люди, до тех пор на земле будет твориться зло. Была только одна надежда.

Что после Рагнарёка всё изменится.

* * *

Остальное слилось для Эйдана в какую-то сплошную бесцветную полосу. Он попросил Антонина снять двадцать баллов с Гриффиндора, но не мог с точностью сказать, когда это было. Он написал письмо родителям и другу, не особо задумываясь о том, что пишет, и забыл, куда его положил.

В понедельник он не пошёл на уроки, и Долохов как мог прикрыл его. Он пролил чернила на кровать, потому что не спал всю ночь и плохо контролировал свои движения. Эйдан не замечал ничего вокруг. Антонин подсовывал ему еду или просто сидел рядом, но не мог ничем помочь. Эйвери видел, что друг искренне хочет пожать горло тому, кто обрёк его на такое, но сил не оставалось даже на то, чтобы представить, как Тони сражается с Тором.

В ночь на вторник Эйвери проснулся от кошмара. Ему приснилось, что Локи хочет вырвать у него ногти, чтобы добавить их в страшную чешую Нагльфара. Он проснулся, парализованный ужасом и, поняв, что больше не заснёт, сел за перевод.

Он начал уже тринадцатый свиток, и перевод приближался к концу. А в ночь на среду случился его персональный Рагнарёк.

21 декабря 1972 года, вечер

Эйдан осмелился выползти со своей работой в гостиную, присел в кресло у камина, и, видимо, было во всём его облике что-то такое, отчего Нотт беспрекословно уступил ему своё законное место и вместе с Крэббом сел на диван.

Эйвери знал, что сегодня последний срок, и, возможно, сегодня он снова увидит покровителя Мидгарда. Может быть, тот снова мимоходом пригладит ему вихор на затылке...

Он строчил в каком-то безумии, пока не понял, что практически не заглядывает в рунический текст. Наспех он сверил свой словно с неба свалившийся перевод с оригиналом. Всё оказалось верно. Эйдан не удивился. Возможно, преподаватель Прорицаний оказался неправ.

И вот уже вздымалась из моря обновлённая земля, а уцелевшие асы собирались, чтобы править новым миром. Скрывшиеся в священной роще мужчина и женщина выходили на свет, чтобы дать начало новым людям. Не таким, как прежде. Возможно, тем, кому и в голову не придёт мучить друг друга и природу вокруг себя.

Эйвери быстро черкал пером по пергаменту, и постепенно к нему приходила твёрдая уверенность, что так всё и будет. Умрёт он, но вслед за ним придут другие, сильнее, умнее и храбрее.

Поставив последнюю точку, он не поверил собственным глазам. Перелистал книгу, но дальше начинались только сказания о рыцарях и не было ни слова о богах. Тогда он обернулся, чтобы сказать Антонину, что закончил, но гостиная позади него была темна и пуста. Часы на стене показывали половину первого ночи.

Эйдан медленно сложил все свои пергаменты и свернул их трубочкой. Положил их на пол у своих ног, придвинул кресло поближе к огню и задремал.

Он открыл глаза, когда часы тихо пробили час ночи, и тут же бросил взгляд вниз, чтобы убедиться, что работа на месте.