Аntidote - Я плюс Я

- Тогда, до завтра, Гарри? - поднявшись, с надеждой в голосе спросил Северус. Мальчик кивнул в ответ, - Хорошо, а теперь - спи. Необходимо, чтобы к завтрашним занятиям ты был в форме… во всех смыслах этого слова, - чуть строже добавил Мастер Зелий.

- Я просто не имею права Вас подвести, профессор, - устало улыбнулся юноша. - Я буду ждать Вас, сэр, и Ваши конструктивные предложения, - его глаза непроизвольно закрывались - каким бы сильным ни было потрясение, а усталость и сон брали своё.

Пелена заволокла воспоминание.

21 встреча

…Они оба сидели на кровати плечом к плечу, подложив под спины подушки и вытянув ноги. Гарри держал на коленях раскрытый учебник по Зельям, и последний раз пробегался взглядом по рецепту, стараясь удержать в памяти каждую мелочь. Закончив, он резко выдохнул, как будто только что осилил стометровку, и вопросительно посмотрел на профессора.

- Очень хорошо. А теперь воспроизведи всё прочитанное по пунктам, - с этими словами Мастер Зелий захлопнул учебник и, положив на него лист пергамента, протянул перо. - Не забудь упомянуть подсказки из книги Фламеля.

- С подсказками у меня точно проблем не возникнет, - ухмыльнулся юноша и, взяв перо, начал записывать рецепт довольно сложного зелья, от усердия смешно прикусив нижнюю губу.

Зельевар внимательно следил за тем, что выводит несмелая рука, готовый в любой момент указать на ошибку.

«Ни дать, ни взять - семейная идиллия» - с изрядной долей скепсиса оценил увиденное Снейп, но почему-то от этой мысли больно кольнуло в сердце.

- Нет, Гарри, в четвёртом пункте ты ошибся на целую унцию, - и Северус взялся за перо поверх руки студента, желая собственноручно исправить допущенную неточность.

…Ошибка была уже давно исправлена, но ни один из них не предпринял попытки отстраниться. Перо мелко подрагивало в двойном объятии, как и полуопущенные ресницы подростка, застывшего в ожидании неизведанного. Зельевар заворожено смотрел на кончик пера, не в силах объяснить себе реакцию юноши - тот должен был одёрнуть руку, отодвинуться, возмутиться, наконец. Но он просто замер в молчании.

И тогда профессор робко, несмело, как в полузабытьи, стал медленно и осторожно поглаживать мягкое основание большого пальца. Юноша затаил дыхание, всё ещё не смея пошевелиться. Зельевар отпустил кисть подростка - его чуткие пальцы едва касаясь тонкой кожи нежными, ласкающими движениями скользнули к запястью и, чуть помедлив, двинулись выше.

Наткнувшись на ткань пижамы, замерли, изо всех сил стремясь пробраться под неё, но это было слишком рискованно. Не желая прерывать такое чувственное действо, всё ещё неуверенная рука профессора медленно продвигалась к локтевой впадинке, поглаживая через материю предплечье юноши.

Добравшись до желанной цели, чуть задержалась, даря пугливую ласку и получая в ответ такую же пугливую дрожь. Почувствовав этот неожиданный импульс, профессор набрался смелости и посмотрел в лицо юноше, взглядом спрашивая разрешение.

Нежный румянец, дрожащий бархат все ещё полуопущенных ресниц, участившееся неровное дыхание нельзя было со стопроцентной уверенностью рассматривать как разрешение, но уж точно это не было отказом.

И профессор решился - уже более уверенным движением он провёл рукой по плечу и, обняв за шею, мягко притянул Гарри к себе. Эти слегка влажные губы, такие желанные и такие близкие сейчас, притягивали, манили, не оставляя ни малейшего шанса на отступление.

Снейп, в попытке предотвратить неизбежное, подался вперёд, но, вспомнив о бесполезности усилий, застыл на месте.

А Северус, как зачарованный, потянулся к этим нежным, юным устам и невесомо поцеловал в самый уголок. Замер на мгновение, будто желал сохранить аромат юности, попробовать вкус весны. И не удержался - в нежной ласке чуть коснулся языком восхитительно мягких губ.

Он хотел, чтобы это продолжалось вечно… Он хотел завладеть этими губами полностью, безраздельно… Он хотел большего…

…Но боялся вспугнуть ставшую реальностью мечту. И очень медленно зельевар отстранился, а юноша так и не осмелился поднять на него взгляд.

Снейп, поражённый, во все глаза таращился на обоих.

Через мгновение Северус, будто испугавшись дерзкого поступка, вскочил с кровати, схватил мантию и стремительно вылетел из спальни, даже не позаботившись о дезиллюминационных чарах. Дверь уже захлопнулась, а бесцеремонно потревоженный полог всё ещё возмущённо колыхался.

Поттер долго сидел неподвижно, потом медленно поднес руку к губам и коснулся влажного следа, оставленного несмелой лаской профессора. Оторвав руку от лица, он недоумённо уставился на свои пальцы, будто пытаясь что-то рассмотреть или найти ответ.

Резкий всхрап Невилла вывел Поттера из оцепенения. Он встряхнулся, убрал с колен забытые книгу и пергамент, встал, торопливым движением откидывая покрывало и забрался в постель, накрывшись одеялом с головой.

Полупрозрачная дымка заволокла видение.

22 встреча

- Гарри, прости, я не должен был… не имел права… Я понимаю - всё это тебе неприятно и…

Но юноша не дал зельевару договорить - быстрым движением приблизившись к нему, он дотронулся своими пальцами до губ профессора, заставляя замолчать:

- Мне было приятно… - и, едва касаясь, провёл пальцами по изящному изгибу дрогнувших губ, в ужасе от собственной наглости.

Снейп дёрнулся так, будто сам почувствовал прикосновение прохладных пальцев.

Поттер, не отрываясь, смотрел на губы СеверусА и удивлялся про себя - вчера ночью они подарили ему восхитительное, едва уловимое прикосновение, а уже днём изрыгали привычные насмешки и оскорбления. Гарри это… заинтриговало, и ему захотелось попробовать эти губы на вкус… а, может быть, …отомстить?..

Ведь сказал же Северус, что ОН и ТОТ - дневной - один и тот же человек. Какая сладкая выходила месть… Юноша придвинулся ближе и, потянувшись, неуверенно коснулся губ профессора своими.

А тот, ещё не веря в происходящее, неуверенно обнял мальчишку, чуть ближе притянув к себе. Гарри и не думал отстраняться, и зельевар уловил еле слышный полустон.

Окончательно потеряв контроль над собой, Северус сжал юношу так крепко, что вызвал этим ещё один стон, более явственный, но уже не мог остановиться.

Только плотнее прильнул к губам. Прихватив нижнюю, он слегка оттянул её, медленно освобождая из жаркого плена, затем то же самое повторил и с верхней, не переставая ласкать языком. После плотно, до боли, втянул губы мальчишки в свой жаждущий рот и сам застонал от переполнявшего его удовольствия. А затем язык-завоеватель нагло, бесцеремонно раздвинул податливые уста и, скользнув вглубь, начал свои исследования.