Елена Квашнина - Lai`a Gol

Возможно ли, что я ошиблась на его счёт? Вполне вероятно, что он вовсе не такой ребёнок, каким кажется…

Мы все — не то, чем кажемся, далёким эхом донеслись до неё чьи-то мысли, и Алекс недовольно поморщилась, выставляя вокруг себя плотные блоки. Лея никогда не умела держать язык за зубами — ни вслух, ни мысленно. Простим ей этот грех. Генетика…

Молчание нарушила Аманда. Она подошла к сидящему на земле ромуланцу и опустила руку ему на затылок.

— Н'Кай, сынок, — недоумённо произнесла она. — Что у тебя с волосами?!

— А что у него с волосами? — нарочито весело поинтересовалась Алекс, чтобы отогнать дурные мысли, дёрнула Тарда за одну из косичек и обомлела. Волосы были словно склеенные!

— Это смола, — устало констатировала Лея. — Одному Создателю известно как, но этот недотёпа умудрился вляпаться в смолу, пока мы шли через лес. Ну как ты мог?

Н'Кай молча пожал плечами.

— Это уже не отмыть, — подвела печальный итог Эван после предварительной ревизии Н'Каевых косичек. — Только отрезать…

— Да уж, сделайте одолжение, — проворчал Сарэк. — Мне с ним завтра через весь город ехать… не хочу, чтобы меня приняли за хозяина бродячего цирка.

— Интересно, а я тоже вхожу в список экспонатов? — грустно поинтересовалась Аманда. — Девочки, во флайере есть ножницы, депиляционный крем и бумажные полотенца. Справитесь?

— Ну… — Эван и Лея переглянулись. — Рискнуть можно. Не экстра-класс, конечно, получится, но…

— Не стоит, — раздался в темноте вкрадчивый голос Сорела. — Я думаю, Тарду будет гораздо удобнее, если его причёской займусь я.

— В общем, да, — не стал спорить Н'Кай. — Я очень сильно опасаюсь, что они мне в порыве вдохновения вместо волос уши отстригут. Ты же этого не сделаешь хотя бы из чувства национальной сопричастности.

— Конечно, нет, — преувеличенно серьёзно отозвался Сорел, подталкивая Н'Кая в направлении флайера. — Не уши. Только не уши…

Уже один этот комментарий должен был насторожить Лею и Аманду, знавших Сорела куда лучше, чем Тард. Однако девушка и её приёмная мать были слишком увлечены беседой, чтобы обращать внимание на такие мелочи, а Эван внимательно слушала их обеих.

— Сиди смирно, — Сорел усилил верхний свет и взялся за ножницы.

Мгновение спустя первая прядь густых тёмно-русых волос упала на пол. Сорел поморщился, словно вспомнил что-то неприятное, и решительно взялся за следующую.

— Я тут заметил, — от скуки завёл светский разговор Н'Кай. — У тебя татуировка на левом плече. Для вулканца это нехарактерно.

— Нехарактерно, — согласился Сорел, с усилием перерезая одну из клейких косичек.

— И всё?

— Всё.

— Вот уж не всё. Ты меня заинтриговал. Я теперь от тебя ни за что не отстану. Откуда наколка?

Сорел промолчал, аккуратно выстригая куски смолы из волос ромуланца.

— Лучше расскажи сам, — посоветовал ему Н'Кай. — Я ведь всё равно докопаюсь. Лею вон могу напоить, когда тебя не будет — она наверняка знает, расскажет всё, никуда не денется…

Сорел вздохнул и окончательно укрепился в дрогнувшем было намерении отплатить негодяю за все его былые и будущие достижения. В принципе, это должна была быть короткая и аккуратная вулканская стрижечка… но теперь!..

— Хорошо, — медленно произнёс он. — Будем считать, ты меня убедил. Я расскажу. Однако за всё надо платить. Что бы ни произошло — не жалуйся. Ты меня понял?

— Даю слово, — легкомысленно согласился Н'Кай.

История оказалась банальна до жути, хотя для вулканца это, конечно, был эксклюзив самого что ни на есть первого сорта. Когда служба Сорела на «Худе» уже подходила к концу, и он научился более или менее прилично общаться с большей частью экипажа, два старших офицера из его ближайшего окружения пригласили вулканца составить им компанию на время очередного увольнения. Из уважения к товарищам, не раз выручавшим его в сложных жизненных ситуациях — а по большей части из чистого любопытства — Сорел согласился. В тот вечер он впервые в жизни набрался до такой степени, что даже не помнил, каким образом оказался в конце концов в своей каюте. Больше всего его впоследствии угнетал тот факт, что пил он наравне со всеми остальными; и в каком же здравии должны были пребывать его боевые товарищи, чтобы в лёгкую притащить его на «Худ», в то время как он сам при этом вырубился начисто. Не менее сильно были удивлены произошедшим и его друзья — предполагается, что на вулканцев до определённого возраста алкоголь практически не действует, и поили они его скорее ради забавы, нежели для получения конкретного результата. Неудивительно, что с этих пор Сорел бледнел всякий раз, когда кто-нибудь предлагал ему выпить что-нибудь крепче пива, хотя столь эффектного состояния ему, к счастью, добиться больше ни разу не удалось. Однако главным следствием того вечера был не этот позор, и даже не разнос, который устроила ему на следующий день доктор Вейлис, а то, что проснувшись утром с тяжёлой головой и отвратительным привкусом во рту, он почувствовал тупую боль в левом плече, абсолютно не объяснимую с точки зрения логики. Обречённо повернув голову в поисках синяка или хотя бы ссадины, Сорел едва не заорал от ужаса — на левом плече красовался чёрно-белый шедевр, изображающий виртуозно выполненный череп со скрещенными под ним саблями и надписью «Soldier of Fortune». Подобную татуировку часто можно было видеть на выпускниках Звёздной Академии, покинувших её стены лет пятнадцать-двадцать тому назад — такая уж тогда среди курсантов была мода. Он смутно припомнил, как накануне его друзья очень шумно переживали, что у такого славного парня как он, нет ни единого знака отличия, удостоверяющего его принадлежность к Звёздному Флоту, в то время, как он, вероятно, лучший из офицеров того года выпуска. Тот факт, что окончи Сорел Звёздную Академию в действительности, он вероятно оказался бы выпускником ещё тех лет, когда это учебное заведение возглавлял сам Арчер, новоявленных поборников исторической справедливости мало беспокоил. Так или иначе, они нашли способ это исправить, а дальнейшие исследования убедили его в том, что татуировка сделана на совесть, и свести её можно только ценой уничтожения всего слоя кожи на этом участке. Поскольку замена симпатичной, в общем-то, татуировки на бесформенный грубый шрам показалась ему сомнительным достижением, а на возню с пересадкой кожи не было ни времени ни особого желания, Сорел вскорости выкинул из головы эту проблему, тем более что открытой одежды вулканцы как правило не носят, а демонстрировать себя во всех ракурсах ему на тот момент было особенно некому. До некоторых пор… Вытащив из него эту историю едва ли не клещами, Лея приподняла одну бровь и сухо сообщила, что ему ещё очень повезло, что он не обнаружил поутру татуировку на другом, куда более интересном месте, причём совершенно иного содержания. На его недоумённый вопрос, чем же это ему так повезло, и какое место, по её мнению, у него самое интересное, Лея обидно усмехнулась, и заявила, что для подобных историй он, похоже, ещё слишком молод.