The Killers - Одиночество Невилла Лонгботтома

Он с ужасом ожидал справедливого возмездия, но профессор только накричал на него, отшвырнув в сторону, и смахнул прямо голыми руками убежавшее зелье с парты. Невилл понимал, что сам виноват, что из-за страха перед незнакомым человеком он напортачил, но ничего не мог с собой поделать — эта неудача окончательно повергла его в уныние, и в Больничном крыле он просто разрыдался. Мадам Помфри утешала его, уверяя, что от мази на руках не останется ни одного шрама, но Невилл-то плакал вовсе не из-за этого.

Потом она понимающе покивала головой и сказала авторитетно, что не надо бояться профессора Снейпа — не так страшен черт, как его малюют. Невилл удивился такой характеристике и перестал реветь. Мадам Помфри засмеялась и сказала, что у нее было очень много маленьких пациентов, которые жутко боялись профессора и на первых уроках получали от страха такие же травмы, но постепенно они осваивались, и уже не реагировали так остро и пугливо на замечания и ругань преподавателя Зелий. Ведь он по настоящему никому не навредил, а то, что на язык злой и вредный, так это у него просто характер такой, при такой-то жизни... Дальше она просто покачала головой, замолчала и ушла к себе.

И Невилл привык.

Он успокоился немного уже на первой отработке, потому что ему пришлось варить заново испорченное зелье после уроков.

Профессор Снейп, когда он робко вошел в кабинет зельеварения, не глядя на него, чиркал пером в пергаментах и лишь сказал, что задание на парте. И что если Лонгботтом не хочет варить зелья нормально у него на уроке, то будет это делать на отработках, потому что Зелья являются обязательным предметом, и зачеты по практической части все ученики обязаны получить. Иначе МакГонагалл сожрет его вместе с мантией.

Невилл так удивился тому, что профессор Снейп оказывается, побаивается его деканши, что даже бросил так сильно бояться. Он осторожно сел за парту и придвинул к себе учебник. Прочитал рецепт три раза и повторял про себя как мантру, что нужно сначала снять котел с огня и только потом бросить в него измельченные иглы дикобраза!

И у него получилось! Наверное, потому, что на него не обращали внимания, а в середине отработки преподаватель и вовсе встал и вышел в соседнюю комнату.

Невилл сначала испугался, оставшись один в огромном классе, но потом осмотрелся и успокоился. Вблизи все оказалось вовсе не так страшно, как на самом первом уроке. Зелье мирно кипело на маленьком огне, он осторожно помешал его шесть раз по часовой стрелке и три раза против и оно стало приятного желтого цвета, как написано в учебнике. Невилл глубоко вдохнул, погасил огонь под котелком, и немного подождал. Затем аккуратно, насколько позволяли трясущиеся и вспотевшие руки, бросил последний ингредиент — злосчастные иглы противного дикобраза. Зелье запузырилось и из желтого стало голубым.

Несчастный Лонгботтом облегченно выдохнул и чуть не стек по парте такой же бледной пузырящейся массой. Вот ведь ему всегда лучше всего работалось именно в тишине, покое и одиночестве, чем с кем-то рядом, а тем более, в галдящем и гомонящем классе. И тем более, когда учитель, которого боишься до жути, ходит туда-сюда, а то и вовсе останавливается у тебя прямо за спиной!

Появившийся через пять минут Снейп посмотрел на испуганно сжавшегося в комок Невилла, на котел с готовым зельем и коротко сказал:

— Зачтено, Лонгботтом! Постарайтесь впредь быть столь же внимательны и сосредоточены, как сегодня. В противном случае, вам придется так же варить зелье после уроков. Выбирайте, что вас устроит больше: сдавать задание на уроке или тратить свободное время на повторную варку, тогда как ваши друзья радостно глазеют на квиддичные тренировки своих команд. Уверен, второе вас прельщает гораздо больше, как всех мальчишек, — он презрительно фыркнул.

Невилл робко поднял на учителя несчастные глаза. Он хотел сказать, что вовсе не увлекается квиддичем, и у него даже детской метлы не было никогда, но язык во рту словно одеревенел. Его хватило только на то, чтобы тихо попрощаться перед уходом из класса, когда Снейп отпустил его.

Так дальше и пошло — Невилл регулярно, раз в месяц, взрывал или расплавлял котел, затем отрабатывал пропущенное и сорванное занятие отдельно после уроков. И его такое положение вещей, в общем-то, устраивало. Да Снейп и не снимал с него кучу баллов — максимум пять баллов за взрывчик. Невилл даже начал предполагать, что профессор Снейп знал его родителей, когда учился в школе, и может быть, они-то его не обижали?

Если уж бабушка уверяет, что его отец был старостой и даже разнимал драчунов? Может, Снейп помнит это?

Ведь после того вечера, когда Минерва обозвала его вторым Петтигрю, бабушка после ухода гостей, поговорила с ним, рассказала про войну Мародеров-гриффиндорцев со Снейпом, поведала ему про Ремуса Люпина, который поддакивал своим дружкам и строго-настрого приказала ему не поступать так же, как этот безответственный староста, который проходил, закрыв глаза, мимо явных нарушений школьных правил, лишь бы дружки не отвернулись от него. Она попросила не позорить доброе имя Лонгтботтомов и всегда говорить нарушителям и забиякам в лицо, что они неправы. Отстаивать справедливость любыми путями, одним словом.

Только вот Невилл, когда попытался остановить Поттера, Уизли и Грейнджер, которые собирались среди ночи покинуть свою гостиную, что было строжайше запрещено, получил в лицо Петрификусом от девчонки, и полночи пролежал парализованным на холодном полу, едва дыша. И полученные десять баллов на Прощальном пиру за якобы храбрость, его вовсе не обрадовали, потому что именно они и привели к победе Гриффиндор. А профессор Снейп так пристально посмотрел на него, что Невиллу опять стало не по себе. Как будто он хотел, чтобы его Дамблдор награждал за такую ерунду! Получилось, что он виноват в том, что Слизерин окончательно проиграл.

Второй курс пролетел так же, как и первый. Друзей Невилл так и не завел. Все ребята быстро разделились по группам — Поттер постоянно шушукался в углу с Гермионой Грейнджер и Роном Уизли, Симус Финниган дружил с Дином Томасом. А он так и остался один.

Впрочем, Невилла это не расстроило. Потому что он даже не знал, о чем говорить с сокурсниками. Квиддич его не привлекал, и в свою очередь, гербологией он бы тоже никого не заинтересовал, а то и огреб бы ехидных шуточек про ботаников.

А вот на третьем... Невилл узрел воочию одного из гриффиндорских Мародеров — того самого Ремуса Люпина, приглашенного в Хогвартс на должность преподавателя ЗОТИ. На вид он оказался тихим, спокойным, потертым человеком, с усталым и изможденным лицом. Как оказалось, профессор Снейп и правда его не переваривал, и смотрел всегда с отвращением и брезгливостью. Невилл думал, что это все потому, что они враждовали в школе. И даже как-то ему стало жалко профессора Люпина. Только вот ненадолго.