Tassa Oskail - Вуаль памяти

- А ты, Джеймс, ты сам как считаешь? Если я проиграю этот матч, это произойдет потому, что я поддался? Сжульничал в пользу Снейпа?

Тот замешкался с ответом, но потом упрямо вскинул подбородок и, глядя прямо в глаза Гарри, ответил,

- Да. Я видел, как ты летаешь и - учти, я этого не говорил - возможно, ты даже лучший Ловец, чем я. А раз так… Единственной причиной, по которой я мог бы проиграть Снейпу, стала бы тяжелая травма, так называемые «повреждения, не совместимые с жизнью». Но и в этом случае я все равно держался бы до последнего и выиграл, и лишь затем - умер.

Гарри усмехнулся.

- Спасибо за честность… Что ж, надеюсь, без травм сегодня обойдется… Откровенность за откровенность - я и не собирался ничего подобного делать. Северус, конечно, мне друг… Но какая связь между дружбой и честной игрой? Игра есть игра, и я же не проигрываю, например, в шахматы, только потому, что противник - близкий мне человек? Так что успокойся - если сегодняшний матч вообще возможно выиграть - я его выиграю.

С этими словами Гарри махнул рукой и чуть ли не бегом ринулся в раздевалку. До начала действительно оставалось мало времени. Когда он, заходя в блаженно-теплое помещение, оглянулся, на дорожке у здания уже никого не было.

…

Гарри накручивал уже, наверное, сотый круг, тихо и проникновенно ругаясь сквозь зубы. В такой долгой игре ему еще не приходилось участвовать. А погода… Под падающими с неба косыми струями воды он с трудом мог различить даже древко собственной метлы, не то что маленький золотой мячик. Изредка рядом проносились какие-то тени - то ли игроки, то ли духи бушующего ненастья. Над головой просвистел бланджер - это напомнило Гарри его второй курс, тот матч, во время которого его чуть не прикончили взбесившиеся мячи… Эти неприятные воспоминания мелькнули в липком мареве его и без того мрачных размышлений о жизни вообще, и о квиддиче - в частности, но тут же были благополучно смыты до одури холодным дождем. Казалось, с каждой секундой он лил все сильнее и сильнее - если такое вообще было возможно - и даже согревающее и водоотталкивающее заклинания, которые Гарри наложил на себя перед игрой, стали понемногу ослабевать. Разыгралась настоящая буря - гриффиндорец заставил себя встряхнуться и начал с еще большим усердием высматривать снитч, ведь матч могли прервать в любой момент. Погода становилась все хуже (хотя казалось, что хуже уже некуда), команды боролись в основном не друг с другом, а со стихией, да и игроки замерзли настолько, что скоро начнут падать с метел, как поспевшие груши с ветки…

Одна из снующих вокруг теней приблизилась, и в призрачно-дымчатой за пеленой дождя фигуре, Гарри узнал Снейпа. Тот был уже насквозь мокрым, вода лилась с одежды, волос, крупными каплями скатывалась с длинного носа.

- Ничего? - проорал Гарри, и Северус, который, казалось, только сейчас понял, с кем столкнулся, помотал головой. Он был еще более бледным, чем обычно, а губы вообще приобрели какой-то синеватый оттенок. Его защитные заклинания уже давно полностью рассеялись. Гриффиндорец в очередной раз выдал длинное ругательство, с трудом разжал пальцы, одной рукой достал палочку и, направив ее на Снейпа, пробормотал привычную скороговорку заклинаний. Через мгновение резко высохший и порозовевший Северус удивленно выгнул бровь, глядя на висящего перед ним юношу так, как будто видел его впервые, а Гарри, обновив и свою защиту, засунул палочку обратно в карман. Он надеялся, что в такую бурю никто не разглядит его поступка за сплошной стеной дождя.

Отвечая на невысказанный вопрос Снейпа, все еще парящего рядом, он опять закричал, силясь перекрыть шум дождя:

- Честная игра! У нас должны быть одинаковые условия, только тогда победа будет честной!

Снейп с безнадежным видом покачал головой, и Гарри скорее догадался, чем услышал, что тот сказал: «Гриффиндорец…». Но в этот раз, как ему показалось, это было скорее комплиментом, чем оскорблением.

- Разлетаемся! - выкрикнул он, и, не выясняя, услышал ли его слизеринец, взмыл вверх.

…

Еще через полчаса Гарри сдался. Окончательно убедившись в том, что зрение в сложившихся погодных условиях совершенно бесполезно, он, немного притормозив и зависнув в воздухе, прикрыл глаза и обратился к той трепещущей в самой глубине души силе, которая в тот солнечный сентябрьский день, когда проходил отбор в квиддичную команду, позволила ему призвать себе на ладонь непокорный золотой шарик.

Было несравнимо труднее повторить этот фокус сегодня - но через несколько минут глубокой концентрации он вдруг ясно увидел все поле целиком - красноватым светились снующие туда-сюда игроки, и в каждом из них горела искорка магии, вспыхивая то слабее, то ярче… Трибуны как теплым пуховым одеялом были окутаны ровным магическим фоном - магия всех собравшихся там юных волшебников и волшебниц сплелась в одно цельное полотно - и лишь от мест преподавателей шел во все стороны поток тепла, как от Солнца… Дамблдор. Гарри досадливо поморщился и попытался найти крохотный сгусток сияющей энергии, которым по его ощущениям и являлся снитч…

Минута, еще одна… Есть - золотой мячик парил прямо над самой землей, едва ли не в полуметре от поверхности… А рядом, чуть выше и правее, медленно летел еще один источник магии, которую Гарри без малейшего труда отличил бы от любой другой… Северус Снейп, и он вот-вот заметит никуда не спешащий снитч.

Гарри открыл глаза и камнем рухнул вниз. Даже не камнем - потому что камни не набирают все больший разгон с помощью уже стонущей под его ладонями от бешеной скорости метлы…

Вот Снейп заметил снитч - и тоже рванулся к нему… Гарри был немного дальше слизеринца - но скорость у него была гораздо, гораздо больше… И - на одно мгновение - ему смертельно, в буквальном смысле этого слова, захотелось не тормозить. Не призывать в очередной раз свою безотказную удачу, чтобы снова невероятным образом спастись. Так и влететь в землю со всего разгона - и… он так устал. Так устал от этой борьбы, от памяти, то текущей мирным потоком, то вдруг встающей волной леденящего кровь и лишающего сил воспоминания… Он так устал…

Крик… Знакомый крик - он помнил его… Отчаянный, хриплый, полный страха и, одновременно, неистовой ярости:

- Гарри, остановись!

… Гарри? Почему - Гарри? Тогда он звал его Поттером…

В метре от земли он изо всей силы дернул рукоятку метлы на себя так, что она встала параллельно поверхности, не переставая, впрочем, с сумасшедшей скоростью падать вниз; вскочил на древко ногам, схватил вытянутой рукой мелькнувший снитч, а потом оттолкнулся что есть силы и отточенным в бесконечных тренировках с Тонкс движением бросился в сторону…

Он упал в грязь, правильно сгруппировавшись и перекатываясь, но все равно удар о землю был так силен, что оглушил его… Снитч беспомощно трепыхался в кулаке… а Гарри лежал, с удивлением глядя в свинцовое небо, не чувствуя бьющего в лицо дождя, и в очередной раз привыкал к ощущению, что он все еще - опять - жив.