Светлана Чистякова - Демон перекрестка

Кассиэль прикрыл глаза. В животе крутило от чудовищного, болезненного вожделения, а мысли замкнулись на губах демоницы, ласкающих его…

— Тебе ведь понравилось… очень понравилось, — шептала Тэми, срывающимся от возбуждения голосом.

— Иди сюда, — Кассиэль притянул Тэми к себе, опускаясь на пол у стены и усаживая её к себе на колени. Он опустил голову, и губы сомкнулись вокруг возбужденного соска — одного, затем другого. Тэми склонилась над ним, обхватив его лицо ладонями, поднимая к себе, целуя глубоко, жарко и нетерпеливо, разводя ноги шире, вцепилась ангелу в плечи — и в тот же миг с громким, потрясенным стоном выгнулась на нем, вбирая его в себя глубоко-глубоко. Кас сдавил её бедра, втискивая в себя, точно стремясь раствориться в ней целиком, достать до таких сокровенных уголков, от прикосновения к которым они оба сольются в единое целое. Тэми прижалась к нему, исступленно целуя в спутанные, взмокшие от пота волосы на виске, обвила его ногами и вдруг откинулась, выгибаясь на его коленях. Он едва успел обхватить её за талию, чтобы не выскользнуть, и толкнулся в неё — раз, другой, третий, еще и еще, с каждым выпадом проникая в тесную, обволакивающую глубину, с каждым обратным движением выходя почти полностью. Их стоны и хриплое дыхание слились в сплошной гул.

Сквозь ресницы Кас смотрел на Тэми, лихорадочно пытаясь понять, что испытывал теперь к ней — опьяневшей от секса, одурманенной наслаждением, готовым вот-вот развернуться внутри её раскрепощенного, раскрывшегося тела. Он поднял её со своих колен, поймал её лицо ладонью, заметив, как распахнулись карие глаза, и поцеловал сильно, глубоко, неистово. Тэми напряглась, постанывая ему в рот, и Кас понял — еще чуть-чуть, и она содрогнется в оргазме. Несколько долгих минут они целовались безудержно, грубо и яростно, не щадя друг друга, и Тэми не отпускала его, обхватив за шею, царапая затылок длинными ногтями, глухо постанывая и позволяя оргазму наконец сотрясти себя.

— Мой ангел, — хрипло выдавила Тэми, по-прежнему водя пальцами по затылку Каса, чувствуя, как колются жесткие русые волосы.

— Боже, — выдохнул Кассиэль. Внезапно все напряжение ушло из его мускулов, и, он теснее прижался к Тэми, опуская голову, утыкаясь взмокшим лбом в её ключицу, в изгиб шеи, задыхаясь от непривычно-болезненной, пугающей похоти, острыми спазмами пронзающей живот. Давясь обрывками вздохов, почувствовал, как её язык собирает пот из ложбинки над его ключицей, а зубы прикусывают кожу, вдруг ставшую невероятно чувствительной.

Оргазм с каждым толчком подкатывал все ближе.

Тэми целовала его шею, захлебываясь этими поцелуями, словно теплой, соленой морской водой, оглушенная и ослепленная ощущениями, мучительно-сладкими и такими откровенно-бесстыдными. Едва ли она понимала, что делает, — её губы просто искали мишень, чтобы выплеснуть обуревавшие её эмоции. Ангел провел дрожащими пальцами по её спине, вызвав в теле Тэми новую судорогу удовольствия. И ощутил, как чужие липкие от пота пальцы дотрагиваются до его подбородка. Бо-о-оже… В голову ударила, волна вяжущего, глубинного жара растекаясь по мышцам и оголенным нервам. Кассиэль захватил губами средний палец, и Тэми вскинула голову, потрясенно наблюдая за тем, как ангел облизывает его, имитируя то, что сейчас творил с ней самой. Бесстыжая имитация, слишком откровенная, слишком недвусмысленная — Тэми попыталась отнять руку, но не тут-то было: ангел вцепился в её запястье, не отпуская, двигаясь с бешеной скоростью. Все слилось в сплошное восхитительное трение, мокрое, развратное, и Кассиэлю казалось, он растворяется в Тэми, сливается с ней в каком-то немыслимом, ошеломляющем, пронзительно-остро-бесстыдном действе.

Сквозь полуопущенные веки, Тэми увидела, как тело ангела наполняется ровным сиянием. Растворяясь в ослепительном удовольствии, она лихорадочно шептала ему в ухо: «Да… Кас… сделай это для меня… давай… Кассиэль… о, да…»

Лавина чудовищного горячего, безудержного наслаждения накатила на Кассиэля — и он закричал, выгибаясь, слыша ответный крик Тэми, чувствуя, как та содрогается в болезненно-сладких конвульсиях…

— Закрой глаза, — полузадушено успел прохрипеть ангел, и Тэми с головой накрыла сияющая волна. Она чуть не утонула в ней, захлебываясь в небывалых ощущениях, наблюдая сквозь ресницы как яркий ослепительно- белый столб света, вырвался на свободу, освещая комнату, пробивая потолок и устремляясь в небо…

…Когда удовольствие схлынуло, она обнаружила, что лежит, распластавшись на груди покинутого ангелом тела.

Она сползла на пол, содрогаясь от отголосков пережитого удовольствия, ворча под нос о том, что чувствует себя некрофилом и, пыталась понять — почему? Почему ангел вернулся на Небеса, а она…осталась в своем теле.

Лилит все же удалось снять последнюю печать с темницы Люцифера. И дьявол теперь расхаживал по земле в парадном костюме, сделав своей резиденцией старый отель в центре Детройта.

День, когда дьявол поднялся на землю, люди запомнят надолго. Сильнейшее землетрясение, вызвало цунами, которое смыло с лица земли не одну сотню городов и поселков и унесло десятки тысяч жизней. Вполне достойный завершающий аккорд в пьесе под названием «Восстание Люцифера».

Его появление в этом мире не прошло для человечества даром. Пожары, наводнения, эпидемии, мертвые птицы, падающие с небес, массовая истерия, лишь малая толика того, что творилось на планете. Все четыре Всадника разгуливали на свободе. Апокалипсис набирал обороты со скоростью курьерского поезда и последний день для человечества в целом и планеты в частности был лишь вопросом времени.

Остановить весь этот беспредел, стало делом чести для Михаила и его сторонников. Архангелу однажды уже удалось низвергнуть Нечистого в геенну огненную. И все, кто поддерживал его, искренне верили, что Михаилу удастся повторить этот фокус. На бис.

К немалому удивлению архангела, в рядах его сторонников становилось все больше демонов. И не рядовых — его поддержали несколько князей тьмы. Видимо, темным властелинам тоже надоело смотреть на то, что вытворял озверевший от безнаказанности ублюдок. Да и Аластар имел немалый вес среди адской элиты.

Вернувшийся, наконец, из странствий Господь, для начала навел порядок в собственной семье. Быстренько построил своих мальчиков, всыпав по первое число зачинщикам. По одному отловил блудных сынов своих, посмевших перейти на сторону Люцифера и заточил их в небесную тюрьму прямо в смертных оболочках, пообещав после окончания войны отдать всех на перевоспитание Аластару. Приказав Михаилу вывернуться наизнанку, но затолкать дьявола обратно, он отошел в сторонку. Мол, сами заварили кашу сами и хлебайте полной ложкой. Но, руку держал на пульсе, намереваясь вмешаться, только если совсем припечет и послал на землю одного из своих Престолов на подмогу Михаилу в качестве тяжелой артиллерии.