Insvit_F.D. - Влюблен по собственному желанию

- Я… - Гарри кашлянул, возвращая голосу прежнюю уверенность. - Я просто хотел посмотреть на фотографии…

- Мальчик мой, ты не выглядишь человеком, которому необходимо любоваться портретами и наградами перед сном. Слишком рано для воспоминаний, ты не находишь?

Дамблдор прошел через всю залу и остановился рядом, поправив на носу очки, и уставившись на ближайшее изображение сборной Гриффиндора 86-го года. Счастливые игроки радостно махали ему руками, юноша на переднем плане отряхивал грязь с формы, а сосед ткнул его локтем, обращая внимание на тот факт, что их фотографируют.

- И для того, чтобы стремиться к одиночеству, тоже рановато…

- Простите, сэр… - смутился Гарри.

Он всегда чувствовал себя неловко в присутствии Дамблдора. Ему казалось, что директор знает все его мысли, и от этого делалось неуютно, но Дамблдор никогда не пытался проникнуть в его сознание - после занятий мыслезащитой юноша почувствовал бы это, хоть и не был полностью уверен.

- Не извиняйся, Гарри. Мне и так пеняют, что я слишком потакаю тебе, и я не хочу, чтобы ты испытывал вину за то, что старый сентиментальный директор прикрывает твои выходки. Я полагаю, тебе нужна некоторая компенсация за бремя, которое ты вынужден нести. Ночные прогулки по Хогвартсу - слишком малая уступка, но я все же надеюсь, что ты не станешь пользоваться этим без веской необходимости…

- Я уже собирался вернуться…

- Несомненно… несомненно… Но, возможно, ты найдешь время, чтобы рассказать, что тебя беспокоит?

Гарри вздохнул. Эти разговоры каждый раз начинались одинаково. Директор справлялся о его самочувствии, переживаниях и заботах, хоть юноша мог поклясться, что Дамблдору не обязателен ответ.

- Я в порядке, сэр.

- Я так и думал, - директор продолжал смотреть на фотографию и даже подмигнул кому-то из изображенных на ней. Потом потянулся к карману мантии и выудил оттуда пакетик с леденцами: - Мятную пастилку? - предложил он, с улыбкой обернувшись к Гарри, но юноша только отрицательно покачал головой. - Ну что ж… А я не откажусь.

Директор довольно хмыкнул и пробормотал:

- Молодежь… Вас лишают сна такие мелочи, что можно только позавидовать… Послушай меня, Гарри, хоть ты наверняка и считаешь своего директора выжившим из ума стариком… Не смотри в прошлое и не пугайся будущего, и тогда ты сумеешь почувствовать настоящее. Как ты думаешь, почему прорицатели никогда не ищут ответов на собственные вопросы?

Гарри не ожидал столь резкой смены темы разговора, полагая, что Дамблдор снова затянет поучительную, но, в большинстве случаев, запутанную речь, и, осознав, что от него ждут ответа, замялся:

- Не знаю, сэр…

- Плохо, Гарри! Ты ведь получал вполне приличные оценки по предсказаниям, и должен был сохранить знания о столь полезном предмете… Но я подскажу тебе, хоть профессор Трелони и не одобрила бы этого. Будущее всегда можно изменить, если оно остается туманным и неопределенным. Это слишком тонкая материя, но стоит нам разложить его по полочкам, как исправить что-то становится гораздо труднее… Наслаждайся неизвестностью, мой мальчик. Будущее зыбко и подвластно малейшим колебаниям нашего настроения, просто пусть оно случится, а разобраться можно на месте.

- А если окажется слишком поздно? - юноша сам не заметил, как вопрос сорвался с его языка, но директор только улыбнулся, и в его пронзительно синих глазах сверкнуло понимание:

- Только если ты позволишь, но ты ведь всегда успеваешь вовремя…

- Не всегда. Сириус ушел, и я не смог ничего сделать.

- Это не твоя вина, Гарри. Сириус не так нуждался в тебе…

Юноша хотел ответить, что это не так, но запнулся. Слова Дамблдора, казалось, имели какой-то иной смысл, и Гарри было легче поверить в случайность этой фразы, чем в преднамеренное напутствие.

- Пожалуй, я оставлю тебя, - проговорил директор, продолжая насмешливо глядеть на юношу. - Меня ждут дела. Да. Дела. Кажется, Фоукс скверно себя чувствует - он стал таким нелюдимым… Вчера едва не клюнул Минерву… Конечно, она зря назвала его надутым павлином, но, согласись, Гарри, это было слишком… Надеюсь, мое общество поможет ему примириться с несправедливостью. Кстати, ты не знаешь, почему он отвергает лимонные дольки?

Гарри против воли улыбнулся:

- Может быть, они слишком сладкие, сэр?

- Пожалуй, да… Значит, нужно попросить у домовых эльфов орехов. Возможно, Фоукс примет это в качестве извинения за Минерву…

Продолжая что-то бормотать себе под нос, Дамблдор направился к выходу, оставив Гарри в одиночестве, но после их короткой беседы юноша почему-то ощутил облегчение. Если бы случилось что-то страшное, что-то… непоправимое, директор не был бы так спокоен. И он бы не стал скрывать, что Северус в беде, а это значит, что все идет, как и прежде. Впрочем, Дамблдор всегда оставался спокойным, но сейчас это было не просто спокойствие, а уверенность, словно он знал, что тревожит юношу, и постарался развеять его сомнения. Верить в это было наивно и смешно, но Гарри почему-то поверил. Возможно потому, что слишком хотел этого…

Гарри почувствовал себя спокойно только в понедельник, когда во время завтрака заметил за преподавательским столом Снейпа. Он выглядел по-прежнему высокомерным, еще более замкнутым, чем обычно, и усталым. Но в этот раз он не отвел взгляда, заметив, что Гарри смотрит на него, а едва заметно кивнул, и его губы дрогнули в подобии улыбки, словно мужчина хотел сообщить, что все в порядке. Гарри испытал облегчение и внезапный прилив нежности к этому суровому человеку, хоть и не мог выразить своих чувств сейчас. Снейп понял его без слов - взгляд мужчины потеплел, но только на мгновение, а потом Снейп снова отвернулся, отвечая на какой-то вопрос Дамблдора, и больше не смотрел в сторону юноши до самого конца завтрака.

* * *

Время неслось с чудовищной скоростью - через несколько дней команда Гриффиндора вышла на первую тренировку, за ней последовали новые, и Гарри наконец-то получил возможность по-настоящему отдаться полетам. Свободные часы выдавались так редко, что юноша с нетерпением ждал уроков зелий, используя любую возможность, чтобы увидеть Северуса. За эти дни Гарри так измотался, что сумел только пару раз выбраться в подземелья после отбоя, но Снейп был не особенно рад его появлениям. В последний раз Гарри получил жестокий нагоняй за то, что думает черт знает о чем, вместо того, чтобы отдыхать, и он не протестовал, потому что и в самом деле чувствовал себя совершенно разбитым царившей предэкзаменационной гонкой. До выпускных экзаменов оставалось чуть больше месяца и Гарри, честно говоря, не знал, как протянет это время, но все равно ухитрялся найти несколько минут между тренировками, домашними заданиями и зубрежкой, чтобы заглянуть к Снейпу.