The Killers - Исход Тьмы

Горячий душ отлично смывал плохое настроение и ощущение липкого похабного взгляда на коже. Снейп только надеялся, что не будет часто сталкиваться с директорскими гостями. Ни один не вызывал в нем приязни, только холодное презрение и отчуждение, потому что видно было, что искреннего альтруизма нет ни в ком — одни только пафосные слащавые речи о равноправии и благоденствии для всех. Да не бывает так! Никогда не будет счастья для всех без ущерба для других. А значит, Дамблдор твердо намерен в своей политике добиваться этого самого мифического счастья именно за счет уничтожения одной четверти магического общества — слизеринцев, само собой. Будет чистить мир от темной скверны.

Северус хмыкнул, крутя в удивлении намыленной головой. Что Темные, что Светлые — одной масти тестралы! Черным-черные, если быть точным...

Выйдя в гостиную в махровом банном халате, он наткнулся прямо на Люца, который прибыл с Грейди, и сейчас привычно развалился в любимом кресле Северуса, играя дорогой тростью со змеиной головой, которая в семье переходила по наследству.

— Северус, с тебя подарок. Твой сокол сегодня доставил письмо. Кажется, профессор Кеттлберн до сих пор жив, — пошутил Люциус.

— И ты не мог отправить его с Грейди, обязательно надо было самому появиться? — не удержался от ворчания Северус, в глубине души весьма довольный, что друг пришел. Он очень скучал по Люциусу, по его объятиям, поцелуям и ласкам. Не знал, догадывается Нарцисса об их отношениях, или нет, но отказаться от них совсем не мог.

— И что же тебе подарить за благую весть? — улыбнулся Северус, вытирая полотенцем длинные мокрые волосы.

— Ты знаешь... — лукаво улыбнулся Люциус. — Я хотел остаться сегодня у тебя...

— А Нарси? — спросил Снейп.

— Она отпустила меня.

— Послушай, Люц... Нарси... мне очень неудобно перед ней. Она тоже мой друг, и получается, я бессовестно обманываю ее... с тобой. А она ведь тебя любит, она твоя жена, мать твоего сына. Я... я проявил слабость, знаю. Но теперь... Может... нам не встречаться? — cтрудом, проглотив комок в горле, произнес Снейп.

— Глупости. Нарцисса давно знает, что я люблю тебя так же, как ее. И не могу отказаться ни от одного из вас. Таких, как она — еще поискать. Она совершенно не против наших с тобой отношений. Как бы то ни было, моя жена пошутила, что предпочитает делить мужа с другом, нежели с незнакомым человеком, которого бы она не знала или ненавидела.

— Все равно, мне... очень совестно перед ней. Если бы я только мог жить, не видя тебя хоть изредка... — молодой зельевар сел рядом с Малфоем на кровать.

Люциус взял его за руку.

— Послушай, Сев, я люблю Нарси, но... вот уже два года, как мы с ней не делим супружеского ложа. Сначала ей было очень плохо, когда она носила Драко, да ты сам знаешь, ты же ей лечебные зелья варил. Потом, когда она родила, ушла целиком в воспитание сына, восстанавливалась сама, ну и как-то так случилось, что в спальне мы с ней не пересекались. А где-то полгода назад... она сама заговорила со мной о тебе. Что ей было бы спокойнее, если бы я... ну, не искал себе сомнительных партнеров, а был с тобой. И что она совершенно ничего против не имеет, и знает, что я бисексуален. Нарси так искренне говорила со мной, что я поверил... И я вижу, кроме Драко ее ничто больше не интересует. Она и раньше была сдержана в плане эмоций, а сейчас и вовсе стала спокойной и холодной, как айсберг.

— Тебе не кажется, что такая резкая перемена подозрительна? Я-то знаю, как Нарцисса раньше относилась к тебе. Она сильно любила тебя, Люц. С ней что-то случилось. Может, кто ей подлил Отворотного? Хотя нет... Отворотное заставляет ненавидеть и избегать человека, а она с тобой очень нежна и ласкова. Просто... как с еще одним ребенком! Путает тебя с сыном, или ассоциирует Драко с тобой прошлым? Мерлин, запутаться можно! — Северус со стоном откинулся на постель.

Люциус, конечно же, не упустил шанса прильнуть к другу всем телом.

— Ну, вот видишь! А мне каково? Два года! — пожаловался он, запуская руку под халат Снейпа. — Северус...

— Постой, Люц. Мне стало как-то тревожно от того, что ты сейчас сказал. Вспомни, вас ведь считали самой красивой парой в Британии, может кто-то из зависти наложил заклятье или порчу навел... Сам знаешь, в Лютном можно еще и не такое проделать! Мне надо будет срочно поговорить с Нарси, не могла она перемениться к тебе вот так внезапно, на пустом месте. Обязательно должно быть что-то...

— Приходи завтра. Тогда и поговоришь, — Малфой пыхтя, пытался выпутаться из своей шикарной темно-синей мантии, расшитой мелкими бриллиантиками. — Мордред, этот бархат ужасно ворсистый, надо было шелковую надеть!

Северус валялся от смеха. Забавно было смотреть на друга и любимого, который обмотался в ткани подобно гусенице в коконе и никак не мог распутаться. Люциус вполголоса ругался по гоблински, и, наконец, разобравшись с мудреными застежками, бросил дорогую вещь на пол. Туда же полетела и трость, с которой он не расставался.

— Погоди, есть еще одно... — с трудом уняв смех, сказал Северус. — Меня сегодня вызывал пред свои светлые очи Дамблдор.

— Чего хотел этот мерзкий старикашка? — Малфой продолжал разоблачаться, кидая одежду куда попало, однако внимательно слушал друга.

— У него был Грюм.

В спальне воцарилось молчание.

— Грю-ю-ю-юм... Этот шизофреник и параноик? Начальник Аврората, Стивен Крейг, сам не рад такому аврору. На него очень много жалоб было, особенно в последнее время. Садист и извращенец. Надеюсь, он тебе не причинил вреда?

— Он хотел, чтобы я сдал наших, — кратко поведал суть дела Северус.

— Поня-я-я-я-я-тно. Самим работать, значит, не сильно хочется, да и наши многие не дураки, приняли меры, чтобы обезопасить себя, вот и рыщет как шакал, ищет источники. Стивен и сам не особо рад такому чересчур ретивому работничку. Он же подряд и виноватых и невиновных калечит, а Стивену потом отдувайся и конфликты улаживай. Мечтает на пенсию спровадить, по состоянию здоровья, так этот тролль уродливый не соглашается! Ему же в наслаждение заключенных допрашивать, а если Пожиратель смерти попадется, так и вовсе — оргазм без рук! — цинично сказал Люциус.

— Ладно мы, нас и так все считают за мировое зло, это уже даже не обсуждается, но как Светлая сторона себе позволяет такое? Причем ведь, пытки заключенных законом запрещены. А если они не виновны и так, мимо проходили? Получается, выбивание из колдуна признания — и впрямь как Инквизиция в средние века. А ведь маглы-церковники тоже уверены были, что благое дело совершают — зло искореняют, — со смешком закончил свою тираду Малфой.

— Но ведь есть законные методы добиться признания. Сыворотка правды, к примеру. Или легиллименция. Не поверю, что среди невыразимцев нет ни одного более-менее способного ментального мага! Туда же лучших берут! — недоуменно сказал Северус, зачесывая пальцами назад еще влажные волосы. Люциус жадно смотрел на него, лежа на животе и подперев голову руками.