Mummica - Лучше поздно

А неделю назад случилось еще кое-что. Блэкстон, сообщая мне эту новость, выглядел очень оживленным, чуть ли не потирая руки в радостном предвкушении. Как он тогда выразился? «Ну, теперь дела пойдут, Поттер! Не знай я, что ты его так ненавидишь, ей-богу, предложил бы распить бутылочку за здоровье Снейпа, коль скоро мерзавец поднялся наконец на ноги. Теперь мы выжмем из него всю необходимую информацию, благо информацией он таки владеет!».

Я помню, как молча выслушал его, стараясь выглядеть спокойным, - а выйдя из кабинета, в бешенстве разорвал пополам последний номер «Пророка», с одной из страниц которого на меня глядело ненавистное лицо в рамке сальных черных волос.

В последней битве он даже не защищал своего хозяина - в решающий момент попытался спрятаться в подземельях, спасая шкуру. Но несколько аврорских заклятий его все же достали, совместное действие, разумеется, усилило эффект, так что почти полгода он провалялся в коме и только неделю назад колдомедики подняли его на ноги. Теперь его ждет серия допросов, суд и Азкабан… хотя мне бы хотелось надеяться на поцелуй дементора.

Блэкстон назвал его мерзавцем. Мерзавец? Я затрудняюсь подобрать слово, которое в полной мере выразило бы мое отношение к этой мрази.

Дверь кабинета Блэкстона приоткрыта, и я вхожу, предварительно постучавшись. Но хозяин занят - разговаривает с кем-то через камин, и я, помедлив, пристраиваюсь на жесткий стул у стены и вновь погружаюсь в невеселые раздумья.

В год безраздельного владычества Волдеморта Снейп стал его самым доверенным слугой. Еще бы - заслужил, убив Дамблдора. Наградой за это стал пост директора Хогвартса, который предложил Снейпу новый попечительский совет, больше чем наполовину состоявший из Пожирателей. И Снейп предложение, разумеется, принял… представляю, как он мерзко ухмылялся при этом.

Но этой мрази оказалось мало занять кабинет Дамблдора. На Рождество он сжег портрет директора. Руки сами собой сжимаются в кулаки, когда я вспоминаю, как рассказывал об этом Невилл: «Нас заставили на это смотреть… Снейп поджег раму и портрет сразу вспыхнул… помнишь, как феникс, только не возродился в конце… а они стояли рядом и улыбались».

Так что на месте Блэкстона я бы не поручал мне допрашивать Снейпа, если он вдруг собирается это сделать. Вряд ли я найду подходящие слова для дружеской беседы. Самыми подходящими в этом случае были бы Авада Кедавра, ну, или на худой конец, Круциатус.

Дружеская беседа… Впервые я услышал это от Моуди - старый аврор после победы стал почетным советником в Министерстве, и именно он познакомил меня с этим термином - мы с ним стояли в коридоре, когда одного из допрашиваемых Пожирателей выволокли из кабинета под мышки, и Моуди с жесткой усмешкой заметил: «Дружеская беседа несколько затянулась, но ты же не огорчен этим, мальчик?». Помню, что я тогда попытался скрыть невольную дрожь и так же хладнокровно усмехнуться в ответ, и Моуди это понравилось. «Мразь есть мразь, и отношение к ней должно быть соответствующим», - сказал он тогда, как припечатал. И еще: «Это не люди, запомни. Они Пожиратели - а значит, за гранью. Их должно использовать - и списать, как отработанный материал. И любые проявления жалости здесь неуместны».

Цинично? Жестоко? Да, вне всяких сомнений - но я с ним согласен. Война ожесточает; а кроме того, еще слишком живо в памяти страшное воспоминание - Дамблдор, погибающий от руки Пожирателя смерти, которому он доверился.

Блэкстон наконец-то заканчивает, поворачивается ко мне от камина, и я успеваю разглядеть голову посетителя, исчезающую в каминном пламени.

Макгонагалл! И, кажется, очень расстроенная. Что могло произойти в Хогвартсе, чтобы в это время ей понадобился Блэкстон?

- Что-то случилось в Хогвартсе, сэр? - спрашиваю я, стараясь, чтобы голос звучал спокойно.

- Именно, - хмуро отвечает Блэкстон. Сейчас он очень напоминает Моуди - разве что помоложе и шрамов поменьше, но выражение лица такое же жесткое и угрюмое. - Один из учителей подвергся заклятию Делириум… как ты понимаешь, оч-чень неприятная штука.

- И кто же? - я уже не скрываю беспокойства. Слава богу, не Макгонагалл… но тогда кто? Стебль? Вектор?..

- Слизнорт, - Блэкстон вновь поворачивается к камину, сует голову в пламя и негромко с кем-то переговаривается. Я жду, пока он закончит, и чувствую, как немного отлегло от сердца. Не то чтобы я откровенно не любил Слизнорта, но и особой симпатии он у меня никогда не вызывал - эгоистичный, изворотливый, малодушный, - да что там, типичный слизеринец. Но в последней войне он все же наскреб достаточно мужества, чтобы встать на сторону Дамблдора, и даже, как я слышал, отличился в последней битве… Как это он попался?

- Он был в Хогсмиде, в «Кабаньей голове» - и что его туда понесло? Вечно там тусуется всякий сброд, - вздыхает Блэкстон, отвечая на незаданный вопрос. Похоже, он относится к нынешнему слизеринскому декану довольно неплохо. Ах да, они вроде бы родственники…

- …В общем, там его и зацепило. Очередной мститель, мать его… Уже отправили в Св. Мунго, но… сам знаешь, каковы бывают последствия… хорошо, если выживет, а вот к работе уже вряд ли сможет вернуться.

Я мрачно киваю. Видел попавших под это заклятие. После многомесячного лечения функции организма кое-как восстанавливаются, но от личности не остается почти ничего, кроме простейших навыков и эмоций. Мда… не повезло Слизнорту.

И все-таки зачем Макгонагалл понадобилось так спешно связываться с авроратом? Неужели только для того, чтобы поделиться новостью?

Кажется, задумавшись, я начал размышлять вслух - Блэкстон, удивленно взглянув на меня, одобрительно кивает:

- Мыслишь в верном направлении. Нет, не только. Хогвартсу нужен зельевар. Хотя бы временно. Хоть какой-нибудь.

Хорошо сказано - хоть какой-нибудь. Да где ж его взять, даже «хоть какого»? После войны уцелевшие зельевары вдруг оказались буквально на вес золота - слишком много пострадавших, да еще от таких заклятий, с которыми стандартным зельям не справиться. А работа в Хогвартсе совсем не оставляет времени для чего-то еще, да и мадам Помфри тоже постоянно требуются зелья… Как подумаю, что мы все эти годы пили то, что готовил этот гад… Что? Снейп?!

- Да, Гарри, очень хорошо тебя понимаю, но на сегодняшний день это единственный выход.

- Да он же, - задохнувшись от возмущения, я даже вскакиваю со стула. - Он же… всех детей перетравит! Он же будет пакостить, как может! Он же… то, что он сделал…

- Можешь не напоминать мне, что он сделал, - тон Блэкстона становится жестче. - И прощать ему что бы то ни было никто не собирается. Он никто, мразь, отброс, и мы используем его, пока нужен - так пусть принесет всю пользу, которую способен принести. А насчет пакостей… Для этого я тебя и пригласил. Присядь-ка…