The Killers - Попытки снарри или Профессор против!

Попытки ухаживания не удались — Снейп в последующие дни просто запускал меткими Петрификусами во всех направлявшихся к нему почтовых сов, и они валялись на полу, пока сердобольные эльфы не расколдовывали их, освобождая от громоздких посылок. На уроках Зельеварения Поттер сидел на первой парте и заглядывал Снейпу в рот, ловя каждое его слово, что впрочем, было чревато убегающими и взрывающимися зельями, обиженными на невнимание Героя, и снятием большого количества очков с Гриффиндора. Что, конечно, не прибавляло симпатии профессора к Золотому-Мальчику-Который-Влюбился-в-Профессора Снейпа.

Наконец, после месяца непрерывной атаки, когда финансы уже стали петь романсы (а лавочники и цветочники Хогсмида довольно подсчитывали прибыль), Поттер грустно осознал, что его не любят. Но отказаться от вожделенного возлюбленного он был не в силах и поэтому чах и сох, пока на него не обратил внимания верный Добби.

— Гарри Поттер, Добби может вам чем-то помочь? — участливо, дергая себя за лопуховидные уши, вопросил смиренно свободный домовик.

— Нет, Добби, чем ты мне поможешь? Ведь нельзя же заставить насильно любить себя! — грустно ответствовал Избранный.

— Как же это нельзя, Гарри Поттер, очень даже можно! Я могу подлить профессору Снейпу в кофе Приворотное зелье, я же выкрал вам на 4 курсе жабросли из кладовой профессора, могу и Приворотное у него спереть, у него есть, как образец для уроков! Чего не сделаешь для любимого хозяина Гарри! — оптимистично подбодрил гормонально озабоченного подростка добрый эльф.

— Добби, если ты мне поможешь, я тебе подарю костюм-тройку, клянусь! Вот попрошу у профессора Флитвика, у него маленький размер, и подарю! И ботинки подарю и носки и… даже — трусы! — шепотом пообещал Гарри Поттер, сам чумея от подобной щедрости. Добби восторженно взвизгнул от таких перспектив и упал на минуту в обморок, представив себя при полном параде перед Винки. На том заговорщики и порешили — услуга за услугу.

На следующий день за завтраком Гарри Поттер с волнением ждал, как профессор Снейп с минуты на минуту подойдет к нему стремительным шагом с развевающейся за спиной как крылья летучей мыши мантией и заключит в жаркие объятия и… и…. И он увидел, как Добби, потирая зад и придерживая бадьянную примочку на глазу, выглядывает из-под Гриффиндорского стола.

— Гарри Поттер, простите Добби, но профессор Снейп поставил в кладовой ловушки, после того как у него пропали на втором курсе шкурка бумсланга и рог двурога, а на четвертом — редкие жабросли (ну в самом деле, не лох же Снейп, в конце концов), и Добби попал в магическую клетку. Профессор допрашивал Добби с Веритасерумом, а потом поставил фингал и выпинал под зад со словами, что у Поттера ничего не получится, пусть даже не старается! Извините, хозяин, Добби должен себя наказа-а-ать! — и чокнутый домовик принялся биться головой об скамейку. Еле удалось его успокоить заверениями в том, что обещанные подарки он все-таки получит, после чего Добби мигом успокоился и удалился на кухню цапаться с Винки по поводу верности и неверности домовиков хозяевам.

Убитый горем Гарри Поттер опять поплелся за советом в библиотеку. Гермиона из-за горы книг, наваленных перед ней на столе, пробубнила, выслушав рассеянно проблему друга, что ему стоит обратиться к директору, потому что Снейп его подчиненный и профессор Дамблдор может элементарно приказать ему полюбить Гарри.

«А ведь и правда! Как я раньше не додумался! Ведь Дамблдор и раньше всячески показывал, что любит наш факультет и меня, и сейчас не откажет в услуге, если Я его попрошу, — размечтался Гарри, — а я взамен пообещаю убить Волдеморта, так что он согласится с радостью!»

Немедля отправившись в кабинет с горгульями, Избранный битых два часа стоял, перечисляя все известные английские магловские кондитерские изделия, попинывая хамские статуи, которые издевались над ним, обзывались и не пропускали без пароля, пока не подошел сам профессор Снейп, шедший к Дамблдору с какими-то загадочными зельями.

Уничижительно и презрительно взглянув на Поттера, Снейп сквозь зубы произнес: «Пахлава и шербет». Горгулья, недовольно бурча под нос, отодвинулась, открыв вход в директорский кабинет. Гарри поспешно прошмыгнул следом. Дамблдор сидел, умиротворенно сложив ручки на животе, прикрытом длинной бородой. Перед ним стояли три вазочки: с лимонными дольками, с мармеладом в шоколаде и зефирками-маршмеллоу, которые парили в воздухе и, танцуя канкан, отправлялись Альбусу прямиков в заросли бороды. Снейп презрительно фыркнул и громко поставил флаконы с зельями на директорский стол.

— Альбус, как вы и просили, Инсулиновое зелье, Зелье-блокатор жировых клеток, Настойка бодрости и магические болюсы Хуато-Мемори. И я сказал соблюдать режим и диету, а что делаете вы?

— Северус, у стариков свои слабости, ты же знаешь, а я слаб телом и духом, магловские сласти — моя единственная отрада и отдушина в войне с Волдемортом, имею я право (или тварь дрожащая)? О, Гарри, мальчик мой, а что тебе здесь нужно?

Гарри решил сразу брать быка за рога (то есть директора за бороду) и выступил гордо вперед.

— Профессор Дамблдор, я пришел просить вас приказать профессору Снейпу полюбить меня! Я его очень люблю, и как я мог не любить его — не понимаю! Вот, а от того, что он меня не любит, у меня плохое настроение и плохая успеваемость, и с такими знаниями я никак не смогу победить Волдеморта, вы же сами сказали, что у меня в избытке силы любви, а деть мне ее некуда и от этого мне очень плохо! Нету у меня стимула убивать Волдеморта, так что делайте что-нибудь, а иначе я все брошу и уеду в Бразилию… или в Австралию, вот.

Дамблдор подавился зефиринкой и закашлялся.

— Что ты, что ты, мальчик мой золотой, никак нельзя допустить, чтобы сила любви в тебе завяла и зачахла. Поэтому, Северус, во имя всеобщего блага и спокойствия, а также ради победы и процветания нашей магБритании, я приказываю тебе полюбить Гарри. Не упрямься, ты же сам сказал, что будешь делать все, что я тебе скажу и прикажу!

Снейп равнодушно пожал плечами и ответствовал: