Елена Квашнина - Lai`a Gol

— Ты не поверишь, но он весь горит!

— И не поверю, — пренебрежительно согласилась Лея, — они все как огонь…А этот, в таком случае, как эпицентр ядерного взрыва, — быстро закончила она, дотронувшись до лица Сорела. — Да, ты права. Нам следует вызвать врача, наверное.

— Да уж, наверное… — Эван бережно укрыла Сорела одеялом. — Ты с ним пока побудь, ладно?

— Куда я денусь? — буркнула Лея, закрывая окно.

Обычная простуда, а шума! Лея неласково посмотрела на прибывших медиков, от которых отделился доктор Корриган и направился к сёстрам.

— Привет, старые знакомые. У вашего дружка воспаление лёгких, между прочим. Но в клинику мы его забирать не будем — опасности для жизни нет. У него есть семья или другие родственники?

— Нет, — решительно ответила Лея.

— А разве… — открыла рот Эван, которая хотела напомнить сестре о клане Т'Гай Кир, который вполне мог позаботиться о своём воспитаннике.

— Нет, — повторила Лея, на сей раз с нажимом, и Эван сдалась.

— Есть друзья, наши родители, — сказала она.

— Вот и хорошо, — ответил Даниель. — Кто-то должен присматривать за ним, чтобы он нормально питался и вовремя принимал лекарства. Могу я рассчитывать на вас или стоит пригласить кого-нибудь из социальной службы?

— Ещё чего! — воскликнула Эван, прежде чем Лея успела хоть слово вымолвить. — Мы присмотрим за ним, доктор Корриган.

Мы?! Лея молча показала сестре кулак.

Эван слегка напугала Аманду, позвонив ей из квартиры Сорела, но согласие на временное пребывание в его доме получила без особых проблем.

Заглянув в холодильник, девочка иронически хмыкнула — он был разве что не затянут паутиной. Видимо, чаще всего Сорел питался на работе в столовой и в кафе рядом с домом. С недоверием покосившись на пищевой синтезатор, она вспомнила, где находится ближайший в этом районе продуктовый магазин, и, предупредив Лею, ушла на его поиски.

…Лея сидела в кресле, подобрав под себя ноги, и разглядывала бессознательное «тело» своего извечного оппонента. Поскольку обманывать себя она не любила, то с горечью заключила — он по-настоящему хорош. Хорош в том смысле, что в прошлой жизни ей как раз вот такие и нравились. О нет, только не это, мысленно застонала она. Снова всё сначала, что может быть бесперспективнее, особенно с ней в главной роли?! Нет, нет. Ерунда всё это. Она встряхнула головой. Всё нормально. Ей двенадцать лет, жизнь идёт своим чередом, а для всякой ерунды подобного рода есть Сэлв — в конце концов, он полукровка, и по-моему, уже сейчас на всё готов — только свистни…

Тем временем Сорел застонал и открыл глаза. При виде Леи, нахально развалившейся в его любимом кресле, он почувствовал раздражение. Однако первая же попытка проявить его привела к резкому головокружению. Девочка слегка повернула голову, вздрогнув от неожиданности, и у Сорела всё поплыло перед глазами. Когда он открыл их снова, то, без особого удивления, увидел в своём кресле стройную светловолосую женщину лет двадцати пяти. У женщины было открытое лицо лидера и непростое выражение настороженных зелёных глаз. И то, и другое с равной степенью вероятности могло принадлежать как честному офицеру Звёздного Флота, так и космическому пирату со стажем; но сейчас эти глаза смотрели на него с явной тревогой, а в лице читались скорее смущение и досада, чем желание командовать кем бы то ни было.

— Кто ты? — прошептал он.

— О-о-о… Приехали, — женщина положила на его пылающий лоб прохладную ладонь и отвела в сторону спутанные волосы. — Поскорей бы Эван возвращалась, а то ты ещё, чего доброго, вообразишь себя пленным ромуланцем, а с меня их уже, пожалуй, достаточно.

— Лея? — изображение поплыло перед его глазами, и Сорел вдруг увидел двенадцатилетнего подростка всё с тем же выражением на загорелой физиономии. — Какого чёрта ты тут делаешь?

— Охраняю тебя от самого себя.

— О, мы снова одна семья? — попытался сыронизировать Сорел, за что немедленно поплатился жестокой пульсирующей болью в затылке. — Т'Вет! За что мне всё это?! Признайся честно — ты специально подбросила мне этого ромуланского мальчишку, чтобы я простудился на обратном пути?

— Я не заставляла тебя рассекать на аэрокаре через всю пустыню в одной рубашке, — парировала Лея.

— Прости, — прошептал он пересохшими губами. — Не знал, что у тебя осведомители в больнице.

— Мне сказал Корриган. Тихо! — она приложила палец к его губам, пресекая попытку произнести очередную колкость. — Молчи. Потом поговорим. Спи.

— Нет, — Сорел беспокойно заворочался на постели и попытался оттянуть ворот несуществующего кителя. — Лучше не стоит. Мне кажется, если я закрою глаза, всё уйдёт. Ты тоже уйдёшь. Говори со мной, я не хочу туда… там темно…

— Сорел, ты бредишь, — Лея посмотрела в лихорадочно блестящие серые глаза вулканца. — Плохо дело…

— Плохо то, что мы так и не поговорили о том, что случилось.

— Вот это новость! И что же у нас такого случилось?!

— Там, на космодроме…

— Ну начинается! — воскликнула девочка. — Не было ничего. Забудь. Точка. Ты был не в себе, я тоже. Всякое случается.

— Только не между мужчиной и женщиной, — возразил вулканец.

— Это я-то…? Хм… Хотя… А ты вообще о чём?!

— Я должен объяснить, — Сорел прищурился, пытаясь разглядеть сквозь туман, застилающий глаза, с кем он говорит — с двенадцатилетней Леей или той золотоволосой женщиной с неопределённым выражением глаз; честно говоря, он уже вообще не понимал — бред всё происходящее или реальность. — Ты знаешь, что такое пон-фарр?

— П…примерно.

— В это время нарушается гормональный баланс, мужчины теряют контроль над собой. Я его потерял… не рассчитал время.

— Хватит уже, ну! Ты же не мог знать, что я дам дёру!

— В принципе, просто обязан был — это вполне в твоём духе. Так ты больше не злишься?

— Ситх тебя подери, Сорел, ты будешь спать или нет?!

— Мне знакомо это выражение…

— Ты меня в могилу сведёшь! Ну разве так болеют нормальные люди?

— Я - не «люди». Я вулканец, — возразил Сорел.

— Оно и заметно. Ладно, если тебе хочется говорить — говори. Я выслушаю, от меня не убудет.

— Почему ты всегда такая нудная?

— Потому что я такая всегда. Эгоистка я, понятно?

— Почему же ты тогда подобрала аалса и ромуланца?

— Погорячилась, — отшутилась Лея. — Это свойственно всем земным женщинам — жалеть слабых, беззащитных и… на голову больных. Это возвышает нас в собственных глазах.

— На голову больной — это я?

— Всё может быть, если ты так утверждаешь. Но я здесь не из-за этого. Жалеть тебя — только впустую приближать энтропию Вселенной. Эван пообещала Корригану присмотреть за тобой, вот и всё. Но она ушла в магазин.