Tau Mirta - Парный танец

(4) - Прастити, мерлина ради, не удержалась:)

(5) - бугорок в основании большого пальца по версии хиромантов

Глава 3

Следующие несколько дней Гарри был очень занят. Сначала он попытался поселить Элоизу в университетской совятне, но та быстро и доходчиво объяснила ему, что ей в этой клоаке не место. Клетка тоже была с негодованием отвергнута. Потирая потрёпанные уши, Гарри оборудовал для капризной красотки уголок в собственной комнате; заодно устроил генеральную уборку - нашёл много интересного.

От Люциуса вестей не было.

Отгремели бурные празднования по случаю окончания сессии, однокурсники Гарри разлетелись по домам. Последней отбыла Гермиона - её всё не отпускала университетская библиотека.

- Но мы с родителями едем в Квебек, - вдохновенно рассказывала она, - и там есть замечательная библиотека: в ней можно найти даже…

- Лучше б ты себе мужика нашла, - пробурчала Кей, и Гарри мысленно с ней согласился. Гермиона по-прежнему переживала разрыв с Роном - по-своему переживала, по-гермионовски: количество поглощаемых ею книг выросло вдвое, а еда и сон, кажется, были объявлены уделом слабаков.

- Я провожу вас до камина, - вызвался он.

Кей звонко чмокнула каждого из них в нос, порекомендовала почаще «мочить панк-рок» и прыгнула в зелёное пламя первой. Гермиона несмело улыбнулась Гарри.

- А ты… собираешься куда-нибудь?

Два года назад, когда они наконец-то вынырнули из поствоенного загула, Гарри сбежал: набил карманы галеонами, оставил записку и махнул на море. Впервые. Один. И до сих пор считал, что те десять дней прогулок по пляжу и бездумного покачивания на тёплых волнах были самыми счастливыми в его жизни, хотя и не мог избавиться от лёгкого чувства вины: друзья беспокоились, присылали сов, а он не хотел писать в ответ - лишь вкладывал в конверты сорванный цветок, пёстрый камешек или горстку тонкого белого песка. Тогда он решил, что обязательно повторит путешествие, но всё прошлое лето пришлось посвятить ремонту в доме на Гриммо. А в этом был Люциус, который после их похода в «Медитерану» как в воду канул. Гарри вздохнул.

- Наверно, съезжу на море. А с тобой, надеюсь, увидимся на Ламмас (1) в Норе.

Гермиона нерешительно глянула в ответ.

- Думаешь, стоит?

- Гермиона! - он взял её за плечи и легонько тряхнул. Молли простит тебе расставание с Роном, но если пропустишь Ламмас…

- … то она запечёт меня в пирог и подаст к столу, - рассмеялась та. - Ладно, всё нормально. Я приеду.

- Точно?

- Точно, - она клюнула его в щёку и шагнула в камин. А Гарри остался наедине со своими терзаниями. Почему же он не пишет? Мог хотя бы поблагодарить за обед, а то невежливо. Долго, что ли, письмо написать? Или ему просто некогда?

В общем, к моменту получения письма Гарри уже основательно промариновался. Филин из Мэнора прилетел рано утром, и пока Элоиза буравила нового знакомого зловещим взглядом, сонный Гарри пытался вникнуть в смысл короткого послания. Если он всё правильно понял, Люциус приглашал его погулять в парке. Погулять в парке. С ума сойти.

- Может, он ещё попросит понести мой портфель? - пробормотал Гарри, но внутри поднималось знакомое тёплое чувство, вроде щекотки: что бы Люциус не задумал, скучно не будет. Кроме того, Гарри не собирался позволять ему водить себя за ручку. В конце-концов, он тоже взрослый человек и знает, чего хочет. По крайней мере, на прошлой неделе, когда они так внезапно расстались на площади, он знал, о да. Но необходимы кое-какие приготовления. Гарри вновь заглянул в письмо. Встреча через два дня. Как раз.

- Элоиза, прекрати выщипывать ему перья, он уже осознал свою ошибку.

Кое-как растащив дерущихся птиц, Гарри, почёсывая полученные царапины, аппарировал в маггловский Лондон.

* * *

В глубине маленького пропылённого магазина он отыскал стеллаж, заваленный порножурналами и принялся рыться в тех из них, что были посвящены гей-сексу. И надо сказать, зрелище не показалось ему привлекательным. Накачанные тела (в особо запущенных случаях - смазанные маслом) вызывали лишь одно желание: потыкать пальцем и проверить, а не резиновые ли они. Некоторые из актёров были зататуированы так, что вызывали ассоциации с осквернёнными памятниками. При взгляде на картинные позы, которые они принимали, мышцы тоскливо ныли, а выражения лиц заслуживали отдельного упоминания. Особенно забавно смотрелись исполнители минетов. Почему-то все они напряжённо косились в камеру, словно спрашивая: ну как я смотрюсь, ничего? Так и хотелось ободряюще потрепать их по макушке. Гарри понимал, что ржать над порнухой - не самое интеллектуальное занятие, да и не за этим он сюда пришёл, но не мог сдержаться. Лишь одна картинка привлекла его внимание. Она даже не была порнографической - так, лёгкая эротика: худощавый блондин нависал над невысоким темноволосым парнем, упираясь руками в стену - поймал в ловушку, а тот, завороженно глядя ему в глаза, вслепую тянулся к пряжке его ремня. Почти невинное фото вызвало вполне однозначную реакцию: Гарри пялился до тех пор, пока его не окликнул развязный тощий продавец:

- Эй, мистер! Здесь вам не выставка. Брать будете?

Гарри ещё раз глянул на понравившуюся картинку и покачал головой.

- Нет. Мне это не нужно, - он небрежно забросил журнал в общую кучу и вышел, игнорируя бурчание продавца: «Ну конечно, все так говорят…»

А Гарри неторопливо побрёл по улице, довольный. По крайней мере, он окончательно прояснил для себя, что хотел не кого-то вообще, а именно Люциуса. А раз так, то нужно продумать детали - и вперёд, Гриффиндор!

Собственно процесс Гарри представлял: ему доводилось пробовать анальный секс со своими подругами. И он его терпеть не мог. Почему-то девушки считали это высшим пилотажем постельных игрищ и ложились в кровать, как на жертвенный алтарь. При одном взгляде на их напряжённые лица у Гарри сводило скулы и вовсе не от желания. После длительной подготовки, сопровождаемой обычно ойканьем или зубовным скрежетом любовницы, ему уже ничего не хотелось. Но у мужчин, кажется, всё по-другому - они способны получить удовольствие. Ещё раз припомнив своих мучениц, Гарри пообещал себе, что попытается расслабиться, когда Люциус будет его…

Ну да, он вовсе не заблуждался насчёт того, кому быть снизу. И не боялся. Почему-то не боялся. Стоило вспомнить, как Люциус касался его - тогда, в клубе, и в Гарри просыпался великий экспериментатор. Но сейчас на первом месте стояло другое. Люциус выглядел великолепно; по сравнению с ним он казался тем, кем, собственно, и был - второкурсником МГУ, который привык причёсываться пальцами. Девчонки-ровесницы не жаловались, но…

Девчонки. Вот они в этом разбираются. Но обратиться с консультацией по вопросам внешности Гарри мог бы, пожалуй, только к Гермионе или Кей. Остальные видели в нём потенциальную добычу - как же, национальный герой, и общаться с ними по-дружески было невозможно. Он рассеянно пнул подвернувшийся камешек. Гермиона заслужила отдых, а Кей дотошная, обязательно вытянет из него всё. Можно обратиться к Джинни - она и поможет, и в душу лезть не станет, но Гарри чудилось что-то подлое в том, чтобы просить бывшую девушку о такой помощи. Так что же, своими силами? Отдаться в руки профессионалов? А вдруг из него сделают новомодное чучело? Видел он таких - не поймешь, парень или девчонка.