Джерри Старк - Горькие воды

Фэндом : А. Мартьянов — М. Кижина, сериал «Вестники времен»

Рейтинг : R

Disclaimer : Все права и герои принадлежат авторам. Ничего не имею, кроме развлечения.

Пояснения . «Вестники» — большой альтернативно-исторический сериал по мотивам Третьего Крестового похода (1189–1192 гг.). В числе прочих исторических загадок там всплывают упоминания о Граале и Бессмертном горце, с версией авторов об объединении этих феноменов. Много авторских цитат и мистики.

Дополнения : даты жизни некоторых исторических личностей, упомянутых в тексте, могут не соответствовать действительности. Ибо AU в особо крупных размерах. К примеру, Франческо Бернардоне на тот момент никак не могло быть 17 годков, поскольку родился он в 1182 году. Знатоки истории могут дружно хмыкнуть, ибо спустя некоторое время сей вьюнош станет известен под именем… (тут автор скромно умолкает, оставляя загадку нерешенной).

10 октября 1189 года, ночь.

Замок Ренн-ле-Шато, Лангедок, Южная Франция.

Кованый железный замок на дверях крипты не выдержал близкого знакомства с куском хорошо закаленной гнутой проволоки, сдавленно пискнул и открылся. Франческо толкнул бронзовую решетку, беззвучно провернувшуюся на смазанных петлях. Немного постоял на пороге, принюхиваясь к кисловатому запаху гнили, доносившемуся из подвала, и убеждая себя вернуть все на прежние места. Закрыть створку, запереть замок и удрать, пока никто ничего не заметил.

Вместо сих разумных поступков он осторожно вошел в холодную темноту, на ощупь прикрыв створки и рассудив, что отец капеллан вряд ли решит совершить ночную прогулку по своим владениям. Отойдя чуть поглубже, начал возиться с заранее приготовленным кресалом и масляной лампой. После нескольких неудач в ладонях вспыхнул тусклый желтовато-синий огонек, выхватив нависающие над головой необработанные глыбы камня и отразившись в мельчайших капельках воды, выступивших на потолке подземелья.

— Coglione, — пробормотал Франческо, относя столь нелестное определение к собственной персоне. — Grande сoglione, cretino! Зачем ты сюда явился? Почему ты всегда ищешь неприятностей?..

Он глубоко вздохнул, набираясь решимости, и начал пробираться между сундуков, ящиков с реликвиями дома де Транкавель и огромных дарохранительниц, загадочно поблескивающих в свете его жалкого фонаря, больше всего опасаясь задеть какой-нибудь хрупкий предмет. Мимо проплыли огромные ржавые доспехи, затем позолоченная рака, усеянная таким количеством мелких граненых рубинов, что создавалось впечатление — металл сочится кровью. Франческо с величайшей осторожностью обогнул загромождавшее путь хитроумное сооружение из темного хрусталя, цветных камней и изогнутых, начищенных латунных полос, с заключенной внутри большой изжелта-коричневой костью, похожей на берцовую. Ему мимолетно захотелось узнать, чья эта кость и почему ее сохраняют с таким почетом. На первый взгляд, она весьма напоминала обыкновенную коровью.

Франческо пребывал в некоем диковинном и непривычном состоянии, душевном оцепенении, средним между сном и бодрствованием. Все происходило наяву, но как бы не с ним. В самом деле, как сын почтенных и достойных родителей мог опуститься до того, чтобы ночью взломать замок и пробраться в церковную крипту с явным намерением прибрать кое-что из здешних сокровищ в свое пользование? Разумеется, Франческо-Джованни Бернардоне никогда в жизни не совершил бы подобного деяния и, не колеблясь, одобрил бы решение суда, выносящего строжайший приговор пойманному вору.

Однако наяву, как это ни прискорбно, творилось прямо противоположное: он улизнул от мессира Гисборна, солгав, якобы намерен прогуляться по замку. Заглянул в часовню, убедился в отсутствии капеллана, стащил лампу и прямиком отправился сюда, в подвал. Ради чего — на этот вопрос он затруднился бы ответить. Его поддерживало ощущение верности сделанного. Да, он забрался в чужое владение, мало того — во владение Церкви, он рассчитывал унести отсюда одну вещь (не слишком ценную, но, как его учили, кража остается кражей независимо от стоимости похищенного), и упрямо продолжал верить, что поступает правильно. Минувшие дни лишний раз подтвердили старую поговорку о том, что прямые пути — не всегда наилучшие.

Незваный гость не слишком опасался появления людей. Даже если отцу Уриену приспичит заглянуть сюда, он всегда услышит его приближение, успеет задуть лампу и затаиться среди сундуков и теней. Гораздо больше он побаивался кары небесной, однако после того, как он открыл замок, не последовало ни испепеляющих молний, ни грозно вопрошающего гласа, и он слегка приободрился.

«Я не рискнул бы сунуться сюда, если бы мессир Дугал не ушел», — рассуждал он, перелезая через преграждавший дорогу приземистый короб. В определенной мере оправдание соответствовало истине: после того, как Мак-Лауд внезапно покинул их, отправившись вслед за уехавшими братьями де Транкавель, компанией овладела растерянность, словно они лишились связующего звена. Вдобавок между ними висело слишком много недоговоренностей и секретов. О загадочной и поразившей его воображение книге в блекло-синей обложке, например. Или о подоплеке убийства Хайме де Транкавеля. Мессир Гай несколько раз пытался завести разговор, да как-то не складывалось, и в конце концов англичанин улегся вздремнуть до наступления вечера. Ему самому очень хотелось еще раз наведаться в библиотеку, однако он не решился идти туда в одиночку.

«В библиотеку не решился, а в крипту, значит, побежал едва ли не вприпрыжку? Ну признайся, тебе просто хочется доказать: ты тоже способен добиться чего-то самостоятельно. Ты со вчерашнего дня решил, что проберешься сюда, и не надо себя обманывать».

Он нагнул голову, проходя под низкой полукруглой аркой, и коротким жестом смахнул упавшую на глаза прядь. Вот она, его цель — непонятная и влекущая к себе.

Время шлифует предметы куда лучше любого мастера, и некогда шероховатое дерево теперь на ощупь больше напоминало гладкую шелковую ткань. Франческо вертел свой трофей так и эдак, тщетно пытаясь сообразить — на кой ляд ему понадобилась эта вещь? Деревянный кубок на короткой толстой ножке, с давно стершейся резьбой по краю. Хороший нож, круглая заготовка из чурбака, три-четыре свободных дня — и он без труда изготовит такой же. Вещица удобно лежала в руке, чем ограничивались все ее явные достоинства. Скрытых Франческо не усмотрел, хотя на всякий случай перевернул чашу и постучал по донышку — нет ли какого тайника? Такового не обнаружилось, и он задал себе безответный вопрос: ради чего он, рискуя своим добрым именем и репутацией своих попутчиков, пробирался сюда и шарил среди пыльных, охваченным тленом останков прошлого — ради никчемной безделушки?