Аллеранс - Лед, ветер и пламя

- Мерлин, вот ситуация. И что делать?! - не сдержал эмоции Люциус.

- Люк, ты всегда был скользким, как змея. Тебе надо что-то придумать, - виноватым голосом произнес Джон и стал оправдываться: - Я не смогу защитить твоего сына. У меня же есть своя семья: жена, двое детей, один - совсем крошка.

- Конечно, я понимаю. Спасибо, что пришел рассказать мне об этом, ты настоящий друг. Я и не знал.

- Нет. Я не друг. Я трус, - перебил его посетитель.

- Не говори так! - возразил узник. - Никто не стал бы рисковать своей семьей. Можно рискнуть своей шкурой, но не жизнями близких людей.

- Люк, умоляю, придумай что-нибудь. Сбежал же из Азкабана Блэк. Как он это сделал, я не знаю, но сделал-таки! Неужели ты хуже него?

- Идея хороша, но неосуществима. Я знаю секрет Сириуса Блэка: он анимаг. Этому не обучишься, сидя в Азкабане.

- Ну, я не знаю, придумай что-нибудь… Я просто боюсь за твоего Драко. Хоть в нынешних обстоятельствах это и не главное, но он нравится моей девочке. Он ей, кажется, тоже симпатизирует. Но Драко несправедлив к Пэнси и никогда не говорит о своей любви. Моя дочь страдает, так как ей хочется стать ему верной женой, - начал рассуждать Джон, будто они сидели в гостиной поместья Малфоев, а не находились в камере. - Только ты не подумай, что я намекаю на что-то, у меня и в мыслях не было...

- Успокойся, - прервал узник, удивляясь таким рассуждениям.

«Поразительно, Джон хочет породниться с Малфоями даже сейчас», - подумал он и добавил вслух:

- Драко - странный парень. Не бери в голову, - Люциус вздохнул и перевел разговор на другую, более волнующую тему: - У него метки нет?

- Нет, разумеется. По новым правилам, метку дают только за убийство. Причем жертву выбирает повелитель. Для Драко он выбрал Дамблдора.

- Красноглазый монстр! Я зол сам на себя: какого дьявола мы не стали защищать Золотого мальчика от этого маньяка? - сокрушенно проговорил Малфой.

- Будь осторожен со словами! Даже у стен есть уши, - шикнул на него Джон. - Я, как и ты, был испуган и шокирован. Ночь, демон во плоти, восставший из праха предков, щуплый подросток... Все было странно, нереально… Я, к примеру, струсил. Да еще чего стоили выходки Темного Лорда с «Круцио». А мальчишка, скажу тебе, силен… Так его обставить! Казалось бы, примесь магловской крови, и все такое...

- Чепуха! - отмахнулся Люциус. - Скажу откровенное кощунство: Темный Лорд тоже не чистокровен. У него отец - магл, - он поморщился и добавил: - Ладно, к черту, хватит обсуждать Лорда и мальчишку… Меня больше волнует Драко, а не Надежда магического мира.

- Придумай, как убежать, - посоветовал Паркинсон. - Если бы ты мог добраться до сына, то он бы тебя послушал. Цисси не в состоянии на него повлиять.

Вновь раздался скрежет ключа в замке. Полчаса истекли, и гоблин увел посетителя. Малфой остался один.

Глава 2. Скользкий уж

Второе пришествие Темного Лорда поистине испугало Малфоя. Он, как многие бывшие Упивающиеся смертью, не ожидал его возрождения. К тому же, это уже был не человек вовсе, а монстр - Темный Лорд стал сам не свой. К сожалению, это не было сном: метка горела, прожигая кожу, а в душе был страх: за семью и за себя самого. Люциус откликнулся на призыв моментально.

С первых дней возрождения Волдеморта он начал опасаться того, что может попасть в Азкабан, и всячески пытался этого избежать. И все-таки тюрьма стала неожиданностью.

Попался Люциус очень глупо. Тот невозможный бой в Отделе Тайн попросту выбил его из колеи. Как он, потомственный чистокровный маг, мог скатиться до нападения на ровесников своего сына?! Ну и что, что он не применял заклятий, зато он угрожал, требовал и не останавливал других. Это было так грубо, жестоко и неправильно, что Люциус растерялся - авроры появились внезапно, перекрыв возможность аппарирования.

За год до событий в Министерстве Люциус видел дуэль Поттера и Волдеморта. Тогда подросток едва не победил последнего. Это потрясло мужчину. Он стал задумываться, кто победит, если они снова встретятся, оба готовые к сражению? И ставил десять против одного на победу мальчишки. Но не решился, как Каркаров, скрыться от Господина в неизвестном направлении, как и Паркинсон, Малфой струсил. Он продолжил играть в эти страшные игры, одновременно просчитывая пути к бегству. Люциус положил большую часть денег в сейфы жены и сына, подготовил себе поддельный паспорт и даже купил незарегистрированную палочку (для этого он специально ездил на восток, в район обитания черных магов - там не спрашивали ни имен, ни причин). Были у Малфоя и сбережения на имя, вписанное в магловский паспорт. Он был готов скрыться в любую минуту, но тянул - и опоздал...

Задумываясь о побеге, Люциус неоднократно вспоминал Сириуса Блэка. Глупая сцена на вокзале, когда огромный черный пес вел себя с Поттером как человек, раскрыла тайну побега - Сириус Блэк был анимагом!

Для трансформаций не требовалась волшебная палочка, главным было научиться вызывать определенное состояние организма, следовательно, можно было трансформироваться в любых условиях, даже в тюрьме. И Люциус загорелся желанием стать анимагом. Несмотря на то, что это считалось небезопасным, он начал заниматься анимагией по книгам, тайком. Однако на подбор образа не хватило времени.

Попав в Азкабан, Малфой обнаружил, что в тюремных камерах железные двери, а в коридорах - охранники-гоблины. Мимо гоблина не проскользнешь незамеченной собакой или другим крупным животным. Значит, если и искать анимагическую форму, это должен быть неприметный, но выносливый зверь, например, крыса, змея или голубь. Это еще больше понижало вероятность удачного исхода событий.

Кроме всего прочего, гнетущая атмосфера тюрьмы, ночные кошмары и воздействие дементоров лишали узника воли. Люциус погрузился в пучину уныния и не выбирался оттуда до визита Паркинсона. Визит Джона растормошил Малфоя, заставив того вернуться к мыслям о побеге. Страх за Драко стал настолько силен, что заглушил и отчаянье, и тоску. Люциус встрепенулся, ожил и стал повторять попытки перевоплощения. Прообразом он выбрал себе голубя, довольно распространенную птицу, на которую обычно никто не обращал внимания. Да и выносливости голубям не занимать. К тому же, они ему чем-то нравились.

* * *

Люциус тренировался перевоплощаться по ночам, а днем отсыпался. Серой чередой шли неотличимые друг от друга дни. В узенькое окошко под потолком стали залетать белые снежинки, а Малфой все топтался на месте, но страх давил на него сильнее, чем воздействие тюремной атмосферы и дементоры.

Примерно под Новый год ему, наконец, удалось стать голубем. Какой же это был общипанный и больной голубь! В этом образе Малфой не смог даже подняться к окошку - у него не хватало сил. А что же тогда говорить о длительных перелетах?!