Аллеранс - Лед, ветер и пламя

- Дина, прекрати комедию! Немедленно! Ты - взбалмошная и избалованная девчонка и не представляешь, что творишь!

Драко беспомощно уставился на отца, но тот отвернулся от досады, выказывая крайнее недовольство. Поэтому слиреринец решил загладить свое поведение, зашептав в ухо Поттеру:

- Гарри, прости меня! Я не хотел обидеть тебя, поверь. Это все мой поганый язык и чары!

- Ладно, рыбка Ерш, живи! Я не буду на тебя сердиться. Ты меньше всех достаешь меня в последнее время. Это с твоей-то язвительностью и ядом! - довольно легко согласился боюнет, не вырываясь и не останавливая вальс.

Моргана, а за ней и Драко, счастливо засмеялись. В кои-то веки, он был согласен со своей второй половинкой души, поэтому пылко сказав: «Спасибо», чмокнул Поттера в зардевшуюся щеку.

Самое интересное, что вторая парочка то ли не заметила, то ли сделала вид, что не видела этой сцены. Но ни Уизли, ни языкастая, приставучая Грейнджер, не стали вмешиваться и как-то комментировать случившееся. Драко впервые был благодарен друзьям Поттера за проявленную чуткость. «Может, они тоже изменятся рядом с Гарри и отцом?» - с надеждой подумал он.

* * *

Как только гости покинули особняк, Малфои вздохнул с облегчением. Поттер, как ни странно, тоже повеселел и заявил:

- Драко, снимай немедленно свой маскарад, я хочу видеть тебя, а не пойми что. Люциус, доставай коньяк! Мне хочется выпить. Мои друзья достали меня по самые печенки.

Малфой-младший помчался переодеваться. Его страшно обрадовала перспектива посиделок в тихой обстановке. Ему самому хотелось семейного вечера. Он и не заметил, что все чаще думает о Гарри, как о члене своей семьи. Притом, однако, Драко не ощущал себя его братом. Да и Моргана гнула свою линию.

За столом они много пили и смеялись, обсуждая друзей Поттера. Гарри с удовольствием беззлобно ругал их. Драко, чувствуя его настроение, не язвил и не ехидничал, и, впервые со времени знакомства с Роном и Гермионой, не издевался над ними, а именно шутил.

Это удивляло самого Драко и бесконечно радовало Поттера. Гарри был умиротворенный, расслабленный и весьма пьяный. Он держал свою руку на плече Малфоя, сердечно улыбался ему и периодически чмокал то в висок, то в щеку. Частичка Морганы таяла, но сегодня блондину не было до этого дела. Драко ощущал себя частью жизни Мальчика-который-выжил. Не об этом ли он мечтал с первого года обучения в Хогвартсе?!

В конце концов, они оба уснули прямо на диване, выпив не одну бутылку коньяка. Проснулся Драко наутро в своей кровати и догадался, что это отец уложил его. Наверняка, Люциус позаботился не только о нем, но и о Гарри. И Малфою-младшему было приятно, что сейчас Поттеру удобно и уютно в своей комнате и наверняка, как и он сам, благодарен его отцу за то, что не испытал неизбежного смущения от совместной ночевки с парнем на кожаном диване.

У Драко было прекрасное настроение. Ведь теперь в доме долго не появится никто посторонний. Отец снова начнет пропадать по нескольку дней, а они с Гарри будут бродить по старинному особняку, держась за руки, и обнимая друг друга за плечи. Это ли не идиллия?!

Глава 8. Посещение Франции

Зима заканчивалась. В воздухе пахло свежестью и теплом. Отношения Драко с Гарри стали заметно ровней, возможно, потому, что блондин все реже выкидывал фортели и совсем не носил платья, даже в библиотеки и к престарелым магам, куда водил их Люциус.

Поттер теперь не испытывал той болезненной необходимости в общении с Драко. Но они продолжали ходить всюду вместе, держась за руки или обнимая друг друга за плечи, что позволяло бывшему слизеринцу чувствовать, что он занял в сердце Золотого мальчика какую-то свою нишу. Драко радовало, что это не совсем дружба. Ведь, по мнению Грейнджер, с которой он был согласен в этом вопросе, друзья должны поверять друг другу разные тайны, а этого не было и в помине.

Им просто было хорошо вместе и даже необязательно разговаривать. Главное в нужный момент поймать чужой взгляд и увидеть в глазах молчаливое подтверждение собственного мнения. Причем оно настолько часто совпадало, что Драко изумлялся, как они могли раньше обходиться друг без друга.

Моргана внутри него, как ни странно, вполне довольствовалась тем, как складывались их отношения. Она больше не подбивала своего наследника на форсирование событий, что сказалось не только на внутреннем умиротворении, но и на внешнем поведении блондина. Он искренне надеялся, что такая расслабленная и уютная атмосфера продлится как можно дольше. Но переменчивой фортуне было откровенно скучно, и она решила показать свой норов.

Исчезнувший на пару дней Люциус вернулся на площадь Гриммо, и в его серых глазах, кроме удовлетворения от проделанной работы, сын явно прочитал извинение. И пока Драко предполагал, с чего бы оно появилось, отец пригласил в кабинет Поттера и объявил:

- У меня прекрасная новость. Я достоверно выяснил, что у Годрика Гриффиндора, помимо шляпы и меча, осталось еще два артефакта, которые могли быть использованы Темным Лордом в качестве крестража. Причем, если часы находятся в охраняемом месте, то кинжал доступен. Поэтому мы завтра же отправляемся во Францию, в Шамбатон к профессору Сержу Бурже.

- Правда? - выдохнул Гарри, и перед его мысленным взором вспыхнуло улыбающееся лицо Джинни Уизли в обрамлении медных волос.

Драко скрипнул зубами, еле сдерживая вспыхнувшую ревность, которая лишь усилилась, когда Люциус пообещал брюнету встречу с девицей.

- Сразу предупреждаю, что мы с сыном будем присутствовать при этом, - слегка остудил мечтательное настроение Поттера старший Малфой.

- Это обязательно? - процедил Драко, окидывая отца яростным взглядом. - Я вполне могу остаться в гостинице.

- Нет, это слишком опасно! - выпалили хором Гарри и Люциус, и стало понятно, что ему придется перетерпеть эту встречу.

Моргана в его душе громко рыдала, да и ему самому было отвратительно от мысли, что он увидит, как рыжая девица обнимает и целует Поттера.

* * *

Вопреки ожиданиям Драко, поездка началась довольно приятно. Они поселились в магической гостинице прямо на Елисейских полях. Воздух Парижа кружил голову и не таким людям, как он. Поэтому Драко решил не сопротивляться влиянию своей персональной ведьмы, а просто плыть по течению. Его немного раздражало, что Поттер, в голове которого продолжали плясать медные волосы, не слишком обращает внимания на его потуги.

Казалось, Гарри ничего сейчас не могло смутить, даже Драко в платьице и макияже. Он по-прежнему обнимал его за шею и плечи, шутил и даже чмокал Дину в щечку и прижимал к себе. Что брюнет представлял себе в эти моменты, для Малфоя оставалось загадкой, но его, вместе с Морганой, заводило и раздражало такое поведение.