E.Godz - Та, что всегда с нами

Дверь распахнулась. Как не осторожно! Он мог быть Пожирателем, пришедшим перебить всю эту никчемную семейку. Перед ним предстала растрепанная Молли Уизли в потертой серой домашней мантии и аккуратном расшитом цыплятами фартуке. Женщина была чуть более худой, чем образ сохраненный в воспоминаниях Перси, а в рыжей шевелюре прибавилось седины. Она настороженно посмотрела на гостя, вытирая руки полотенцем. В следующий момент она узнала его и тряпка выпала из ее рук. Ладони прижались к губам, а из глаз потекли слезы.

- Мам, кто там? - раздался голос из гостиной.

К дверям вышел высокий жилистый рыжеволосый юноша. Чарли. Еще более мускулистый и расхлябанный, чем помнил Перси. Третий Уизли всегда старался держаться, как и полагается чистокровным, перенимая манеры у Люциуса Малфоя и других аристократов, появляющихся в министерстве, и его раздражало, когда братья вели себя, как плебеи. Этим Перси очень нравился Геллерту, но, к сожалению, судьба рыжего уже была предрешена. Перси не нужен был Темному Ордену живым. Недавно Гарри разработал весьма неплохой вариант заклинания, которым создал новую внешность Тому. Теперь Геллерт должен был получить внешность рыжего юноши. Им больше не понадобятся его волосы для зелья. Пока что от расправы над Перси их удерживала только совесть Гарри.

Тем временем Чарли направил на гостя палочку, поначалу не сообразив, кто это. Потом палочка опустилась, и парень каких-либо словесных прелюдий двинул Перси кулаком в нос. Геллерт свалился с крыльца, пересчитав попой ступеньки, под вопли миссис Уизли и ругань парня, подавив в себе желание проклясть рыжего чем-нибудь неприятным. Но долг есть долг.

- Перси, что ты тут делаешь? - это Артур.

Гриндевальд неловко поднялся (старость - не радость) и, прижимая ладонь к кровоточащему носу, невнятно пробурчал, пытаясь выглядеть искренним:

- Я пришел просить прощения. Я был не прав. И я скучаю по своей семье.

Молли сразу же счастливо заплакала и притянула сына в объятия. Артур робко улыбнулся. Братья, толпившиеся в прихожей, хмуро глядели на Перси. Наконец, Чарли пробурчал:

- Если ты еще раз обидишь маму, Перси, я тебя привяжу к дереву у входа в драконью пещеру.

Геллерт усмехнулся. Он залечил нос заклинанием и направился вместе со своими новоявленными родственниками в дом, мечтая про себя как можно скорее оказаться сиротой. Хотя Господин, конечно, не одобрит смерти рыжих. Эх!

Сириус носился по дому, злобно сверкая глазами на Регулуса и выгоняя из поместья нежеланных гостей. В смысле нежеланными они стали только сегодня утром, так как Минерва, наконец, разобралась с делами и назначила собрание Ордена Феникса. Как раз на сегодняшний вечер. Как кстати, что вчера вечером в особняке Блеков была устроена шумная вечеринка. Сириус, гостивший у Ремуса несколько дней в связи с полнолунием, вернувшись домой, обнаружил у себя на кухне пьяную Беллатрикс Лестрандж, оплакивающую свое вдовство в компании Уилкса, в библиотеке близнецы Кэрроу листали семейный альбом, умиляясь фотографиям маленького Сириуса, Крэбб и Гойл протащили мимо хозяина дома по коридору в сторону туалетной комнаты какого-то брюнета, кажется это был МакНейер, а в гостиной, скинув в кучку черные мантии играли в вист несколько человек, каждый из которых в прошлом находился под следствием по подозрению в пособничестве Волан-де-Морту. Блек старший нашел своего младшего брата в бильярдной вместе с Маркусом Флинтом и Дариусом Забини, все трое были на удивление трезвы и шептались о чем-то важном, и высказал ему все, что о нем думает. Это было просто невообразимо! В штабе Ордена Феникса проходила вечеринка Пожирателей смерти! Еще бы Темного Лорда пригласили, ну честное слово, как дети! Впрочем, Сириус опасался, что и Темный Лорд тоже побывал здесь. К трем часам дня Бродяге удалось не только выкинуть за порог всех Пожирателей в разной степени опьянения, но и прибраться в доме, а так же выветрить стойкий запах огневиски. Регулус как маленький ребенок был заперт в своей комнате, припугнутый обещанием скорой расправы.

Фениксовцы стали подтягиваться в дом на площади Гриммо ближе к вечеру. Большинство из них были расстроены смертью директора. Только семья Уизли явилась с широкими улыбками на лицах и гордо поведала всем желающим о том, что Перси повысили на работе, и что юноша помирился с семьей.

Однако перед почтенным собранием встал наиважнейший вопрос. Кто же возглавит Орден Феникса? Наиболее вероятным кандидатом на эту должность была МакГонагалл, но она сразу же решительно отказалась от этого поста. Женщина аргументировала это тем, что у нее не хватит ни сил, ни таланта на то что бы возглавить, кроме школы еще и «Фениксов». Многие с надеждой поглядывали на Гарри. Хоть Поттер и был еще слишком молод, но определенно подавал большие надежды. Гарри отклонил это предложение. Впереди Темного Лорда ожидали великие дела, и Гарри не хотел быть лидером Ордена Феникса в то время, когда они будут терпеть одно поражение за другим. В конце концов, Сириус предложил Грозного Глаза. Грюм занимал высокое положение среди Авроров, был умелым боевым командиром и стратегом. Правда, ему не хватало умения плести интриги и договариваться с министром, но это уже взяла на себя Минерва. И определенно пост Того, Кого Волан-де-Морт Всегда Боялся, достался Гарри Поттеру. Потому что никого из собравшихся Темный Лорд не боялся ни в малейшей степени. Это несколько удручало.

Министр Скримджер задумчиво накручивал на палец прядки волос и вырывал волоски с корнем. Он был умным человеком и чувствовал, что его дела идут хуже некуда. Пресса хвалила Поттера и фениксовцев, безбожно опуская министерство. При том ни первый, ни вторые не делали ничего, что могло бы помочь устранить угрозу Темного Лорда. После смерти Дамблдора Руфус и вовсе потерял всякую надежду на счастливое будущее. Поттер, несмотря на все свои несомненные достоинства, был всего лишь играющим в бирюльки мальчишкой, Грюм - калекой и параноиком, а МакГонагалл чопорной старой девой. Орден Феникса теперь стал абсолютно бесполезен. Хотя, конечно, министр был не прочь получить свободу от обременительной опеки господина директора.

Руфус тяжко вздохнул и прошелся по кабинету. За волшебным окном светило солнце, Однако часы показывали восемь вечера. Его раздражало, что эти окна показывали то, что хотелось, а не то, что есть. Взгляд министра упал на газету, скромно устроившуюся на подоконнике. Монтгомери, как ни странно, выдержал в своем издании общий для прессы в этот период траур по Дамблдору. Впрочем, мертвый лев стервятникам не страшен. Теперь после смерти директора Пожиратели и их приспешники могут себе позволить быть благородными. Руфус стиснул газету в кулаке, а еще все свои силы они теперь бросят на растерзание министерства. И министру нечего им противопоставить.