Azura - Превратности судьбы

- Наконец-то! - кивнул Люциус. - Мне пришлось долго этого ждать. Но зато теперь я готов к своему триумфальному возвращению. В моем плане нет ни одного слабого места, я продумал все даже самые незначительные на первый взгляд мелочи. Месть - это блюдо, которое подают холодным. И у меня было достаточно времени, чтобы довести его до нужной кондиции.

- Но как? - широко раскрыв глаза, едва выговорил Гойл.

- Все достаточно просто, - обернулся к нему Люциус. - Я обязательно поблагодарю Снейпа за его поистине неоценимую помощь, - Малфой ухмыльнулся своим мыслям, которые, впрочем, не озвучил. Вместо этого он, привычным движением откинув назад волосы, сказал: - Я надеюсь, вы в состоянии приготовить кофе и что-нибудь из еды? А я пока приму душ и переоденусь.

С этими словами Люциус отправился в ванную комнату, а Нотту с Гойлом ничего не оставалось делать, кроме как удалиться из спальни.

- Как вы все это провернули? - спросил Гойл по дороге в кухню, которая находилась в подвале и поэтому почти не пострадала.

- А зачем тебе это знать? - удивился такому вопросу Нотт. - Будешь рассказывать несуществующим потомкам?

- Ну что ты сразу? - насупился Гойл. - Просто интересно.

- Обойдемся без деталей, - отрезал Нотт. - Если Люциус захочет, он с тобой поделится своими планами.

На самом же деле Теодор знал о том, что замышлял Малфой, практически все. Именно он помог Люциусу сбежать из тюрьмы, именно он провел всю подготовительную работу по «делу», хотя кое-какие детали Малфой предпочел оставить при себе. Недаром же в свое время он был одним из наиболее приближенных к Волдеморту волшебников.

Несколько недель назад Нотт добился разрешения навестить своего отца, который отбывал заключение в Азкабане. На молодого человека это свидание произвело очень сильное впечатление. Старший Нотт был похож на высохшую мумию с круглыми блестящими глазами и постоянно пытался дотянуться руками сквозь решетку до сына и притянуть его к себе. К тому же речь его была почти бессвязной, так что единственное, что Теодор смог разобрать в бреде отца, так это то, что старшие Паркинсон и Крэбб умерли, один в прошлом году, а другой совсем недавно, а Малфой передал всем бывшим Пожирателям Смерти, у которых сохранилась Метка, какой-то знак. Что это был за знак и каким образом Малфой мог его передать, Теодор так и не смог понять. Правда, отец заставил его поклясться, что он непременно навестит Люциуса и сделает для него все, что только сможет.

После посещения Азкабана Нотт несколько дней не мог прийти в себя. Однако слова отца о знаке, полученном от Люциуса, никак не хотели забываться и сидели в мозгу, словно заноза. Но предпринимать какие-либо шаги Теодор не спешил. Во-первых, он не верил, что Малфой мог подавать какие-то сигналы, ведь Букрент охранялся не менее тщательно, чем Азкабан. А во-вторых, Нотту было прекрасно известно, что даже Драко не разрешили навещать отца, что уж говорить о совершенно чужих людях.

Но очень скоро мнению Теодора было суждено измениться. Однажды он проснулся посреди ночи от того, что предплечье странно покалывало.

Дело в том, что незадолго до падения Волдеморта Нотт-старший настоял на том, чтобы его сын принял Метку. Именно это обстоятельство в итоге сыграло Теодору неплохую службу: с одной стороны, после того, как Гарри Поттер уничтожил Темного Лорда, у всех Пожирателей Смерти Метка посветлела, а у Теодора Нотта она стала почти незаметной; ну а с другой стороны, фактор принуждения говорил в пользу молодого человека, и его оправдали, как «действовавшего не по собственной воле».

И вот теперь покалывание чувствовалось именно в том месте, где когда-то Волдеморт выжег на коже Нотта свое клеймо. Теодор мгновенно забыл про сон и принялся размышлять, что бы это могло означать.

«Если бы это был Темный Лорд, тогда Метка была бы видна, и она бы сильно болела. Но его больше нет. Возможно, конечно, что он снова возродится, как это уже однажды было. Хотя, в прошлый раз Поттер остался жив, а в этот раз он погиб… Нет, маловероятно. Значит, кто-то из Пожирателей… У тех, кто остался на свободе, нет резона пользоваться таким странным способом связи, ведь мы можем встретиться в любой момент, не вызывая никаких подозрений. Те, кто в Азкабане, тоже отпадают, там блокируется любая магия. Тем более, для таких фокусов волшебник должен быть очень сильным. И кто у нас остается? Люциус Малфой...» - рассуждал Нотт, механически потирая предплечье.

Судя по всему, догадка оказалась верной, потому что кожа под пальцами внезапно стала горячей.

- Неужели отец был прав? - прошептал Теодор. - И что мне теперь делать? Самому идти туда опасно… Попробуем использовать подручные материалы.

Подручным материалом оказался, конечно же, Драко. Заполучить несколько его волосков оказалось проще простого, а уж сварить Оборотное зелье Нотту не составляло никакого труда.

И вот, одним пасмурным и дождливым днем порог магической тюрьмы Букрент переступил высокий молодой человек в черной мантии и низко надвинутом на глаза капюшоне. Он вежливо попросил позвать начальника тюрьмы и, когда тот появился, отошел с ним в сторону, что-то тихо объясняя.

- У меня к Вам большая просьба, - сказал молодой человек, откидывая капюшон и открывая бледное лицо и почти белые длинные волосы. - Я хотел бы навестить отца. Вы же знаете, что за все эти годы я ни разу у него не был.

- Я даже не буду спрашивать, о ком Вы говорите, - ответил начальник тюрьмы, узнав в посетителе Драко Малфоя - сына самого знаменитого заключенного Букрента. - У Вас есть разрешение?

- Я мог бы его подделать, - пожал плечами тот. - Но ведь вы бы все равно поняли, что оно не настоящее, ведь визиты к Люциусу запрещены.

Начальник тюрьмы хмыкнул, но ничего не сказал, продолжая внимательно смотреть на необычного посетителя, о котором столько слышал.

- Мы можем посчитать пропуском это? - тот незаметно положил ему в руку небольшой мешочек.

- У вас 10 минут, - невозмутимо ответил начальник тюрьмы, пряча вознаграждение в карман.

Камеру Люциуса нельзя было назвать большой, но и маленькой она тоже не была. Вполне цивилизованные условия: большое окно, правда, зарешеченное, деревянная кровать с внушительных размеров подушкой, широким одеялом и свежим постельным бельем, круглый стол около одной из стен и три мягких стула, на одном из которых и сидел заключенный.

- Драко? - Люциус, казалось, даже не удивился, когда тот переступил порог камеры. - Решил нанести визит вежливости?

Люциус выглядел почти так же, как и шесть лет назад. Привычный высокомерный взгляд, голос, который не утратил надменных интонаций, и все та же идеальная аккуратность и холеная красота, будто в распоряжении Малфоя находится целый штат слуг и средств по уходу за своей внешностью. Единственное, почти неуловимое изменение, выражалось в том, что Люциус выглядел осунувшимся. Впрочем, это было совершенно естественно, ведь он находился не на любимом курорте в Ницце.